Наступило долгое молчание, когда Леон полностью вошел в меня. А потом мы начали двигаться.
Я проклинала невозможно полное ощущение их одновременного обладания, но они быстро нашли между собой ритм, который заставил меня стонать от невообразимого удовольствия, пока они медленно наращивали скорость.
Сначала они были осторожны, но когда я оказалась зажата между ними, их движения стали быстрее, неистовее, они оба вбивались в меня с безжалостной преданностью, от которой я кричала во всю мощь своих легких.
Не успела я опомниться, как оргазм разорвал мой мир на части, но они еще не закончили, наращивая темп и трахая меня сильнее. Рука Леона обхватила плечо Данте, когда он использовал его для равновесия, и я повернула голову, чтобы поцеловать его в плечо, как раз когда он глубоко вошел в меня и застонал в мой рот, его член вздымался, когда он заполнял меня, а мое тело плотно обхватило Данте, когда это движение заставило меня снова погрузиться в темноту, чистое блаженство захлестнуло меня с головой.
Данте врезался своими бедрами в мои еще два раза, прежде чем он глубоко зарычал и тоже кончил, электричество пронеслось по моему телу и телу Леона, заставляя мой оргазм продолжаться и продолжаться, пока ток заставлял мои нервы петь от экстаза. Мы втроем обмякли в куче наполненной наслаждением плоти, прижавшись друг к другу и пытаясь перевести дыхание.
Я все еще не знала, что все это значит, но я знала одно. Мои чувства к другим Королям ничуть не ослабли после того, как я связала себя звездными узами с Леоном. И если я могла иметь это с одним из них, тогда я намеревалась вернуть их всех. Потому что я пришла в Академию Авроры не в поисках кого-то или чего-то, но теперь, когда я обрела их, я ни за что не отпустила бы их без боя.
4. Данте
Я пригласил Элис и Леона остаться на ночь, но быстро разуверился в этом решении, когда они вместе свернулись калачиком в моей кровати. Леон мурлыкал, уткнувшись в затылок Элис, а она гладила его руку, обвившую ее талию. Взять ее снова было так приятно, что на мгновение я почти забыл о гигантском разрыве, разделявшем нас. И я должен был уважать начертанные границы. Даже если они заставляли меня чувствовать себя как pezzo di merda (п.п. кусок дерьма).
Я сидел в кресле у окна, задрапированный золотыми украшениями, и использовал это как предлог, чтобы не присоединяться к ним, даже когда Леон звал меня к себе. Через некоторое время Элис тихонько засопела, а Леон уснул, поэтому я поднялся на ноги и выскользнул из комнаты. В моей груди все сжалось, когда я направился по коридору в одних трениках и тяжелых золотых украшениях, украшавших мое тело. Я только вышел за ворота, ведущие обратно в главный дом, когда Леон крикнул мне вслед.
— Куда ты идешь, чувак? — спросил он с ноткой обиды в голосе.
Я обернулся к нему, держа руку на воротах, желая быть честным с ним. — Я не чувствую себя комфортно, когда сплю с вами, ребята. Вы же пара, это неправильно. Все это… я не уверен, что это правильно.
— Данте, — вздохнул он, качая головой. — Ты всегда был частью этого. Мы были с ней вместе с самого начала, мы — ее. Ты — ее.
— Нет, Леон, так больше не может быть. У вас вся жизнь вместе…
— Ты всегда будешь в нашей жизни.
— Я знаю, но… — я вздохнул, оглянувшись через плечо. — Пойдем, выпьем со мной, amico mio.
Леон кивнул, прижавшись ко мне, и я провел его через дом в большую кухню. Я взял пару бутылок пива из холодильника и налил свою в чашу. Я провел его через двойные двери на крыльцо, и мы сели бок о бок на качели с подушками. В воздухе над виноградниками впереди танцевали светлячки, и летний ветерок вокруг нас лизал мою плоть.
Я стукнул своей чашей о бутылку Леона, и мы оба выпили.
— Мама всегда говорила: rispetta le stelle, — сказал я. — Уважай звезды. Я смирился с этим, брат. Мне все еще больно, но я рад, что звезды выбрали для нее именно тебя. Ты будешь защищать и любить ее так, как она того заслуживает.
Леон со вздохом прижался своим плечом к моему. — Но мы скучали по тебе, это должно что-то значить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я думаю… это может быть слишком тяжело для меня, чтобы продолжать, — признался я. — В мире может пройти сколько угодно времени, и я не думаю, что перестану любить ее. И… я чувствую себя виноватым за то, что сегодня потребовал ее частицу. Она твоя, Леон.
— Ты не должен чувствовать себя виноватым, — яростно прорычал он. — Я никогда не просил об этом звездном браке. Я всегда хотел, чтобы ты был с нами.
— Я знаю, — я отпил пива. — Но судьба распорядилась иначе.
Между нами опустилась тишина, но не неловкая. Это не разрушит связь, которая была у меня с Леоном, но сделает ее более крепкой. Я бы всю жизнь дружил с Элис и Леоном. В какой момент я смогу двигаться дальше и встретить кого-то еще? Я не мог себе этого представить. И сейчас я не хотел этого. Если Элис не предназначена для меня, то как может быть кто-то другой? Я никогда ни к кому не испытывал такой страсти. Я отдал ей все свое сердце, и оно принадлежало ей и сейчас. Даже если оно было разбито на части.
— Она всегда будет хотеть тебя, она доказала это сегодня, — сказал он.
— Она никогда не будет хотеть меня так, как хочет тебя, — сказал я, моя грудь тяжело вздымалась, когда я произносил эти слова. Я не мог жить, имея какие-то половинчатые отношения с Элис. Я хотел ее, всю ее. До того, как звезды свели ее с Леоном, я чувствовал, что у меня это есть. Она могла желать других, но я никогда не чувствовал, что это уменьшает ее заботу обо мне. Но я полагал, что так или иначе это всегда должно было случиться.
— По крайней мере, это был не Райдер, — сказал я с полусмехом, пытаясь разрядить обстановку.
— Да, эта змея не умеет делиться, — поддразнил Леон, и я кивнул. Хотя Райдер однажды поделился ею со мной, один умопомрачительный, блядь, эпический раз. Когда я вспоминал это, я даже не мог вычеркнуть его из своей головы. И это меня чертовски беспокоило, потому что я не хотел, чтобы этот stronzo находился рядом с ней. Но, признаюсь, было чертовски приятно видеть, как она рушится в его объятиях. Dalle stelle, о чем я думаю?
— Что бы ни ждало нас в будущем, ti voglio bene Леон. Sempre.
— Я тоже всегда буду любить тебя, брат, — со вздохом сказал Леон.
Ночь была густой от тысячи вопросов, но мы больше ни о чем не спрашивали друг друга. Теперь нас вели звезды. И однажды, я надеюсь, они приведут меня в то место, где я действительно смогу смириться с этим. Но пока что мое сердце разрывалось, и я боролся с болью. Но я не мог продолжать быть с ними, это бы еще больше усложнило процесс исцеления от ее потери.
Какое-то движение заставило меня моргнуть, и перед нами появилась Элис в одной из моих рубашек. Она свисала до бедер и обтягивала ее стройное тело, заставляя мой член дергаться от желания сорвать ее.
— Что случилось? — спросила она, обеспокоено глядя между нами.
— Ничего, carina, — промурлыкал я, беря ее руку и целуя тыльную сторону. Я не хотел обсуждать это с ней сейчас. Мама всегда говорила, что проблемы лучше всего обсуждать, когда солнце еще светит, а я уже достаточно нарушил это правило сегодня вечером.
Когда я отпустил ее руку, Леон поймал ее и потянул на сиденье вместе с нами. Она засмеялась, упав нам на ноги, и ее голова легла мне на колени. Она прижалась ко мне, и Леон провел пальцами по ее бронзовым ногам, пока она удовлетворенно вздыхала.
— Я скучала по тебе, — прошептала она, и я потянулся вниз, чтобы провести большим пальцем по ее губам и насладиться этими словами.
— Mi manchi come al sole mancano tutte le stelle e la luna quando affonda oltre l’orizzonte (п.п. Я скучаю по тебе, как солнце скучает по всем звездам и луне, когда она опускается за горизонт), — сказал я, и она посмотрела на меня, не спрашивая, что это значит. Может быть, она поняла по тону моего голоса. Я очень скучал по ней и каждый день, с тех пор как она была связана с Леоном, и я задавался вопросом, как я смогу ее отпустить.
