Писатель. Должно быть! Обязательно должно быть!..
Проводница, услышав какой-то звук, заходит в купе Юли и тут же появляется вновь…
Проводница. Гражданка, у вас там ребенок заговорил.
Юля. И что он сказал?
Проводница. Странное что-то сказал…
Приближающийся шум — стук колес и гудок.
Проводница. Неужели послышалось?
Идет в хвост вагона и открывает дверь в тамбур. Из туалета неуверенно высовывает голову интеллигент.
Проводница. Поезд! Я же вам говорила — убегайте!
Юля бежит в купе. За нею бросается Бородач. Кракс и Левый стоят, обнявшись. Дочь отступает за старуху. Проводница протягивает руки, словно пытаясь остановить наезжающий состав. Шум переходит в грохот, затем свет меркнет, раздаются лязг, звон, скрежет. Далее — тишина.
Занавес закрыт.
Звук сирены. Шум подъезжающих машин. На авансцене возникает шофер Сашка. Он напряженно вглядывается куда-то вдаль, вытаскивает пистолет, затем быстро убирает его и вынимает мобильный телефон, набирает номер и подносит трубку к уху.
Сашка. Алло, Марат? Как слышно — нормалек? Че? Да, доехал. Это сирена на скорой помощи воет, только без толку. Писатель и его дружки нас больше не волнуют. А кто волнует? Жена с ребенком? Ехали этим поездом? Сочувствую, Марат. Ей-ей сочувствую! Гадом буду! (Пауза.) Что хорошо? Не смог бы принять? (Чешет затылок и бормочет.) Ё-мае!.. Что говоришь? В Калинове ярославские чеченцы? Остатки штангистов у них под крышей? Абзац!.. Я виноват? А я-то при чем, Марат? Я что, умереть должен был?.. Должен? Спасибо, конечно!.. Слушать внимательно? Слушаю!.. Не понял тебя!.. Рвем из Москвы? Куда? Нет не бывал… Говоришь, уже идут? С билетом до Сингапура? Погоди, Марат, а как же я?.. (Опускает трубку.) Бросил трубку, падла!
Складывает телефон, потом со всего размаха по крутой дуге бросает его за кулисы. В бешенстве мечется по сцене, потом останавливается.
Сашка. Ничего, перезимуем! Хорошо еще, не выгрузил вьетнамцев. Доедем до Ханоя, а там, глядишь, и Сингапур рукой подать. Мало ли на свете хороших городов, кроме этого. (Смотрит вперед.) Прощай, золотая моя, прощай, столица моей Родины! В гробу я тебя видал, родимая!.. (Проверяет пистолет, затем вынимает кошелек и пересчитывает доллары.) Ну, что, в путь? (Смотрит вперед.) Что, Писатель? Приехали? Так это, надо думать, жена шефа была? Странно, первый раз жаль кого-то. Не пойму только, их всех, или себя. Эй, Кракс, Левый, где вы там, дайте ответ! Молчат, ангелы…
Пауза.
Занавес открывается.
Тот же вагон, освещенный утренним светом. Пассажиры 1991 года и проводница приготовились к выходу. Под стук колес и скрежет рессор поезд подъезжает к перрону. Мелькание теней от ферм и акведуков. Стук колес замедляется и сходит на нет. Толчок. Остановка. Тишина.
Занавес.
