Некоторое время понаблюдав за залом, Райбек неожиданно поймал себя на мысли, которая раньше вообще не пришла бы ему в голову. Оказывается, на фоне всеобщего столпотворения, среди разношерстной толпы старателей, ищущих развлечений и отдыха после работы в шахтах, взгляд невольно притягивали голографические фигуры танцоров и танцовщиц. Трехмерные образы, созданные кибернетической системой, в Центральных Мирах на каком-нибудь заштатном танцполе выглядели бы бледными фантомами, подделками, частью антуража, они блекли на фоне людей, а тут выделялись четко, недвусмысленно: грация их движений, одежда, голоса, буквально все выталкивало их из толпы, навстречу взгляду.
«Куда я попал? – тоскливо вздохнул Райбек. – Вот уж никогда не думал, что компьютерные модели будут притягивать взгляд… но что делать, если на голографические подобия смотреть приятнее, чем на окружающих людей?»
Нет, Дениэл не корчил из себя святошу, но вокруг бесновалось нечто необузданное, дурно пахнущее, орущее, дергающееся, – масса неприятных впечатлений обрушилась на молодого археолога, обстановка резко диссонировала с непринужденным очарованием ночных клубов, где ему доводилось проводить время в пору студенческой юности.
Он привык, что голограммы выглядят лишь бледными подобиями живых людей, а тут все происходило ровно наоборот.
Что же изменилось? Может быть, дело во мне? В моем предвзятом, заранее критическом восприятии людей и событий?
Он честно старался унять растущее раздражение, как-то сбить чувство гнетущего дискомфорта, но тщетно. Глядя по сторонам, он везде находил взглядом одни и те же удручающие его особенности: люди, окружавшие его, выглядели неопрятно, их движения казались дергаными, конвульсивными, выкрики – громкими и несуразными, а обстановка в целом, учитывая, что бар «Крионика» располагался на одной из пассажирских палуб древнего колониального транспорта, была сродни разнузданной вакханалии.
«Существование, которое мы влачим, никчемно и мертво. Достаточно присмотреться к окружающим, понять, сколь мелочные мотивы руководят их поступками, как тоска и гадливость, – нет, скорее омерзение – охватывает дрожью», – мысль пришла внезапно, вызвала внутренний протест, отторжение, и тут же внутренний голос с укором шепнул Райбеку: «Ты им не судья. Не нравится – уходи».
Райбек не стал продолжать бессмысленный внутренний спор. «На голодный желудок вряд ли усну, – мысленно вздохнув, подумал он. – Скорее бы уже принесли ужин».
* * *
Стива Кригана и его приятеля Данилу Белова в городке девятнадцатого купола недолюбливали. Вообще-то, несмотря на категоричное заявление Хормана, шахтеры на самом деле – народ незлобный. Трудятся тяжело, отдыхают, как могут, во всем любят простоту, ясность. Под этот критерий не попадали лишь некоторые обитатели стихийно возникшего поселения, например вольные пилоты, называющие себя диспейсерами, – нелюдимые, скрытные, то исчезнут надолго, то появятся, но к ним никто не лез, даже не косились в их сторону. Причин было две. Во-первых, диспейсеры облюбовали старый колониальный форт и заброшенные посадочные площадки много лет назад. Большинство из ныне работающих в шахтах считали диспейсеров едва ли не коренными жителями Гархарда. Во-вторых, вольные пилоты сумели поставить на место управляющего, присланного корпорацией «Спейсстоун», отстояли свое право на часть помещений древней постройки, чем сразу же заработали репутацию серьезных парней, с которыми лучше не связываться.
Другое дело – Криган с Беловым. Ну, странная парочка, с какой стороны ни взгляни. Кригану было уже за семьдесят, выглядел он, мягко говоря, неважно, весь какой-то помятый, неряшливый, злобный. Откуда берет деньги – непонятно. Чем занимается – неизвестно. Почему регулярно напивается – тоже никто не знал. Если бы не Данила, здоровенный парень лет двадцати пяти, опекающий неряшливого старика, то Кригану среди шахтеров пришлось бы несладко. Однако подобраться к нему оказалось непросто, пару раз местные ребята пытались расспросить старика, чем тот вечно недоволен, почему постоянно зыркает по сторонам так, что мурашки по коже пробегают от его взгляда, но Белов быстро угомонил любопытных.
Так и повелось – Криган пил, Данила его опекал, а на что живут, чем занимаются, никому из шахтеров выяснить так и не удалось, Белов хоть и выглядел простоватым, но, когда дело доходило до драки, вступался за старика молча, бился сурово, словно отца родного защищал. Поначалу так и подумали, но потом рассудили нет, уж сильно они не похожи.
В общем, не любили их, но после нескольких стычек с Данилой делали это молча, на почтительном удалении.
…Этим вечером в баре «Крионика» было особенно шумно. Грохотала музыка, народу собралось больше обычного – из-за поломки встал один из горнопроходческих комплексов, и в заведении коротали время сразу две смены шахтеров с «Девятнадцатой Безымянной» – так в шутку называли шахту, не числящуюся ни в одном колониальном реестре официальных предприятий.
Отдыхали шумно, но тяжело. Понятие «цивилизация» здесь выглядело весьма размытым и условным. Пестрое сборище неудачников с разных планет Окраины, завербованных посредниками, непонятно на кого работающих. Они влачили достаточно жалкое существование: либо трудились в шахте, либо прожигали заработанные гроши тут, в «Крионике». Забавы и способ расслабиться были такими же немудреными, как их жизнь, – дешевые горячительные напитки в больших количествах, а затем «отдых» обычно заканчивался массовой дракой. После чего те, кто еще мог самостоятельно передвигаться, разбредались по своим тесным клетушкам в «Эдельвейсе».
Криган обычно занимал один и тот же столик, самый дальний от входа. За его спиной всегда была стена; двери, ведущие в зал, находились под пристальным, неусыпным контролем старика, вне зависимости от количества выпитого. Данила, как правило, сидел вполоборота к залу, наблюдая за пестрым людским водоворотом. Он никогда не пил, первым в драку не лез, глуповато улыбаясь, смотрел на окружающих, словно находил в движении толпы нечто завораживающее, недоступное пониманию остальных.
Вечер был в самом разгаре, в центре зала убрали столики, освобождая место для импровизированной «арены», где шахтеры из разных смен собирались подраться, на радость хозяевам «Крионики», тут же организовавшим тотализатор, когда в заведении появился Рохан в сопровождении двух молодых пилотов.
Не обращая внимания на царящие вокруг шум и суету, он отыскал взглядом Кригана, кивнул старику и прямиком направился к дальнему столику, рассекая толпу, двигаясь через пространство танцпола, проходя сквозь голограммы.
Данила цепко поймал Рохана взглядом, но костлявые пальцы старика тут же впились в его плечо.
Они не обмолвились ни словом, но как-то поняли друг друга, Белов не расслабился, оставаясь настороже, но не стал мешать неформальному лидеру вольных пилотов спокойно подойти к столику, сесть на свободный стул.
– Привет, Стив. Есть дело, – не размениваясь на дежурные фразы, сразу обратился он к Кригану.
Старик кивнул, пока не проявляя интереса.
– Нужно найти кое-какую информацию в сети. – Видимо, Рохан хорошо знал старика, и его ничуть не смутило полное отсутствие заинтересованности в водянистом взгляде Кригана.
– А у тебя что, кибстек сломался? – сипло спросил старик.
Рохан поморщился.
– Вот только давай не будем ходить вокруг да около, ладно? – в его голосе тут же прорвались раздраженные нотки. – Я знаю, кто ты, ты знаешь меня. В чем проблема?
– Силы уже не те, – веско обронил старик. – Данила, закрой нас барьером, чтоб никто не подслушал ненароком.
Белов кивнул. Ничего не изменилось ни в его позе, ни в выражении лица, но для сидящих за столиком тесный мирок «Крионики» как будто поблек, выцвел, стих надоедливый гвалт, и в наступившей вдруг тишине каждое слово зазвучало веско:
– Ты прекрасно знаешь, Стив, мы тебя не сдадим конфедератам.
Старик согласно кивнул, но тут же заметил:
– Ты-то не выдашь. Но мои действия оставят след. А годы уже не те, чтоб с боевыми мнемониками тягаться, – повторил он.
– А Данила на что? – сощурился Рохан.
– Данила пока не готов. Сам ведь знаешь – изуродовали его при имплантации. Не вышел из него ни мнемоник, ни кибрайкер. Так, учу понемногу, но будет ли толк, сам пока не пойму. Он мне не помощник в серьезных операциях.
– Да дело пустяковое! – стоял на своем Рохан. – Информация, возможно, и закрыта для свободного доступа, но не настолько секретна.
– О чем речь? Цель укажи!
– Цель – Элианский институт археологии. Мне нужны специальные инструкции, для экспедиций, работающих в скоплении О’Хара. Конкретно – необходимо узнать, как, при помощи каких инструментов или приспособлений рекомендуется разбирать технические артефакты инсектов.
Криган, выслушав его, некоторое время молчал.
