5. Габриэль
— Тебе действительно нужно выбраться из своей квартиры и снова начать жить своей жизнью, сынок, — раздался в трубке гравийный голос Билла, и я услышал, как он глубоко затягивается сигаретой.
Я хмыкнул в ответ, наблюдая, как солнце сползает за горизонт, словно тая в луже жженого золота. Я сидел на крыше своей квартиры в западной части Алестрии, которая была одним из самых высоких зданий в этом районе. Летний ветерок целовал мою обнаженную грудь, и я не стал использовать магию воды, чтобы охладиться; я впитывал жару и думал, каково это — следовать за солнцем за горизонт, летать, пока не окажусь далеко от этого города, от этой жизни.
— Ты там? — подтолкнул Билл.
— Да, я здесь, — пробормотал я. — Где еще я могу быть?
— Слушай, я знаю, что ты не хочешь этого слышать, Габриэль, но девушка встретила свою пару. Свою Элизианскую Пару. Ее единственную настоящую лю…
— Я знаю, что такое Элизианская Пара, — оборвал я его, с рычанием в горле.
— Да, я знаю… — он тяжело вздохнул, и я ощутил боль в нем, как глубоко он чувствует эту агонию за меня, хотя это не его бремя. Это заставило мое сердце забиться с большей силой, чем за последние несколько дней. По крайней мере, у меня был он. У меня всегда будет Билл. — Просто сходи со мной выпить. Кто знает? Может быть, ты встретишь девушку, которая отвлечет тебя от мыслей об Элис. Мы можем пойти в «Розовую Звезду», я куплю тебе танец на коленях?
Я выпустил ноту того, что почти могло быть смехом. — И чтобы мой член заразился Мантикрабами в процессе?
— Эй, твоему члену нужно какое-то действие, иначе он отвалится. И я хочу, чтобы ты знал, что в этом году «Розовая Звезда» получила рейтинг четыре с пяти звезд в еженедельнике «ЗодиАсс».
— Ты меня не убедишь, Билл, — я поднялся на ноги, чувствуя себя раз в десять тяжелее с тех пор, как начал носить с собой свинцовое сердце. Последние несколько недель были особым адом. Возможно, я сам себе сделал хуже, отказавшись выходить из квартиры, кроме как за продуктами. Я сходил с ума от видений Элис и Леона вместе, отчаянно пытаясь найти способ отгородиться от них. Но, казалось, чем больше я боролся с ними, тем яростнее они нападали на меня. Ее улыбка была запечатлена на внутренней стороне моего черепа, но она была направлена не на меня, а на него. Льва. Того, кого выбрали звезды. Ее идеальная. Блядь. Пара. Они стонали и говорили «я люблю тебя» между вдохами. Иногда я клялся, что слышал собственное имя на ее губах, но потом понимал, что, скорее всего, просто пытался представить, что это так. Это была чертова пытка.
— Я не собираюсь выходить, — я повернулся к люку позади меня, когда Билл застонал.
— На этот раз я не приму отказа, сынок, — прорычал он. — Я знаю, как сильно это разрывает тебя внутри, но она не твоя, ты должен отпустить это. Ты должен начать двигаться дальше. Ты не можешь бороться со звездами.
Я сделал паузу, присев рядом с открытым световым люком, его слова заставили мое горло сжаться, а сердце защемить острой болью, которая проникала все глубже и глубже. Я посмотрел вниз, на свою пустую квартиру, представляя, какая ночь будет ждать меня там, внизу. Еще один невыносимый час за часом в темноте, пытаясь заснуть, пока звезды дарили мне видения того, как они трахаются, целуются, выкрикивают имена друг друга и говорят, что им нужно больше, больше, больше. Больше друг друга или больше чего-то еще, кто знает?
Я резко захлопнул люк, так как моя челюсть крепко сжалась. — Ты прав, — выдавил я из себя.
— Правда? — с надеждой спросил Билл.
— Да. Встретимся в «Серпенсе».
— Во имя солнца, почему там? Ты хочешь подраться сегодня вечером?
— Может быть, мне это нужно.
Прошла минута молчания, пока Билл обдумывал это. — Хорошо. Что угодно, лишь бы ты выбрался из этого гребаного места и сидел рядом со мной с пивом.
— Я уже в пути.
— Ладно, скоро увидимся, сынок.
Я повесил трубку, засунул свой Атлас в карман джинсов и встал, отвернувшись от заката к темным улицам Лунной Территории, простирающимся подо мной. Опасность таилась в тенях, поджидая меня, требуя, чтобы я пролил кровь сегодня ночью. И я не возражал против такой возможности. Все, что угодно, лишь бы не видеть еще одно из этих разрушающих душу видений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Звезды действительно смеялись надо мной, дав мне, наконец, дар Зрения только для того, чтобы мучить меня бесконечными видениями об Элис и ее истинной паре. Те проблески, которые они давали мне раньше, должно быть, были неправильными, или, может быть, они показывали мне, что у нас обоих есть Элизианская Пара Просто это были не мы вместе. И если это так, то у меня все еще есть Элизианская Пара где-то в мире, которая ждет меня. От этой мысли у меня свело живот. Я не хотел никого другого. Элис была… ну, блядь, Элис была всем. Но, возможно, то, что у нас было, никогда не ощущалось так сильно с ее стороны, а я просто отказывался это видеть. Она держала свой выбор открытым, и звезды в конце концов выбрали мужчину, которого она желала больше всего. Но если она никогда не должна была стать моей… почему отпустить ее было так невозможно?
Я побежал вперед и спрыгнул с конца крыши, свободно падая и впитывая ощущение вспоротого живота, когда я падал на тротуар далеко внизу. Я вздрогнул, когда в голове промелькнуло слишком наглядное видение моего падения на землю, и я расправил крылья, бросая вызов этому будущему, и полетел над улицами, следуя за соединяющейся сетью внизу в направлении «Серпенса».
Я приземлился на задней улице, где грохочущая музыка звала меня изнутри клуба, позволив моим крыльям исчезнуть. Два вышибалы угрожающе смотрели на меня, когда я приблизился, разглядывая мою голую грудь, но в таком месте, как это, рубашка не требовалась. Или мораль, если уж на то пошло.
Один из них провел сканером идентификационных данных по моему лицу, а затем ткнул большим пальцем в сторону двери, и я направился внутрь, где люди кричали и шумели. «Серпенс» был таким баром, который был бы незаконным в любом другом месте, кроме Алестрии. Ходили слухи, что они прятали в стенах тела всех несчастных засранцев, погибших на ринге. Хотя ринг не был обычным боксерским рингом в любом смысле. И когда я зашел в бар, я увидел его. Сцена возвышалась над толпой, светящийся красный свет магического барьера вокруг нее окрашивал все вокруг в кровавые тона.
Там были два огненных Элементаля, идущих голова к голове. По одну сторону от них стояла темнокожая девушка в топе, приподнимавшем ее сиськи, ее тело было покрыто татуировками, хотя они не были похожи на мои. Они были разных цветов, зверинец диких животных, которые выглядели реалистично под блестящим потом на ее теле и светом, пляшущим по ее плоти. Парень, с которым она столкнулась, был в два раза больше ее, без рубашки, с огнем, извивающимся вокруг обеих рук, и он пытался хлестать ее им. Она двигалась быстро, не по-Вампирски быстро, но достаточно быстро, чтобы я узнал в ней свою сородичку. Еще одна Гарпия. По размеру другого парня я бы предположил, что он Минотавр. Я бы сказал, что он Дракон, если бы они не были чертовски редки.
Я двинулся к бару, заказал пиво и рюмку текилы, выпил последнее и приступил к своей бутылке.
Бой закончился жестоко: девушка сразила парня эффектным огнем, в результате чего у него сгорела половина лица, и несколько рабочих бросились его лечить, пока он не истек кровью на сцене.
— Сегодня Нария Мунбем занимает первое место на Огненном табле! Если вы хотите сразиться с ней в следующем огненном раунде, запишитесь в баре! — усиленный мужской голос наполнил зал, хотя я не мог его различить. На другой стороне сцены золотым и серебряным светом светилась таблица лидеров, показывая, что до этого боя уже был воздушный, что означало, что следующим будет земля или вода. А так как у меня было и то, и другое…
— Привет, парень, — Билл хлопнул меня по плечу, и когда я повернулся к нему, он притянул меня в однорукое, неловкое, как дерьмо, объятие. Я похлопал его по спине, прежде чем отпихнуть его и заказать ему пиво. В его глазах было слишком много жалости, чтобы мне это понравилось.
