Она просто танцевала. Отдавалась чувствам без остатка, ощущая жар от ладони Альфреда, касавшейся её спины. Почти интимно, и в то же время сохраняя дистанцию.
На этот раз почти слепой была Анна².
Запах вербены заглушал всё, а кровь барабаном стучала в ушах. Чёрно-серый мир смазался, сузился до пределов, до красного пиджака Альфреда, до его крепкой спины, прямой, словно струна.
― Не смотри, ― слетел с губ Альфреда шорох, когда под высоко взлетевшую ноту он развернулся и быстро наклонил Анну. А затем также быстро вернул её обратно, так что она почти прижалась к его плечу, уже не сдерживая улыбку. ― Слушай. Обоняй, ― его горячее дыхание вместе с шёпотом опалило нежную кожу уха.
И Анна послушалась. Отпустила себя, и звуки, ароматы, смешиваясь, потекли сквозь пронизанное музыкой и движениями сознание. Она закрыла глаза: сейчас зрение ей было ни к чему. Она старалась различить тот яркий, удушливый запах псины, который источал оборотень в тот злополучный вечер. Альфред говорил, что Анна знает этого человека… оборотня или существо? Она уже не была уверена, как называть нападавшего, да и себя тоже.
Музыка то взлетала, то слегка отпускала, пронзая сердце, но за нотами и вербеной, ресторанными звуками и запахами, шелестом голосов гостей и невольных зрителей их танца, Анна стала различать ещё что-то. Мускусный запах тонкой струйкой пробился через тяжёлое сплетение ароматов и ударил в нос. Анна глубоко вдохнула, наполняясь этим запахом, сосредоточиваясь на нём и не желая отпускать.
Близко, совсем близко. В объятиях Альфреда она почти летала по площадке, приближаясь к источнику запаха, к которому с каждым мгновением примешивалось что-то знакомое. Терпкий аромат цитрусов, пары этилового спирта и фруктовых отдушек, бесцветный, но такой характерный запах льда, который не спутаешь ни с чем. Вот чем ещё пах напавший на неё две недели назад неизвестный.
― Он ― бармен! ― Анна распахнула глаза, на мгновение потерявший резкость мир сложился паззлом из тысячи картинок. И, когда Альфред в очередной раз поднял руку, давая Анне закружиться, она посмотрела на барную стойку, за которой стоял, протирая хайбол, Михаил.
Их взгляды встретились, и в этот же миг глаза Михаила полыхнули жёлтым огнём. Не таким, как у Альфреда, а ярко-жёлтым, словно поймали отблеск луны. Волчьей луны.
― Михаил! ― Сердце ухнуло куда-то вниз, и одновременно закончилась мелодия, а с ней и танец.
Им аплодировали. Грохот рукоплесканий сотряс воздух, и хрупкое душевное равновесие Анны рассыпалось осколками тонкого зеркала. Она, что было сил, схватила Альфреда за руку, выворачивая ткань пиджака. Дрелих тихо охнул и перехватил запястье Анны.
― У оборотней возрастает физическая сила перед полнолунием, ― говорить он старался спокойно, но его лицо на миг исказилось гримасой боли. ― Отпусти мою руку, пожалуйста, ― Альфред сказал это мягко, и Анна тут же выпустила его руку, которую он тут же растёр другой.
― Прости, ― прошептала Анна, чувствуя, как горят щёки, а по спине словно проходится раскалённая плеть. ― Я узнала того, кто это сделал.
― Кто? ― Альфред мгновенно подобрался, и скользнул рукой за борт пиджака.
― Бармен. Михаил. ― Анна вздрогнула.
― Где он?
― За барной стойкой. ― Она обернулась, чтобы указать на Михаила, но лишь заметила, как взметнулись полы его фартука. Бармен, расталкивая гостей, пробирался к лестнице на первый этаж. К чёрному ходу.
― За ним! ― И Альфред, лавируя между обсуждающими их танец людьми, направился вслед за Михаилом, который, как показалось Анне, двигался с какой-то сверхъестественной скоростью. Не успели они подойти к лестнице, как его тёмная макушка мелькнула в толпе на первом этаже.
― Это тоже магия? ― прерывисто дыша, Анна сбегала вниз по лестнице, придерживаясь рукой за перила.
― Да, ― бросил на ходу Альфред, ловко вливаясь в толпу.
Анна бежала следом, стараясь не потерять из виду красный пиджак Альфреда, который был для неё ярким маяком в бесцветном сейчас мире. Вербена смешивалась с тяжёлым мускусным запахом, который вёл к чёрному ходу.
Михаил бежал впереди, он уже почти был возле двери, когда та неожиданно распахнулась, сбив беглеца с ног.
― Миша, прости! ― воскликнула Саша, подскакивая к поднимавшемуся Михаилу, который, оттолкнув её, выскочил на улицу. ― Козёл! А вы-то куда? ― Мимо неё пронёсся Альфред, тут же исчезнувший в дверном проёме, а затем с Сашей поравнялась Анна. ― Еда скоро будет…
― Прости. ― И Анна, проскочив мимо Саши, выбежала на улицу.
Лёгкая дымка уже опускалась на город, а темнеющее небо озарялось слабым светом почти полной луны. Двор за рестораном был пуст, только потоки прохладного весеннего воздуха гоняли по асфальту обрывки газет и пустые пластиковые стаканчики, вылетевшие из полного мусорного контейнера. В нос тут же ударил резкий запах разложения, а в следующее мгновение к нему примешались ядовитые, вышибающие слёзы из глаз, пары бензина.
Анна застыла на месте, напряжённо вслушиваясь во всё нарастающий рокот автомобильного мотора. Зажмурившись, она силилась уловить среди всей этой какофонии запахов тот тонкий аромат вербены, который неотступно сопровождал Альфреда.
Яркий, резанувший глаза свет фар на мгновение ослепил Анну. Послышался скрежет железных осей, и она машинально отскочила назад, вжавшись в кирпичную стену. Мимо неё из проулка, набирая скорость, выскочил маленький «Део Матис» Михаила. Узкая сеть улочек мешала ему разогнаться. На миг озарённое электрическим светом лицо оборотня промелькнуло перед переставшей дышать от испуга Анной.
Сердце гулко билось о рёбра, а обоняние неожиданно защекотала вербена. Секунда ― и её обострённый слух уловил короткий металлический щелчок: с таким звуком снимался с предохранителя пистолет. В этот же момент из проулка показался Альфред. Взлохмаченные волосы, помятая рубашка и вспоротый рукав пиджака говорили о том, что с Михаилом он всё-таки столкнулся. Тяжёлый металлический запах влился в уже ставшую привычной смесь ароматов.
«Кровь!» ― только и успела подумать Анна.
Альфред припал на одно колено и, целясь в колёса удаляющейся машины, нажал на спусковой крючок. Два сухих выстрела, хоть и перекрытые глушителем, отдались грохотом в ушах Анны. А Михаил между тем вильнул за поворот.
― Почему ты не попал в него? ― изумлённо спросила Анна. Её начинало трясти ― напряжение давало о себе знать.
― Я стрелял из пистолета Макарова пулями со смещённым центром³, ― огрызнулся Альфред, утирая пот со лба. Из порезанной руки капала кровь, пропитывая белоснежный разорванный рукав рубашки. ― По движущейся мишени. В ветреную погоду и с порезанной рукой. Я не Джеймс Бонд⁴!
― Он тебя ранил?
― Ерунда, просто царапина, ― отмахнулся Альфред. ― Если поторопимся, то сумеем перехватить его, пока он будет плутать по этим чёртовым проулкам. Я припарковался у парадного входа.
«Мерседес» Альфреда сорвался с места и на предельно допустимой скорости влился в ночной дорожный поток. Альфред лавировал между машин, перестраиваясь из ряда в ряд, а Анна всякий раз вцеплялась в потолочный поручень, когда «Мерседес» заносило особенно лихо.
Запах крови, стоявший в салоне плотным туманом, заставлял сердце проламывать рёбра. Анна неожиданно поймала себя на мысли, что в ней борются два желания: помочь Альфреду и добраться до него, почувствовать на языке солёный вкус крови. Решительно мотнув головой, Анна отогнала волчьи мысли прочь.
― Возьми, ― Альфред бросил на сидение рядом с Анной пистолет. ― Передвигаешь затвор, снимаешь с предохранителя, держишь обеими руками, целишься, стреляешь. Обойма почти полная.
― А ты? ― Анна во все глаза смотрела на Альфреда.
― У меня есть карабин, ― бросил Дрелих, сворачивая. ― Вот он! ― Юркий маленький «Матис» проскользнул мимо них, уходя по кольцевой дороге вниз. ― За город собрался. ― И Альфред, круто развернувшись, как только представилась возможность, свернул на асфальтированное кольцо.
Анна не запомнила когда, но в какой-то момент на трассе остались только они: тяжёлый внедорожник Альфреда и Матис Михаила. Над барменом всегда подшучивали по поводу маленькой машинки, но сейчас крохотный автомобиль резво уходил в сторону области.
