ПОКАТИЛОВ То есть как убил?
КУЛИК Стукнул хорошенько по лбу, тот и упал замертво.
Пауза.
ПОКАТИЛОВ За что?
КУЛИК Что?
ПОКАТИЛОВ (Громко.) За что убил?
КУЛИК Гадость мне сказал.
ПОКАТИЛОВ Какую гадость?
КУЛИК Когда он легкие-то мои посмотрел, заявляет, дескать, так я и знал, либо дурак, либо рак… Одновременно не бывает… Так прямо и сказал – либо дурак, говорит, либо рак… Одновременно – никогда.
Покатилов смеется.
КУЛИК Думал, я не пойму, кого он подразумевает под дураком.
ПОКАТИЛОВ И что, так насмерть и убил?
КУЛИК Точно не знаю, но головная боль теперь ему обеспечена до конца дней… Я так думаю, умник без головной боли – это неправильно. Умник должен каждый день и по нескольку раз в день чувствовать сильную головную боль. В висках, во лбу, в затылке, везде. На то он и умник, чтобы у него голова болела… Тут или смерть или головная боль. Раз уж ты умник… Ты, как говорится, умник, тебе и карты в руки… Вы уж простите меня, Игорь Дмитриевич. Разговорился здесь, в воспоминания ударился. Вам теперь не до моих баек.
ПОКАТИЛОВ Нет, нет, напротив, немного отвлекся… Даже смеялся, как будто…
Пауза.
КУЛИК (Встревожен.) А сами-то не помните?
ПОКАТИЛОВ Что?
КУЛИК Смеялись вы или нет?
ПОКАТИЛОВ Смеялся как будто. А что?
КУЛИК Нет, просто когда человек забывается вот так, это не очень хорошо в прогностическом плане.
ПОКАТИЛОВ (Улыбается.) В каком плане?
КУЛИК В прогностическом… Медицинский термин… Я люблю книги по медицине. Вот с тех самых пор, как встретился с тем подлецом, взялся читать. Очень, очень интересно. А вы любите книги по медицине?
ПОКАТИЛОВ Терпеть не могу.
КУЛИК Это потому, что вам не попадалось хороших. Я начал прямо с атласа по анатомии…
ПОКАТИЛОВ Эдуард! Пожалуйста…
КУЛИК Все. Все. Все.
Кулик отправляется к окну. Щурится, всматривается.
Покатилов берет в руки бумагу, переворачивает ее, снова переворачивает.
КУЛИК (Чуть слышно.) Ну, где ты притаился? Вот он – я, вот он перед тобой… Что же ты не стреляешь?.. Что, страшно человека убить? Еще как страшно… Новенький, наверное?..
ПОКАТИЛОВ Жизнь.
КУЛИК Как вы сказали, Игорь Дмитриевич?
ПОКАТИЛОВ (Держит листок на вытянутой руке.) Вот она жизнь. Висит на волоске. Стоит мне написать что-нибудь, что угодно, хоть точку поставить – и все, приговор. (Кладет листок.) Вот мы Бога упрекаем за то, что молодыми умирают или еще что-нибудь в этом роде, а если ему нужно?.. Очень нужно?.. Если это – его святая обязанность?! Понимаешь, о чем я?.. Деньги я полюбил, Эдуард, вот откуда все началось… Однажды познал странную любовь к деньгам. Сделался отчаянным коллекционером… Космос мой померк, уменьшился в размерах, превратился в точку и потерялся где-то в складках памяти. Теперь моей душе был угоден иной, желтоватый шепотный мир… Денежка к денежке, одна купюра к другой, чтобы непременно одним рисунком кверху… Мне выдавалось на обеды, а я не ел. Складывал… И монетки аккуратненько в столбики, в бумажку заворачивал по десять штучек… Как будто ничего особенного. Собирают же дети марки, фантики, да всё на свете собирают. А все же это – другое. Совсем другое… Мы и не подозреваем, какая в бумаженциях этих власть!.. Внешне я не отличался от своих сверстников. И свистел, и пакостил, и, о женщинах думал… Одну девочку любил по-настоящему. И на улицу бегал, позже – на танцы. Свобода манила, еще как, но денежки умели усмирять. Они лепили из меня нечто им одним ведомое, нечто недоступное пониманию… Сверстники замечали: что-то не так. Но не смеялись надо мной. Как будто даже побаивались… Вернусь домой – и к себе в комнату, к своим карбованцам… Вот зачем я их копил?.. Разве я хотел их использовать для исполнения какой-нибудь мечты?.. Нет. Просто копил и все… Девочке той я так и не признался. И поцелуя первого, стало быть, у меня не было… Денежкам моим было неугодно, понимаешь?.. Они меня для другого берегли… Послушай-ка, а не приходило тебе в голову, что они – живые?
КУЛИК Что, простите?
ПОКАТИЛОВ Не приходило тебе в голову, что деньги живые?.. Ну, как же? они такие разные. Только с виду одинаковые, а на самом деле разные. Есть те, что постарше, есть совсем новенькие. Я их, когда насмотрюсь вдоволь, складывал в толстый том, между страниц, как собирают гербарий. Разглаживал и раскладывал между страницами. Вечерами доставал, пересчитывал, а потом снова в книжку… К слову, была это, кажется, физика. Уилкокса. Смешно, правда?.. А вот запах от них исходил… пожалуй, ты прав, свинцовый.
КУЛИК А я, Игорь Дмитриевич, редко ошибаюсь в запахах.
ПОКАТИЛОВ Вот ведь какая гремучая смесь получается – электричество и деньги. Разумеется, рано или поздно это должно было сделаться игрой. Если верить Тесле.
КУЛИК А почему бы ему и не поверить? Очень даже. Человек обязательно должен во что-то верить.
ПОКАТИЛОВ Когда ингредиенты окончательно соединились, и, как говорится, пошла реакция, жизнь неожиданно заиграла по-новому. Да как заиграла! Точно хрустальная ваза. Появился иной высший смысл, понимаешь?.. Игра, игра, потом большая игра!.. В это невозможно поверить, но в один прекрасный момент я отпустил свои бумаженции… Впервые в сознательной жизни. И с легким сердцем. Точнее, они отпустили меня. И вернулся космос!.. Новый космос был другим, но я почувствовал, узнал его… Это с точки зрения серой повседневности игра кажется глупостью, пороком, болезнью, как угодно. А в том бестелесном пространстве она становится высшим смыслом. И постижение того смысла ничуть не меньше разгадки теоремы Ферма… Я ведь, Эдуард, был так близок к разгадке.
КУЛИК Во истину, талантливый человек талантлив во всем. Тут тебе и актер, и литератор, и электрик, и космонавт, все, что душе угодно. Я горжусь вами, Игорь Дмитриевич!.. Вот что бы вы не сказали, даже нелепость какую-нибудь, которая и в голове не укладывается, а выходит у вас ладно и глубоко… (Возносит руки в молитве.) Господи. Откажись от него! Разве ты не видишь, что он – дитя малое?.. Хотя и человек Возрождения.
ПОКАТИЛОВ Ты видел пальцы у Перельмана?
КУЛИК У кого?
ПОКАТИЛОВ У Перельмана.
КУЛИК Честно?.. Нет.
ПОКАТИЛОВ Представляешь, каким он мог бы стать игроком?
КУЛИК Представить могу. Легко. Вообще у меня довольно богатая фантазия, Игорь Дмитриевич. При других обстоятельствах…
ПОКАТИЛОВ А заканчивается моя история, дорогой Эдуард, весьма печально. Печально и поучительно… Разумеется, мне только показалось, что деньги отпустили меня. Однажды и новый мой космос уменьшился в размерах и превратился в точку… Они меня вспомнили. Да они и не забывали, скучали по мне. Им хотелось домой… Им очень хочется домой… Вот только для этого нужно отыграться. Непременно. Во что бы то ни стало… А возможности больше нет.
КУЛИК Бесконечная история.
ПОКАТИЛОВ Тесла считал, что электроны живые. Ты веришь, что электроны живые?
КУЛИК Если Тесла говорил, двух мнений быть не может.
ПОКАТИЛОВ А ты понимаешь, что это значит?.. Это же все меняет, мой друг! Это – бессмертие, Эдуард!.. Клетки умирают, а электроны-то умереть не могут, понимаешь?
КУЛИК Чего же тут не понять?
ПОКАТИЛОВ Бессмертие, Эдуард… Мы бессмертны! (Смеется.) Вот тебе и яблоневый сад. (Пауза.) Ну, все, теперь не мешай.
Покатилов углубляется в сочинительство.
КУЛИК А сами-то вы уверены?
ПОКАТИЛОВ В чем?
КУЛИК В том, что мы бессмертны?
ПОКАТИЛОВ Ты доверяешь Тесле?
КУЛИК Безусловно.
ПОКАТИЛОВ Вот тебе и ответ.
Пауза.
КУЛИК А вот, хотелось бы уточнить, сокровенный человек, ну, или как вы его называете, персона, он – клеточное существо?
ПОКАТИЛОВ Нет… Прошу, не отвлекай меня больше.
Пауза.
КУЛИК Начните просто. «Добрый друг»… А что? По-моему очень хорошо. «Добрый друг, Людмила Сергеевна».
Пауза.
ПОКАТИЛОВ (Тяжело вздыхает.) Наливай, что у тебя там припрятано.
КУЛИК Да?!
ПОКАТИЛОВ Да.
Кулик, торжествуя, извлекает из внутреннего кармана своего пиджака фляжку, наполняет стакан.
ПОКАТИЛОВ Предупреждаю, пить не умею и не люблю.
КУЛИК Что?
ПОКАТИЛОВ (Громко.) Пить, говорю, не люблю.
КУЛИК Что же делать?
ПОКАТИЛОВ Буду пить, что делать? Ты же все равно не отвяжешься. (Морщась, выпивает.) Что это за гадость?
КУЛИК (Морщится вслед за Покатиловым.) Нектар. Пища Богов.
ПОКАТИЛОВ Какой ужас!
Пауза.
ПОКАТИЛОВ Как, ты говоришь, нужно писать?
КУЛИК Добрый друг, Людмила Сергеевна.
ПОКАТИЛОВ Если друг добрый, почему я бросаю ее?
КУЛИК Встретили другую женщину… Простую, из горничных, из бедной семьи, способную оценить по достоинству свалившуюся на вас нищету, способную жертвовать… (Взбалтывает фляжку.) Еще?
