class="p1">— Сказал. — я чуть улыбнулся. — Ты мне ничего не должен. Той старухе я всучил три мелка глюконата кальция. Постарайся не появляться в том месте ближайшие пару дней.
Я потрепал его по волосам и ушел.
8
Побродив еще по Рынку, я вернулся в бар. Макс кивнул в сторону последнего столика, где в полутьме чернела фигура. Я подошел, фигура жестом пригласила меня присесть напротив. Воцарилось молчание. Казалось, меня изучают, а я в то же время думал, как мне к нему обратиться. Не очень удобное прозвище, то ли уничижительное («Человек, мне нужно…»), то ли слишком объективное («Мне нужна ваша помощь, Человек…»). Почувствуй себя инопланетянином!
Он не делал никаких попыток начать беседу, предоставляя возможность мне сделать то, что я не люблю, — заговорить первым.
— У меня есть несколько противогазов, которые я хочу продать. — пересилив себя, наконец сказал я.
Молчание.
— Точнее, несколько десятков. Совершенно новых. С фильтрами и без.
Молчание.
— Если мы договоримся, половину противогазов привезу уже сегодня. — я начинал закипать.
Человек шевельнулся, но молчание не прервал. Ну хоть не уснул и не умер.
— Двадцать противогазов ГП-5 с фильтром по два дорогих круга за штуку и двадцать без фильтров — по одному. — цена была немаленькой, но мне хотелось увидеть хоть какую-нибудь реакцию.
Молчание. Может, Человек глухой и надо говорить громче. Я беспомощно оглянулся на Макса, который в этот момент с участливым лицом слушал монолог пьяного старичка. Мне он не поможет.
— Сорок пять кругов за все. — вдруг услышал я негромкий и настолько уверенный голос, что сразу стало ясно: торговаться бессмысленно. — Максим отдаст двадцать пять сейчас, остальное — после получения всей партии. До вечера нужно привезти все. — он встал и протянул мне левую руку. Я ответил — рукопожатие вышло неуклюжим. Потом черная фигура повернулась и вышла из зала через малоприметную дверь.
И тут до меня дошло, как ловко и правильно Человек проводит свои сделки. Он молчал, пока я вываливал ему всю информацию, а потом не произнес ни одного лишнего слова. На все ушло не более минуты.
Я посидел еще немного, дождался, пока старик за стойкой окончательно сомлеет под тяжестью выпитого и подошел к Максу
— Это было гениально! — сказал я с восхищением. Макс понимающе кивнул:
— Не всем нравится такая манера общения. Кто-то злится и срывает сделку, кто-то восторгается, как ты, но точно никто не остается равнодушным. Какую сумму он назвал?
— Двадцать пять сейчас и еще двадцать вечером, как привезу все.
Макс достал два блистера по десять и досыпал сверху остаток:
— Держи. И постарайся привезти к сроку.
— Можешь выделить мне помощника? — спросил я. — Забрать то, что лежит в Машине.
Я сгреб лекарства в карман и с плечистым парнем на голову выше меня покинул заведение. Мы шли по Рынку, который начинал уже закрываться, толпы редели, продавцы сворачивали палатки и запирали деревянные будки. Когда мы проходили мимо давешней продавщицы вязаного медведя, наши с ней взгляды встретились. Она было открыла рот с минимальным остатком желтых зубов, но увидев мое сопровождение, тут же его закрыла и с остервенением продолжила увязывать свой узелок. «Все правильно, бабка, — подумал я, — грызи мел, береги зубы и не обманывай впредь маленьких детей!».
Охранник молча забрал сумку с противогазами и ушел, а я профильтровал воздух в салоне и выехал с парковки стадиона.
В гараж я доехал без происшествий, положил ящик с остатками противогазов в багажник и, аккуратно двигаясь в медленно темнеющем Тумане, поехал в сторону Рынка. Я стараюсь не выезжать из убежища в такое время, так как из-за куриной слепоты плохо ориентируюсь в пространстве. Вот и сейчас не сразу смог определить расстояние до стоявшего на моей стороне автобуса и притормозил слишком близко к заднему бамперу. Не хватало места для маневра, и я начал медленно сдавать назад.
В этот самый момент сзади из Тумана материализовался большой темный автомобиль и уперся в заднюю часть моей Машины. Я от неожиданности сбросил газ, и он, воспользовавшись этим, протащил меня вперед до автобуса. Машина оказалась в капкане. Из внедорожника выскочило четверо человек в черном, с автоматами на перевес и окружили меня, взяв на мушку. Я попытался выбраться, но темный внедорожник был гораздо тяжелее моего, и колеса только жалобно взвизгнули по асфальту. В сумерках раздался громкий одиночный выстрел.
— Это предупреждение! — услышал я глухой крик. — Еще раз дернешься, изрешетим всю тачку. Руки показал, чтобы я их видел, и вышел. Медленно!
Ничего поделать было нельзя. От обреза толку мало, от муляжа автомата еще меньше, броня у Машины есть, но не против четырех автоматов, да еще в упор. Скрипнув зубами, я надел респиратор и плавно открыл дверь. В этот момент раздалось два глухих хлопка, один из противников схватился за горло, забулькал и согнулся пополам, следом еще один уронил звякнувшее оружие и стал заваливаться в сторону. Оставшиеся двое заметались, целясь во все подряд и начали отступать к своему автомобилю. Раздалась автоматная очередь, и оба рухнули, как подкошенные. Я вернул недонесенную до асфальта ногу обратно в салон и захлопнул дверь, выхватил обрез и взвел курки. Время шло, но ничего не происходило и никто не появлялся. Под трупами возле Машины постепенно наливались темные пятна, вокруг все сильнее смеркалось, и я решился. Включив заднюю передачу, я уперся в бампер автомобиля захватчиков и, подгазовывая, начал таранить его. Несколько минут я боролся с силами трения и тяжести, но смог сдвинуть внедорожник на полметра назад. Этого хватило, чтобы объехать автобус и быстро покинуть место перестрелки.
Забыв об осторожности, я гнал по дороге и лихорадочно соображал, куда мне направиться. Можно попытаться вернуться в гараж и запереться там, но я боялся возможного преследования и не хотел раскрывать убежище; можно добраться до охраняемого Рынка ресурсов, тем более что он сейчас был ближе. Выбрав последнее, я поднажал и через десять минут въезжал на стоянку. К Машине подошел охранник в противогазе, и я только хотел выйти и объяснить ему, что делаю здесь после закрытия Рынка, но он жестом показал мне ехать за ним. Окончательно перестав что-то понимать, я медленно поехал сзади, держа обрез на коленях.
Охранник подошел к грузовым воротам и что-то проговорил в рацию. Ворота медленно открылись, форсунки вокруг стали разбрызгивать водяную пыль, разгоняя отраву. Караульщик обернулся и, убедившись, что я его вижу, вошел внутрь. А я колебался. Он молча стоял за водяной завесой и ждал, не выказывая никаких признаков нетерпения. Наконец, я подумал, что
