Когда я впервые прилетел в Париж на этом самолете, то представители фирмы «Хьюз» попросили открыть его передний кок, чтобы посмотреть антенную решетку. Они не верили, что мы могли сделать фазированную антенную решетку на такой ограниченной площади. Для них русские, по определению, не могли создать такой боевой комплекс. Они думали, что мы блефуем, рассказывая о его боевых возможностях, которые так ярко свидетельствовали о том, что наша конструкторская мысль ушла далеко вперед. Западные ученые и авиаспециалисты надеялись, что технологическая база наших научно-производственных объединений не способна произвести такой боевой комплекс.
Но мы его сделали. Правда, когда мы открыли кок и показали американцам нашу фазированную решетку, даже это не произвело на них отрезвляющего впечатления. Они думали, будто Россия специально сделала бутафорский экземпляр, чтобы взбудоражить сознание зарубежных авиаспециалистов. Думаю, поэтому и реакция на появление МиГ-31 была скромной. Западным специалистам было невыгодно показывать то, что русские обошли их не только в области конструкции материалов, в аэродинамике, в системе управления или в двигателестроении, но и в их святая святых – в радиоэлектронике. И что самое удивительное – в элементной базе. Последнее для них было просто непостижимо. Пальму первенства отдавать не хотелось.
Кроме того, они были не заинтересованы в том, чтобы такая машина вышла на мировой рынок. Конечно, МиГ-31 – самолет тяжелого класса и на рынке вооружений не мог пользоваться широким спросом. Но определенный спрос он имел бы. А с учетом заложенных в него возможностей, в том числе и возможностей истребителя-бомбардировщика, перехватить который будет крайне тяжело, его способности к многофункциональным действиям, этот самолет шел далеко впереди любого истребителя и подходил вплотную к ХХI веку.
Отношение к нашей фирме («МиГ» – М.К.) внутри самой родной страны тоже сыграло здесь не лучшую роль. Даже на парадах комментаторы меня просто обескураживали. Например, летит МиГ-31, который принципиально должен считаться гордостью нашей авиации, а комментарий к его полету такой:
– Летит мощный истребитель-перехватчик МиГ-31. Он может перехватывать даже малоразмерные цели. А вот приближается к трибунам знаменитый самолет Су-27УБ. Он имеет такие прекрасные качества, как…
И дальше в течение пяти-семи минут идет перечисление этих качеств.
Я подчеркиваю: какими бы прекрасными ни были самолеты Су-27 и МиГ-29 и их модификации, им далеко до мощи, вооружения и потенциальных возможностей, которыми обладает МиГ-31. К сожалению, такая политика приводила к тому, что мы даже не давали правдивой информации своим соотечественникам и налогоплательщикам, как это принято сейчас говорить, о собственных достижениях инженерной и технологической мысли…» (Валерий Меницкий. «Моя небесная жизнь». – М., 1999. С. 244–245.)
«…А что уж говорить про суперсовременный комплекс МИГ-31, равного которому в мире еще не создано! Во-первых, это единственный боевой комплекс в мире, способный поражать цели на очень большом расстоянии, до трехсот километров. Во-вторых, он представляет из себя мини-АВАКС, который все видит и может выдавать координаты целей другим самолетам. В-третьих, он достаточно неуязвим, у него сильнейшая помехозащищенность. Кроме всего прочего, его локатор видит самолеты-«стелс»…» (Там же, с. 314.)
Автор очерка об этом чудо-самолете А. Ларионов («Мир авиации», №-3, 1999) приводит такой факт: до появления в имперских ВВС «31-го» Москва на переговорах с янки все время настаивала на ограничении дальности боя их крылатых ракет. После дебюта МиГа-31 министр иностранных дел СССР, железный Андрей Громыко, махнул рукой в сторону западной делегации: летайте своими «томагавками» куда хотите. Ибо тяжелый русский истребитель с успехом уничтожает даже низколетящие крылатые ракеты! Как говорят сами летчики, МиГ-31, конечно, не истребитель, но сбивает все, что в воздухе шевелится. Любопытная подробность: тяжелый (взлетный вес – 46 тонн!) «тридцать первый» считался уже не просто самолетом, а воздушным кораблем, ибо в сей разряд попадают летательные аппараты более 40 тонн массой. Потому в советские годы эскадрильи МиГов-31М делились не на звенья, а на отряды – так в Дальней или транспортной авиации. Да и жалованье у командиров отрядов было намного выше, чем у командиров звеньев у «простых» истребителей. (М.Никольский. «790-й истребительный авиационный ордена Кутузова III степени полк». Журнал «Авиация и космонавтика», №-7, 2007.)
Из практики того самого полка: на учениях уже в РФ группа истребителей-бомбардировщиков Су-24 пошла на прорыв ПВО на предельно малой высоте, впритирку к земле. Так вот, наземные радары их действительно не разглядели. Зато их увидел дежуривший в воздухе МиГ-31М, да еще и выдал целеуказание на наземные пункты ПВО. А на учениях 2005 года пара «тридцать первых» отрабатывала атаку на тяжелый Ан-12, изображавший американский самолет АВАКС. Нападение велось на сверхзвуковой скорости. Ведущий перехватчик обнаружил цель на дистанции 120 километров, а поразил ее – на удалении 86 км. Особенно сказывается то, что наш истребитель-крепость – двухместный. Что в его экипаже есть штурман-оператор во всеоружии современной аппаратуры. Ему достаточно получить с земли примерный курс на цель и приблизительные данные о высоте ее относительно перехватчика. Дальше, как правило, МиГ-31М обнаруживает мишень.
МиГ-31М – вот оружие, что мы могли дать Ираку для борьбы с американцами.[5]
ГЛАВА 3
Блицкриг имени Саддама и «Буря в пустыне»
Почему Хусейн в 1990-м не захватил заодно и Саудовскую Аравию?
2 августа 1990 года Ирак вторгся в маленький Кувейт. В него ворвались элитные части – танковая и механизированная дивизии Республиканской гвардии Саддама Хусейна. Еще одна танковая дивизия прикрывала вторжение с Запада. Сопротивления вторжению практически не было. Ирак захватил богатейшую добычу: не только нефтепромыслы, но и 5 миллиардов долларов – именно столько валюты и золота хранилось в Национальном банке Кувейта.
Но он остановился на кувейтско-саудовской границе. И это стало роковой ошибкой Хусейна.
В тот момент Саудовская Аравия была практически беззащитной. В первые дни кризиса возможному вторжению Ирака в Восточную провинцию королевства Саудов противостояли только 8-я и 10-я туземные механизированные бригады с тремя батальонами из Омана, Катара и ОАЭ. Всего 8 тысяч штыков против 200-тысячной группировки Ирака. Сбить их и раскрошить в мелкую пыль Саддам мог безо всякого труда.
Решительный бросок иракских танковых и мотопехотных дивизий – и они сминали сопротивление маленькой (всего 67 тысяч на 1990 г.) армии и 55-тысячной Нацгвардии нефтяного королевства, захватывая столичный город Эр-Рияд, порты на побережье Персидского залива (и Красного моря), нефтяные промыслы. Операция заняла бы всего несколько дней, за которые США не успели бы сделать ничего.
Случись такое – и для того чтобы выбить Хусейна из Саудовского королевства и Кувейта, Западу потребовались бы неимоверные усилия. Ведь порты и аэродромы королевства оказывались в руках Ирака. США пришлось бы начинать тяжелую войну. Сначала захватить с помощью флота плацдармы на Аравийском полуострове. Буквально – вгрызться в захваченное королевство. Потом перебросить на них крупные сухопутные силы, танки и авиацию. И затем начинать изнурительные бои в пустыне, при том что иракцы могли взорвать причалы, вывести из строя взлетно-посадочные полосы и подпалить нефтепромыслы. В любом случае получалась война как минимум на год, причем с возможными ударами тактическим ядерным оружием по иракским целям.
В подобном варианте США могли бы и не решиться на такое.
Но в жизни вышло иначе. Саддам остановился в Кувейте. Он не решился захватить еще одну страну, думая, что оттолкнет от себя весь арабский мир.
Справедливости ради заметим, что в смоделированной нами истории – с ударом СССР по нефтепромыслам Саудовской Аравии в 1987 году – в королевстве к августу 1990-го могли находиться некоторые контингенты американских войск с сильными системами ПРО-ПВО. И это могло удержать Саддама в альтернативном девяностом году от дальнейшего вторжения. Ну что ж, пусть в нашей воображаемой истории Хусейн тоже ограничивается Кувейтом.
Горечь текущей реальности
Ирак проиграл войну 1991 года. Решающим фактором стал сорокадневный воздушный натиск западной коалиции, разбившей и дезорганизовавшей оборону Саддама Хусейна. Еще до югославской трагедии 1999-го впервые в мире все решилось в основном за счет авиации.
Горбачевский СССР не стал помогать Ираку. Иракцев изображали исчадиями ада, грубо поправшими «права человека» и «демократию» (это Кувейт-то – свободная страна?). Тогдашний президент СССР Горбачев предает Ирак: глава тогдашнего МИДа страны Шеварднадзе голосует за введение санкций ООН против Багдада, а Горбач отзывает военных советников из Ирака. Истерия бушевала и в «русскоязычной прессе». Особенно злобствовали «Московские новости», эта свора «детей юристов» и полукровок. Они, как верные помощники Штатов, призывали обрушить все громы и молнии на голову Ирака. Юра Голотюк – мужик, в общем, неплохой и выпить не дурак – в «Мегаполис-Экспресс» всерьез пугал ракетным ударом иракцев по нашему Закавказью. Все дерьмократы во главе с Ельциным единодушно подпевали американцам.
