Мегги захлопнула книгу, провела пальцем по обложке и рассмотрела её со всех сторон.
— Здесь нет названия, — пробормотала она.
— Нет. Ни на обложке, ни внутри. — Элинор встала и подошла к платяному шкафу. — Есть много книг, название которых сразу не узнаешь. В конце концов, это новомодный обычай — писать его на переплёте. Ещё когда книги переплетали так, что корешок изгибался внутрь, название в лучшем случае писали на срезе страниц, а как правило, его можно было узнать, только раскрыв книгу. Лишь когда переплётчики научились делать выпуклые корешки, название перекочевало туда.
— Да, я знаю! — нетерпеливо сказала Мегги. — Но это не старинная книга. Я знаю, как выглядят старинные книги.
Элинор бросила на неё насмешливый взгляд.
— Ах да, извини! Я забыла, что ты настоящий эксперт! Но ты права: эта книга не совсем старинная. Она издана всего тридцать восемь лет назад. Поистине смехотворный возраст для книги! — Элинор исчезла за открытой дверцей шкафа. — И всё-таки название у неё, разумеется, есть: «Чернильное сердце». Я полагаю, твой отец специально переплёл её так, чтобы по обложке не догадались, что это за книга. Даже внутри, на первой странице, ты не найдёшь названия, и если ты внимательно приглядишься, то поймёшь: он просто изъял эту страницу.
Ночная рубашка Элинор упала на ковёр, и Мегги увидела, как её голые ноги не спеша влезают в колготки.
— Нам надо ещё раз сходить в полицию, — сказала она.
— Зачем? — Элинор кинула свитер на дверцу шкафа. — Что ты им расскажешь? Ты что, не видела, как те двое вчера глазели на нас? — Элинор стала передразнивать голоса полицейских: — «Ах да, как там было дело-то, госпожа Лоредан? Кто-то ворвался к вам в дом после того, как вы любезно отключили сигнализацию. И тогда эти взломщики — ну ловкачи прямо! — стащили одну-единственную книгу, хотя в вашей библиотеке есть книги стоимостью в несколько миллионов, и забрали отца этой девочки, хотя он и сам вызвался сопровождать их! Ну да. Очень интересно. И эти люди работали на человека, называющего себя Каприкорн. Кажется, это имя означает „Козерог“?» Боже мой, девочка…
Элинор снова появилась из-за дверцы шкафа. На ней была безобразная клетчатая юбка и свитер карамельного цвета, в котором она казалась бледной, как дрожжевое тесто.
— Все, кто живёт у этого озера, считают меня сумасшедшей, и, если мы опять обратимся с нашей историей в полицию, повсюду заговорят, что теперь-то Элинор Лоредан окончательно свихнулась. А это лишний раз доказывает, что страсть к книгам — нездоровая страсть.
— Ты одеваешься как старая бабка, — сказала Мегги.
Элинор посмотрела на неё сверху вниз.
— Вообще-то, комментарии насчёт моей внешности нежелательны. А потом, я могла бы быть твоей бабкой. Если бы чуть-чуть постаралась.
— Ты когда-нибудь была замужем?
— Нет. Никогда не понимала, зачем это нужно. И будь добра, перестань спрашивать о моей личной жизни. Разве отец не научил тебя, что это нехорошо?
Мегги молчала. Она сама не знала, почему задавала такие вопросы.
— Она очень ценная? Или…
— «Чернильное сердце»? — Элинор взяла книгу из рук Мегги, провела пальцем по переплёту и отдала ей. — Я думаю, да. Хотя в каталогах и списках редких книг ни одного экземпляра ты не найдёшь. Я между тем кое-что про неё разузнала. Некоторые коллекционеры предложили бы твоему отцу очень-очень много денег, если бы пошли слухи, что он обладает, возможно, единственным экземпляром. В конце концов, эта книга должна быть не только редкой, но и хорошей. Я ничего на этот счёт сказать не могу. Вчера ночью я не одолела и десяти страниц. Как только там появилась первая фея, я сразу же уснула. Истории про фей, гномов и всё такое прочее мне никогда не были особенно по душе. Хотя я не отказалась бы наблюдать парочку таких историй в моём саду.
Элинор ещё раз зашла за дверцу шкафа — наверное, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Похоже, замечание Мегги насчёт одежды задело её.
— Да, я думаю, книга очень ценная, — повторила она задумчиво. — Хотя со временем о ней почти забыли. Похоже, никто уже не помнит, о чём там речь, и вряд ли хоть кто-то её читал. Даже в библиотеках её не найти. Но время от времени появляются слухи, будто ни одного экземпляра нет потому, что все, какие остались, были украдены. Возможно, всё это вздор. Исчезают не только животные и растения. С книгами это тоже бывает. К сожалению, это случается не так уж и редко. Наверное, можно сто домов, таких, как вот этот, до самой крыши наполнить книгами, которые бесследно исчезли. Насколько я знаю, автор ещё жив, но, похоже, он ничего не делает для того, чтобы его книгу переиздали.
Мне это кажется странным. В конце концов, всякая история пишется для того, чтобы её прочли, разве не так? Что ж, возможно, эта история ему самому уже разонравилась. Или же она так плохо продавалась, что не нашлось издательства, которое захотело бы её вновь напечатать. Откуда мне знать?
— И всё-таки я думаю, её украли не только потому, что она ценная, — пробормотала Мегги.
— Ах, не поэтому? — Элинор расхохоталась. — Боже мой, ты истинная дочь своего отца. Мортимер тоже не мог себе представить, чтобы люди делали нечто предосудительное из-за денег, только потому, что для него самого они особой ценности не имеют. Ты представляешь себе, сколько может стоить одна-единственная книга?
Мегги сердито посмотрела на неё:
— Да, представляю. И всё же я думаю, что дело не в этом.
— А я думаю, именно в этом. И Шерлок Холмс подумал бы то же самое. Ты любишь читать книги? Ведь это так здорово! Особенно в дождливые дни.
Элинор натянула туфли. У этой грузной женщины были на удивление маленькие ступни.
— Может быть, в ней есть какая-то тайна? — пробормотала Мегги.
Она задумчиво стала чертить пальцем по страницам, густо усеянным буквами.
— А-а, ты имеешь в виду всякие там невидимые послания, написанные лимонным соком, или карту местонахождения сокровищ, замаскированную под одну из картинок.
В голосе Элинор звучала такая насмешка, что Мегги ужасно захотелось свернуть её короткую шею.
— Почему бы и нет? — Она снова захлопнула книгу и зажала её под мышкой. — Почему они увезли Мо? Ведь можно было взять только книгу.
Элинор пожала плечами.
«Ну как же! Она не хочет признаться, что просто не задумывалась об этом, — с презрением подумала Мегги. — Она хочет быть всегда правой».
Элинор посмотрела на неё, словно услышав её мысли.
— Знаешь что? Почитай-ка ты эту книгу, — сказала она. — Может быть, ты найдёшь там что-нибудь, что не относится к сюжету. Тут — парочка лишних слов, там — парочка лишних букв… И вот тебе, пожалуйста, тайное послание! Указание, где найти сокровища… Кто знает, сколько пройдёт времени, пока не вернётся твой отец, а тебе ведь всё равно придётся как-то убить время.
Мегги не успела ничего на это ответить: Элинор уже нагнулась, чтобы поднять листок бумаги, лежавший на ковре около кровати. Это было прощальное письмо Мегги — видимо, она уронила его, когда обнаружила книгу в руках Элинор.
— Это ещё что такое? — спросила тётушка, пренебрежительно пробежав глазами по строчкам. — Ты хотела отправиться на поиски отца? Где, скажи на милость, ты собралась его искать? Вот уж не думала, что ты настолько спятила!
Мегги прижала к себе «Чернильное сердце».
— А кто же ещё должен его искать? — сказала она. Её губы дрожали, она ничего не могла с ними поделать.
— Ну, если так, то давай искать вместе, — сердито отозвалась Элинор. — Но сначала подождём: вдруг он вернётся? Или ты думаешь, он будет рад, когда явится и узнает, что ты ушла искать его в огромном, бескрайнем мире?
Мегги покачала головой. Ковёр Элинор расплылся у неё перед глазами, и по её щеке скатилась слеза.
— Ну что ж, вот и договорились, — проворчала Элинор, протягивая ей носовой платок. — Вытри нос и давай наконец позавтракаем.
Она не выпускала Мегги из дома, пока та не съела хлеб, который застревал у неё в горле, и, пересилив себя, не выпила стакан молока.
— Завтрак — самое главное в суточном распорядке питания, — провозгласила Элинор, намазывая себе уже третий бутерброд. — А кроме того, я не хочу, чтобы ты рассказала отцу, когда он вернётся, будто я морила тебя голодом. Ну, ты помнишь… как ту козу из сказки.
Ответ, уже готовый сорваться с языка, Мегги проглотила вместе с последним куском хлеба и, схватив книгу, выбежала в сад.
ЛОГОВО ЛЬВА
Послушайте. (Взрослых прошу этот абзац не читать.) Я не говорю, что у этой книги плохой конец. Я уже в самом начале сказал, что это моя любимая книга. Только вот сейчас в ней начинаются всякие пакости.
У. Голдман. Принцесса-невеста
Мегги села на скамейку за домом, там, где торчали погасшие факелы Сажерука. Никогда ещё она так долго не колебалась, прежде чем открыть книгу. Мало ли что таится на её страницах?
