на город извне могло внушать надежду на успех. Народ это отчетливо понимал: в разгар штурма толпой дворца 10 апреля 1181 г. распространился слух, что армия Андроника Комнина достигла азиатского берега Босфора, и огромная радость и новое воодушевление вновь охватили противников протосеваста.
На самом деле приход этого существующего по слухам войска состоялся почти через год после рассматриваемых событий. Его полководец Андроник Комнин (сын брата Иоанна II Исаака севастократора) был народным любимцем благодаря своим дерзким поступкам и несогласию с политикой Мануила I. Высокий и статный, с раздвоенной бородкой, которую можно увидеть на монетах, отчеканенных с его портретом, на тот момент он был мужчиной слегка за шестьдесят, но сохранил все свои умственные и физические способности и обладал отличным здоровьем. О его характере существуют самые различные мнения, но все они сходятся в том, что им двигало желание добиться власти. Он выбрал путь лжереформатора, не чуравшегося актов насилия. В годы его правления, как утверждают, в столице чередовались периоды жестокости с разнузданными оргиями в его загородном убежище. Его более ранние любовные похождения, известные во многих местах, не насытили его в преклонном возрасте; он даже прибегал к наркотикам, чтобы взбодрить свои угасающие сексуальные возможности. Свои последние дни на свободе он провел в компании своей жены и любимой наложницы, которые просили за него, когда он попал в руки своих преследователей. Одаренный острым умом, он особенно выделял послания Павла, фразами из которых он пересыпал свои письма. Ему нравилось общество образованных людей, как светских, так и церковнослужителей, но, что отличало его от византийцев, совсем не любил богословские споры: однажды он пригрозил бросить императорского секретаря Иоанна Киннама и архиепископа Новых Патр Евфимия Малаки в реку Риндакос, если они не прекратят спорить о том, что означала фраза Христа: «Мой отец более велик, чем я». И все же подобно своим современникам Андроник был чрезвычайно суеверен и горел желанием узнать будущее.
С поста правителя Понта Андроник наблюдал за тем, как разворачиваются события в Константинополе. В число заговорщиков в 1181 г. входили его сыновья Мануил и Иоанн, которые теперь были заложниками в Константинополе, взятыми для гарантии его хорошего поведения. Другие лидеры движения обменивались с ним письмами, а его дочь Мария была среди людей, укрывшихся в Святой Софии. Спустя месяц после заключения перемирия все те, которые получили амнистию, должны были предстать перед властями в знак демонстрации своего правильного поведения. Но оказалось, что Мария бежала к своему отцу в Синоп, где и сообщила о том, что случилось в столице. Она рассказала, как население искало спасения сначала у Бога, а затем надеялось на Андроника, которого люди ставили лишь чуть ниже Бога. Пришли еще письма, подтверждавшие все то, что рассказала Мария, и просившие его поторопиться, чтобы спасти город. Помощь изнутри казалась гарантированной, а деньги и людскую силу можно было заимствовать в Понте. Оправдание было найдено быстро: перед смертью Мануила Андроник дал клятву поддерживать его и его сына Алексея и защищать их от всех угроз. Он начал с того, что написал письма юному Алексею II, патриарху Феодосию и противникам протосеваста, в которых он выражал недовольство передачей власти фавориту Марии-Зены и, используя свои риторические таланты и фразы из посланий апостола Павла, представил себя с самой благоприятной стороны. Он даже утверждал, что Мануил дал ему особое поручение оберегать Алексея II, что было искаженной интерпретацией его клятвы.
По-видимому, Андроник провел большую часть 1181 г., собирая войско и формируя флот из небольших торговых судов; значительную часть его солдат составляли, вероятно, пафлагонские наемники. К осени Андроник был готов выступать, но он продвигался вперед очень медленно, чтобы создать ложное впечатление, будто он ведет большую и неповоротливую для маневров армию. По мере своего продвижения он занимался пропагандой: заявлял, что будет лучшим опекуном для Алексея II, чем Алексей протосеваст, который целыми днями спал, а по ночам кутил; он также подкупил некоторых влиятельных людей. Так Андроник шел вперед, не вступая в сражения, только Никея под управлением Иоанна (Ангела) Дука и далекая Фракисийская фема оказали ему сопротивление. В последнюю входила долина Меандра и прилегающие к ней регионы; ее столицей была Филадельфия, а правителем – Иоанн Комнин Ватац великий доместик.
В конце концов, протосеваст послал армию под командованием Андроника Ангела дать отпор наступающему мятежнику, но его войско потерпело поражение, а полководец был вынужден бежать в Константинополь. Там его допросили насчет присвоенных денег, выделенных для войска, и обвинили в проандрониковских настроениях. Ангелу и его сыновьям, включая будущих императоров Исаака II и Алексея III, пришлось забаррикадироваться в своем особняке, из которого они безуспешно пытались взбунтовать народ. Вскоре их вынудили бежать к самому Андронику, который принял их как земных ангелов (игра слов, связанная с их фамилией). Переход Ангелов на сторону противника весной 1182 г. настолько воодушевил Андроника, что он прошел мимо Никеи и Никомидии к берегам Босфора. Он разбил лагерь на высотах над Халкидоном, а его флот встал на якоря вдоль побережья.
Андроник попытался распределить свое войско таким образом, чтобы произвести максимальное впечатление на обитателей Константинополя: его лагерь вдоль высот был таким протяженным, а бивачные костры столь многочисленными, что произвели значительный эффект. Если верить Евстафию, который писал в явно антиандрониковском духе, те люди, которые проводили инспекцию армии, сочли условия неблагоприятными. Боевые корабли на самом деле были шлюпками, палатки были расставлены на большом расстоянии друг от друга, войско представляло собой пестрое многонациональное сборище, а кони в кавалерии едва годились для верчения мельничных колес. Посетители приходили в лагерь в большом количестве – сначала тайком, а затем и открыто. Несмотря на свое разочарование, они решили довериться личным качествам Андроника и предложили ему переправиться через пролив.
Тем временем Алексей протосеваст не сидел сложа руки. Его войска, не считая дворцовой охраны, были рассеяны после разгрома Андроника Ангела, но у него по-прежнему оставался флот. Часть его он полностью укомплектовал верными ему латинянами, а другую часть – византийцами. Он хотел передать командование флотом латинянину, но великий адмирал (мегадука) Андроник Контостефан настоял на своем праве занимать главную властную должность, соответствующую его положению. Этот флот перегородил Босфор, не давая возможности нападающей армии переправиться на другой берег. В такой тупиковой ситуации протосеваст предложил Андронику провести переговоры. Георгий Ксифилин (один из священников Святой Софии и будущий патриарх) отправился в качестве посланника в Халкидон, где предложил Андронику прощение, большое вознаграждение и высокую должность, если он прекратит свой мятеж. Однако было сказано, что Ксифилин предал свое посольство, не сообщив Андронику все предложения.
