— На самом деле неплохо, — подбодрил Лин Ху. — Ты не использовала его на полную, потому что мы просто тренировались? А можешь показать полную силу на чем-нибудь?
— Полную силу? — Сяо Тун, впрочем, не выглядела довольной. В глаза старалась не смотреть, стояла к нему спиной и отряхивалась.
— Ну да. Как мой кнут. Может быть кнутом, сильным конечно, но кнутом. Может быть змеями. Это все, что он умеет. Какие способности у копья? Что оно еще может?
Сяо Тун впервые с того момента, как проиграла, обернулась и посмотрела ему в лицо — недоверчиво, удивленно. Лин Ху понял, сказал вслух прежде, чем смог себя одернуть:
— Ты не знала?.. Это было не честно, извини. Я должен был использовать только кнут, раз твое оружие не открылось еще до конца. Я не знал.
— Все в порядке. Это было честно, — нехотя признала Сяо Тун, ее уже захватило предвкушение нового открытия и она переключила внимание на Фа Ханга, спросив: — что умеет копье?
— Не знаю, — честно ответил тот. — А оно точно умеет?
— Это же духовное оружие? Духовное. Значит, им не только бить можно, — подтвердил Лин Ху. Фа Ханг задумался, но покачал головой:
— Я не знаю.
— Может, стоит спросить Ян Шанюана? — предположил Лин Ху. — Он ведь узнал его. Наверняка знает про это оружие что-то. Хочешь, попробуем сразиться еще раз, когда ты его откроешь?
Сяо Тун задумчиво изучала резьбу копья, снова не глядя на собеседника спросила:
— А если он будет очень сильным?
— То это будет очень интересно.
Фа Ханг, поняв, что дальше драться они не будут, спустился со своего места и вошел в круг, подскочил к Лин Ху и с горящими глазами, словно уже простил ему свои обиды, попросил:
— Можно посмотреть?
— Ты раньше не видел духовного оружия? — спросил Лин Ху и кнут, свернутый вокруг его руки, снова стал змеями. Три головы смотрели на зрителей недоверчиво, готовые в любой момент броситься, но приказа не поступало и это злило их. Сяо Тун смотрела на змей так же увлеченно и, казалось, хотела коснуться, но видела опасность.
— Откуда у тебя оно? — так же восхищенно спросил Фа Ханг.
— Это… оружие моего клана, — признался Лин Ху. Оно тоже могло его выдать с определенной долей вероятности, но для этого надо было знать мир заклинателей на уровне Ян Шанюана или принимать участие в той войне два года назад. Фа Ханг заметно расстроился, выпрямился.
— Как сложно с духовным оружием… Нужно либо родиться в богатом клане, либо выиграть соревнования, где еще сотни заклинателей сражаются за него.
— Еще можно создать самому, — с энтузиазмом начал перечислять Лин Ху. — Еще есть испытания, пройдя которые ты можешь получить оружие. Оружие хранится в древних могилах, но отбирать у покойников, наверное, не твой вариант… Его можно купить. Заслужить. Есть много способов, все еще впереди.
— У Ян Шанюана есть духовное оружие? — спросила Сяо Тун. Фа Ханг расстроился еще больше, но ответил:
— Есть. Говорят, он его использовал, но это был именно тот момент, когда в меня вселился демон и я почти ничего не помню… Я просил его показать потом, но он отшучивался… Может быть, Лин Ху он покажет.
«Опять», — мрачно подумал Лин Ху. Ему не хотелось ссориться.
Фа Ханг был среди них самый высокий, но вел себя как самый младший, и Лин Ху не мог спросить, сколько ему лет, но в последнее время думал, что если двенадцать — то все понятно. Эта детскость пройдет. А вот если восемнадцать…
***
Ян Шанюан закончил быстро. Все, что он мог сейчас, в этом тихом месте — это продать горожанам оберегающие талисманы. Создавать их для него было просто, по памяти, и утром он сделал несколько десятков, но цену за них назначил небольшую, иначе бы и вовсе не брали. Он не мог продавать этим людям что-то опасное, даже заклинание тишины в чужих руках могло натворить бед. Обереги же были безопасны и приносили пользу, защищая от духов. Вполне достаточно, чтобы выгнать из дома призрака или другого мелкого пакостника. Поэтому Ян Шанюан и чувствовал себя удовлетворенным работой. Даже если он получил за это деньги — он помог этим людям с защитой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Город был такой, что казалось, приди сюда через три месяца, и только погода изменится. За теми же прилавками будут те же продавцы, и даже те же жители будут неспешно прогуливаться между лотками с товарами. И в этом умиротворении Ян Шанюан чутко услышал, как гармония нарушилась. Он сначала даже думал, что снова бродячие артисты устраивали представление или выступал местный театр, но, прислушавшись, понял — это не что-то веселое. Он свернул с оживленной улицы, углубился в дворы, шел на звук непринужденно, словно только прогуливался. Словно его совсем не заинтересовал женский плач…
Знак был выжжен на деревянных воротах в поместье. Створка без символа была вырвана с корнем и валялась на земле. От дома шел дымок, но незначительный. Что бы там не горело — оно догорало уже. Вокруг столпились разного статуса люди. Самые хорошо одетые из них советовали что-то заплаканной женщине лет сорока и стоящему рядом с ней юноше. Ян Шанюан сначала подумал, что тут для него все-таки найдется работа. Именно с этой мыслью прошел мимо выженного символа и остановился. Его заметили, и советчики тут же забыли, что советовали, огласили громко:
— Матушка, в городе есть заклинатель. Мы можем его попросить! Господин заклинатель, вы ведь сможете помочь убитой горем женщине?
— У нее пропала дочь? — глядя на символ, спросил Ян Шанюан, словно надеялся, что ошибся. — Демон явился похитить ее дочь? Так?
Такой же символ когда-то, более двухсот лет назад, чернел на менее богатых воротах дома его возлюбленной.
Глава 6. Покойный учитель Лин Ху и живые сумерки
Учитель вернулся рано, еще даже вечера не наступило. Так могло получиться только если он вернулся на мече.
Во время его возвращения Лин Ху заготавливал рыбу: вешал ее на длинную нить. Фа Ханг, который занимался до этого поливкой в огороде за домом, словно почувствовал учителя и выбежал, опустив ведро с водой около места для костра перед домом. На шум уже вышла Сяо Тун из сарая для животных, поставила на землю ведро с кормом и потянулась следом. Лин Ху подумал, что так, наверное, выглядят деревенские дети, когда их отцы возвращаются из города. Когда-то давно, в детстве, он тоже выбегал встречать отца, но тот быстро отучил Лин Ху вести себя так. И все же он потянулся за остальными — просто потому что не хотел оставаться в стороне.
— Учитель, куда вы ходили? Как прошло? — спрашивал Фа Ханг, но не забывал уступить место рядом с учителем и девушке. Он привык, что вокруг его учителя всегда много людей.
— В город. Не хотелось быть нахлебником, поэтому заработал немного на защитных заклинаниях. Заодно кое-что докупил, чтобы не стеснять хозяина.
У Ян Шанюана с собой были плотные одеяла, как раз для холодных ночей. Он передал их в руки Фа Ханга, готового помочь, и тут же полез в рукава. Зашуршала тонкая бумага, на одеяло сверху упало несколько конфет.
— И это для поднятия духа.
Лин Ху засмеялся:
— Вы и правда к нам как к детям, — произнес он. Лин Ху и в детстве не так уж любил сладкое, хотя оно дома было в достатке. Так что и тут он не ощущал особенно остро его недостаток. Но Сяо Тун и Фа Ханг замерли, словно и надеяться на такое не смели. Сяо Тун смущенно, но все же с благоговением приняла горсть конфет, спрятала в ладонях. Фа Ханг поспешил отнести одеяла, чтобы забрать с них свою горсть. А Ян Шанюан подошел к Лин Ху, но, глядя на него, удивленно спросил:
— Ты не любишь сладкое? Нужно было купить что-то острое? Пресное? Лекарственное?
— Я ем сладкое, — Лин Ху подставил ладони, смирившись с этим чувством, что он сейчас сам был как ребенок. Ян Шанюан с облегчением высыпал и на его ладони горсть светлых конфет и прошел к колодцу. Когда он отвернулся, Лин Ху разделил горсть на две, одну молча прибавил Сяо Тун, как само собой разумеющееся. Вторую ссыпал вернувшемуся Фа Хангу, себе оставил только одну конфету — все же не стоило настолько пренебрегать подарком. В этом было что-то знакомое… что-то печальное — так вот делиться. Но Лин Ху не хотел вспоминать. Ян Шанюан вернулся, закатывая рукава:
