не прав?» — Всеволод постарался отвести брата от глупых мыслей.
«Эмм… Да, ты прав», — ответил Касьян, отставив фигурку в сторону и подняв кристалл, — «Он меньше любого из тех, что я скормил ему».
Разглядывая камешек, Касьян сокрушался столь слабому выхлопу. По итогу получившийся кристалл размером не превышал десяти процентов от общей скормленной массы. Статуэтка Обжоры, слившись с его маной, использовала её как шаблон, выделяя из поглощённых кристаллов подходящую для Касьяна духовную энергию, а всё остальное использовала как топливо.
Это всё равно было быстрее, чем самолично выискивать необходимые нити маны, однако в своей сути никакого чуда не произошло. Касьян мог сделать всё то же самое, правда, потратив на это значительно больше времени, но итоговый результат остался бы неизменным, если не лучше. Ещё раз с грустью вздохнув, Касьян хотел посетовать на это брату, но тот его перебил:
«Глупо было надеяться на то, что она сможет дать больше, чем изначально было в духовном кристалле. Зато это значительно экономит твоё время на поиск нитей маны».
«Но стоило ли это всех потраченных усилий? Семьдесят три. Именно стольких Обжор мне пришлось найти и убить», — не сбавляя скепсиса ответил Касьян.
«Ты же не только ради себя это делал. Например, Исидору твое открытие окажет незаменимую услугу. Да и я не являюсь исключением. Не забывай, что не каждому пришлось пройти через то же, что и тебе», — говоря это, Всеволод заметно погрустнел, но быстро оправился, однако это не осталось незамеченным Касьяном.
«Тебе тоже тогда знатно досталось».
«Всё-таки он был моим родным отцом».
«Мечтающем о дочери?»
Оба брата наигранно рассмеялись, но быстро перестали, более не возвращаясь к данной теме. Взаправду лишь благодаря отцу Всеволода Касьян приобрёл необычайную чуткость к мане и мог не только видеть окружающую духовную энергию, но и прочесть её.
В его взоре всюду летали настолько крошечные, что будь они реально видимы, ни в какой микроскоп рассмотреть их было бы невозможно, нити маны. Их можно называть как угодно, но суть оставалась неизменной — это нити мыслей, порождённые разумными существами. Касьян и сам их по-настоящему не видел, так как они просто не существуют. Только ощущал, неосознанно дорисовывая в своём воображении.
Сжав руку с кристаллом в кулак, Касьян явственно, как день, представил то, что собирался сделать. Мысленно он обратился к нитям маны, из которых была соткана его душа. Золотистое свечение начало укутывать кулак, а тем временем содержание нитей души мимолётно проносились в его сознание. Всевозможные образы, эмоции и слова накладывались друг на друга, сливаясь в подобие белого шума. Самый обычный маг этого бы даже не заметил. Его мозг просто проигнорирует данное явление, так же, как и нос, который постоянно маячит перед глазами, оставаясь невидимым.
Однако Касьян подмечал каждую мимолетную мысль, что изрядно сбивало его концентрацию. А помимо также приходилось очень чётко представлять в воображении то, что намереваешься сделать. Поэтому Касьяну требовалось время на создание иллюзорной руки, так как он был вынужден сперва абстрагироваться от лезущих в голову мыслей, когда как маг, лишённый подобной чуткости к мане, справился бы значительно быстрее. Они просто оттачивали всё до абсолютного автоматизма, и создание телекинетических рук становилось процессом сугубо машинальным, тогда как Касьян каждый раз делал это осознано.
Парень сидел с закрытыми глазами, однако картинка в его воображении была настолько явственной, что это не мешало ему видеть происходящее. Перед мысленным взором предстало то, как нити маны, из которых была соткана его рука, начали множиться. Получившиеся копии выходили куда бледнее и в любой момент, при потере концентрации, были готовы исчезнуть восвояси.
В отличии от нитей души, крепко переплетённых друг с другом, получившиеся множественные копии оказались до одури активными. Они то и дело метались из стороны в сторону со скоростью света, сливаясь в единую форму, в которой уже даже Касьяну было невозможно различить отдельные фрагменты. Всё это месиво удерживалось вместе лишь за счёт воли парня, но, несмотря на это, часть нитей всё же вылетала из общей массы.
Таких беглецов было много, но на их место всегда создавались новые копии. Со скоростью света они разлетались во все стороны и, сталкиваясь с душой Всеволода, позволяли тому как бы видеть магию, творимую Касьяном. На самом деле, могущественные чародеи могли с филигранной точностью контролировать данный процесс, делая всё незримым даже для других магов. Однако ни Касьян, ни Всеволод вообразить себе подобного не могли, ибо скорость, с которой те распространялись, даже первому не позволяла приметить их движение.
Поэтому они не понимали, почему магия видна любому познавшему свою душу. И тем более, почему Касьян может чувствовать окружающую его ману, никак с той не контактируя. Касательно души, он мог бы предположить, что бессознательное я постоянно обращается к ней за воспоминаниями, будоража нити и заставляя их копироваться, после чего те отправлялись в свободное странствие.
Допустим, что скопление мыслей в духовных кристаллах порождает некое подобие сознания, которому только и остаётся, что блуждать по нитям, в которых оно заперто. Хорошо, но как тогда поступить с нитями, что по одиночке парят в окружающем пространстве? Благо, это его не сильно заботило, так как в жизни существовали проблемы куда более реальные, иначе и свихнуться можно, постоянно размышляя и не имея возможности найти ответ.
Контролируя эти копии нитей, которые, слившись в общую массу, и создавали золотистое свечение вокруг его руки, Касьян направил их к кристаллу, зажатому в кулаке. Эта дымка укутала камешек, принявшись неустанно бомбардировать его структуру, выбивая из неё полноценные нити маны и уволакивая за собой в душу Касьяна, вплетая в неё одну за другой.
В итоге кристалл полностью распутался, как клубок, и нити, из которых тот состоял, все до последней оказались интегрированы в душу Касьяна, став её полноценной частью. Если бы парень держал руку открытой, то для стороннего наблюдателя камешек бы просто растворился внутри золотистой ауры и исчез, не оставив и следа.
Закончив с этим делом, Касьян сформировал длинную нить мысли, отправив её с помощью телекинеза прямиком в голову брата. Когда она соприкоснулась с душой Всеволода, в его разуме пронеслись слова:
«Я прочёл все нити, поэтому процесс изрядно затянулся», — Касьян действительно уделил этому пристальное внимание, считывая содержание нитей, прежде чем вплести их в собственную душу, дабы убедиться, что те точно ему подходят, — «Они и впрямь оказались тем, что мне нужно. Однако надеяться получить многое из кристаллов совершенно другого познания глупо».
Словно услышав всё это, Всеволод заставил свою душу дублировать нити. Параллельно
