Мария Ивановна довольно хмыкнула, заметив, как у проверяющих вытянулись лица.
Мое сердце екнуло так громко, что казалось, они просто не могли не услышать.
– Мальчик не закончил средней школы, но уже студент университета?.. – старшая проверяющая озадаченно потерла подбородок.
– Экстерном сдал все школьные экзамены. В двенадцать лет. В Швеции, – классная развела руками с многозначительным видом. – Вундеркинд.
– Зачем же тебе российский аттестат при таких обстоятельствах?.. – с нескрываемым удивлением обратилась проверяющая к «вундеркинду», который, пока перечислялись его заслуги, ерзал на стуле, мечтая скрыться от повышенного внимания и тревожно поглядывая на меня.
Студент… научная работа…
Действительно, зачем?
– Извините. – Я направилась к выходу из класса и, уже закрывая дверь, почувствовала на себе очередной беспокойный взгляд.
Ну вот. Только этого не хватало.
– Послушай-ка, Ланс, так астрофизик Элиас Кристенсен – твой отец? И чем же он занимается теперь, когда покинул мировую науку?
Вопросы продолжаются. Отлично. Успею успокоиться и привести себя в порядок.
– Все больше частными проектами.
– Это не теми ли, которые последнее время подробно освещаются в прессе?
– Да, именно. Простите, мне тоже нужно идти.
Услышав эти слова, я малодушно дала деру.
Все ясно. Понятно, что он здесь делает.
Ланс догнал меня у рекреации.
– Ди, постой! Что стряслось?
– Ничего. Если не считать, что ты меня жалеешь. В школу мою зачислился даже… мало ли, вдруг я еще чего натворю вроде обморока. Ответственный…
– При чем здесь жалость?!
– Успокаиваешь пустыми фразами типа «Все будет хорошо, мы все сможем». А на самом деле что?
– Все так и будет.
– Да ну?.. Скажи, зачем ты здесь, студент Университета Лунда? Из любви к учебе?
Он попытался взять меня за руку, но я вырвала ладонь и метнулась к окну. В голове теснились смутные образы чего-то ужасного, в которых я должна была разобраться. А его прикосновения заставляли эти мысли улетучиваться чересчур быстро. Меня злила собственная не поддающаяся никакому контролю реакция, и еще, что Ланс слишком благороден, чтобы сознаться: сам не рад, что втянул меня, и считает, будто теперь обязан опекать. Вместо того, чтобы поделиться опасениями, как с равной, он ходит со мной в школу и пишет тесты, которые уже сдал в двенадцать лет.
– Из любви… другой.
– Не смеши. Я для тебя балласт. Дань прошлому. Я ничего не помню…
– Иди сюда.
– Нет.
– Послушай… – одно плавное движение – и вот он уже держит меня в объятьях, наплевав на мое «нет» с высокой колокольни. Против собственной воли, я ощутила, что неуверенность и обида тают, уступая место расслаблению и покою. Ланс пару раз провел рукой по моим волосам и продолжил совсем тихо, – Чего ты боишься?
– Не справиться с задачей…
– Я тоже.
Неужели. Яркие голубые глаза полны нежностью, тоской, и… страха нет. Одна решимость.
Глава 10. Мечта о побеге
Телефонный звонок вырвал меня из тягучего варева мрачных размышлений.
– Ланс. Привет. Как раз хотелось услышать твой голос.
– Надеюсь, новость тоже порадует. Как ты относишься к островам под названием Фиджи?
– Честно говоря, трудно составить мнение о том, чего в глаза не видела…
– У тебя в скором времени будет такая возможность.
– Это что, шутка?!
– Это не шутка, а та самая новость. Отец отправляется на многострадальный ежегодный слет, и предложил захватить нас с тобой.
– Просто здорово! Какое замечательное место для слета – Фиджи.
– Слет у папы, а у нас – санаторий. Интенсив в виде моря, солнца и свободы.
– Постой, но ты разве не участвуешь?..
– Нет. Обещаю – никаких занудных банкетов. Итак, ответ положительный?
– Он еще спрашивает. Конечно, волшебник! Вы же исполняете мою мечту.
– Тогда пакуй чемодан, у нас неделя на сборы.
Ответ положительный! Очень положительный! Я схватила маму, только что вошедшую в комнату, и заплясала с ней вальс.
– Диана, ты чего? – удивленно осведомилась она.
– Элиас берет нас с собой на Фиджи!
– А учеба? Как ты собираешься объяснить свое отсутствие?
– В благодарность за спасенную честь школы нам полагается амнистия! Где чемодан?
Однако, мое безудержное веселье неожиданно внушило маме очередную порцию ужасных подозрений. Покачав головой, она строго взглянула на меня, и в ее взгляде явственно читалась некоторая внутренняя борьба: потребность высказать свои опасения, тем самым испортив мне солнечное настроение, боролась в ней с потребностью это самое так несвойственное мне прекрасное настроение поберечь и, следовательно, промолчать. Я не была уверена, что хочу выслушать ее соображения. Не то чтобы я не считала свою мать авторитетом, напротив. Но момент казался настолько ярким и безоблачным, что совершенно не хотелось его ничем омрачать. Однако, едва я подумала об этом, как мама приняла решение – первая потребность все-таки победила.
– Знаешь, Диана, – медленно начала она, искоса поглядывая на меня из под ресниц. – Мне эта поездка не кажется очень хорошей идеей.
Ну вот. Как я и боялась, конец постиг безоблачную радость в самом ее начале.
– Почему? – кисло поинтересовалась я, пытаясь заправить выбившуюся из хвоста прядку за ухо.
– Ты не находишь все эти события странными?
Решительно ничего из произошедшего сейчас НЕ казалось странным. Если, конечно, не рассматривать всю ситуацию в комплексе, ха-ха.
– Не нахожу.
Она вздохнула.
– Послушай, доченька, я понимаю твои чувства. Так долго быть одной, ни с кем не общаться, проводить все дни у монитора, и вдруг – на тебе, какой подарок судьбы. Ты встречаешь парня, с которым вы становитесь лучшими друзьями, партнерами в учебе… и похоже, что не только в учебе… в общем, не разлей вода. После глуповатых и грубоватых одноклассников, он появляется в твоей жизни, словно сказочный принц. Красив, талантлив, умен, прекрасно воспитан… а теперь вот еще и в путешествие на экзотические острова пригласил. Да уж, тут есть, от чего голове закружиться.
Она сделала паузу и взглянула на меня в упор. Я явственно ощутила, что сейчас последует «финальный хук в челюсть».
– Да только подумай: ему-то зачем это надо? Жизнь совсем не похожа на сказку – в ней нет идеалов. Просто такова жизнь. Не считай, пожалуйста, что я предвзято отношусь к твоему другу, он не давал повода не доверять… это лишь смутное предчувствие, но оно пугает. С Лансом связана большая опасность для тебя, я это чувствую. Ему определенно что-то от тебя нужно. Я могла бы, пожалуй, предположить, что именно… но совершенно не понимаю этого трюка с поездкой. Ведь ты и так от него без ума – папаше-профессору просто нет смысла сорить деньжищами… да и вряд ли у этого мальчика при столь впечатляющих данных возникают проблемы по части девчонок. Значит, их семейке нужно что-то именно от тебя. Ума не приложу, что это…
Положим, я-то понимала, что «семейке» от меня «нужно», и почему именно от меня. Если бы мама узнала вдобавок, что этот парень, ставший моим «партнером в учебе», на самом деле давно закончил школу, ее недоумение значительно выросло бы в масштабе, и поездка на Фиджи в свете этого выглядела бы вполне логично.
– Ты же знаешь, я очень разборчива в общении. Психология этой семьи отличается от стандартной. Ланс и есть то самое исключение из правил.
Мама провела рукой по моим волосам, нежно пригладив непослушную прядку.
– И все-таки во всей этой красивой истории обязательно найдется подвох.
– Ты права, есть подвох… – Это слетело с моих губ прежде, чем я успела сообразить, что говорю, и вовремя прикусить язык. Мамины брови чуть приподнялись:
– Какой же?..
Можно было пропустить скользкие намеки на сомнительные мотивы Кристенсенов мимо ушей, если бы мама не оказалась права в другом – предчувствие ее, как говорится, не обмануло: опасность имеет место быть, и на это совершенно нечего возразить. Даже не имея ни капли интуиции, можно легко представить себе масштабы этой опасности по тому лишь факту, что Ланс сопровождает меня везде, как security, делая перерывы только на «поспать», и то с явной неохотой. Желание быть вместе никогда не оказывается столь исступленным, если самой этой возможности ничто не угрожает. А мы словно торопились жить, поглощая невероятные объемы информации, впечатлений, экономя любую секунду чтобы провести ее рядом друг с другом… потому что завтра мог прийти «кредитор», чтобы отменить наше «завтра».
Но сколько мне известно об этой опасности? Что, если пройдет еще лет двадцать, прожитых рядом с Лансом, а там… возможно, будет уже не так страшно, и совсем не жаль жизни, взятой в долг… Разве настоящее счастье не стоит этой цены?..
