Расположение отца я завоюю.
Феант.
Как знать, усмотрит ли он в этом цель благую?
Флорам.
Так лучше подождать, чтоб вызвал Кларимон?
Феант.
Тут скажут все, что ты был драться принужден.
Флорам.
Гм. Доводы твои столь неопровержимы,
Что я сдаюсь. Итак, к решению пришли мы:
Ждать буду вызова.
Феант.
Прощай!
Флорам.
Прощай, Феант!
Но если вызовет, то ты мой секундант.
Феант.
Жизнь за тебя отдам.
(Уходит.)
Флорам (один).
На этом поединке?
Тогда не скоро нам справлять твои поминки.
Как он решителен! Кровь нипочем ему!
Когда ж запахло тем, чтоб драться самому,
Он кучей доводов смог опровергнуть веско
Резоны прежние — и даже не без блеска.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Флорам, Дафна.
Дафна.
Ждала, чтоб он ушел. Ты видишь — я в слезах.
Мы так надеялись, и вот — внезапный крах.
Флорам.
Благие небеса! Что значат эти слезы?
В чем объяснение такой метаморфозы?
Не умер ли отец?
Дафна.
Ах нет! Но все равно…
Отныне мне тебя любить запрещено.
Я, неспособная ни к бунту, ни к обману,
Теперь иль дерзостно против отца восстану,
Иль преступлю обет, который я дала;
Но что ни выберу, не избежать мне зла.
Моя любовь и долг — о горе! — несовместны:
Там — гнев родителя, а тут — обман бесчестный.
Со всех сторон грозит погибель мне. Со всех!
Любить другого — стыд. Тебе быть верной — грех.
Флорам.
Кто он таков — мой враг, завистник мой, который
За посягательство заплатит смертью скорой?
Кто он таков — мой враг, что вместо старика
Сегодня должен пасть от моего клинка?
Кто он, что о своей женитьбе размечтался,
Но дышит, лишь пока со мной не повстречался?
Дафна.
Не мелочна моя любовь: не стала я
Расспрашивать отца, кто избран мне в мужья.
Ведь если бы его по имени я знала,
Подумать бы ты мог: я потому восстала,
Что мне не нравится предложенный жених,
А если б кто другой, — мой ропот бы затих.
О нет, клянусь тебе зиждителем вселенной:
Явись мне человек столь необыкновенный,
Что добродетелью, наружностью, умом
Он затмевал бы всех, — и слышать бы о нем
Не пожелала я; твердила бы упрямо:
«Нет, лучше всех Флорам! Нет, я люблю Флорама!
Он будет для меня вплоть до скончанья дней
Всех добродетельней, прекрасней и умней!»
Флорам.
Словами нежности вы нанесли мне рану,
Оплакивать вдвойне свою утрату стану.
Столь пламенной любви сказать: «Навек прости»?
О, есть тут от чего в отчаянье прийти!
Ах, если бы ко мне вы отнеслись жесточе,
Я исцелиться б мог, а так — не станет мочи.
Как, исцелиться? Ах! И мой язык посмел…
Увы, не поручусь, что мой рассудок цел.
Простите этот взрыв. Я грешен перед вами.
Любите! Помните о горестном Флораме,
Вся цель которого, скажу вам без прикрас,
Коль жить — то ради вас, коль умереть — за вас.
Дафна.
Судьба на нас с тобой обрушила напасти,
Разъединил сердца запрет отцовской власти.
Как далее мне жить, жить с совестью в ладу?
Бежать с возлюбленным? На это не пойду.
Не оскорблю отца, не убегу из дому.
Однако откажусь принадлежать другому:
Флорам или никто! Прощай! Лишаюсь сил.
Но помни, что и ты мне сердце подарил.
И если ты, как я, обетов не забудешь,
То станешь лишь моим или ничьим не будешь.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Флорам один.
Флорам.
Как быть? Как вынести всю тяжесть этих бед?
Не знаю. И никто не может дать совет.
Казалось, счастье — вот! Но проскользнуло мимо.
Любимая ушла. Она недостижима.
А я, окаменев от горести моей,
Слов не сумел найти и не простился с ней.
Не странно ль, что мое отчаянье сдержалось?
Утихла буря чувств: их усмирила жалость.
Я думал: ведь и так ей больно, пощади! —
И вздохи скорбные душил в своей груди,
Чужою горестью не отягчал ей долю.
Зато теперь мой гнев я выпущу на волю.
Ну, попадись ты мне, бессовестный старик!
Нам продал дорого ты счастья краткий миг.
Ну, только попадись, — тебя постигнет кара!
Ты, стало быть, решил, что с нею мы не пара?
Но кто тебя толкал согласье дать? Верней,
Кто подтолкнул тебя к предательству, злодей?
Страшись же ярости моей неудержимой!
Ты думал — если ты отец моей любимой,
То вне опасности? Какой ты ей отец?
Названья этого не стоишь ты, подлец!
В моей возлюбленной верх совершенств я вижу
И оттого тебя сильней лишь ненавижу
За наглый твой обман, за мерзостную ложь.
Мне все равно не жить, но прежде ты умрешь!
Ах, Дафна, что со мной? Иль мне ничто не свято?
Взять жизнь того, кто сам дал жизнь тебе когда-то!
Так вот моя любовь? О, для меня позор,
Что мог я только что нести подобный вздор!
К тому, кого ты чтишь, явил я непочтенье
И собственный свой пыл поставил под сомненье.
Что делать? Путь сокрыт вдруг наступившей тьмой:
Безумная любовь ум помрачила мой.
Что ж, ты потеряна, так пусть и ум потерян!
Кругом запутался, ни в чем я не уверен.
Решил, — но довести не в силах до конца…
Жераста б я казнил, но твоего отца…
Любовь и ненависть перемешались вместе.
Отмстить бы! Но мечтать
