— Смешно, — хмыкнула Саша. — Теперь понятна система наблюдения. Прогресс, интернет и все такое. А как раньше дело обстояло? Как узнавали, что не кончилась Радуга? Что не надо бежать спасаться?
Аполлинарий внимательно посмотрел на нее. Казалось, в его взгляде была толика жалости. Так, наверно, смотрят уколотые метровой иглой в мягкую ткань на тех, кому подобный укол еще предстоит.
— Александра Александровна, степень информированности не может зависеть от насыщенности гаджетами. Даже в дохристианские времена люди «Дуги» узнавали о том, была ли Радуга где-нибудь с современной компьютерной точностью. Мы применяем все эти прибамбасы вовсе не для того, чтобы знать, а только для того, чтобы подтвердить знание. Единое информационное поле Земли, теория Вернадского, жизнь людей в тесной взаимосвязи с природой. Сейчас мы несколько обленились, да и мусора в инфосфере столько, что не каждый сможет правильно истолковать полученные знания.
Они немного помолчали: Саша рассматривала потолок, Аполлинарий, откинувшись на спинку кресла, рисовал в воздухе указательными пальцами восьмерки.
— Не волнуйся, дорогая Александра Александровна, — наконец, сказал он. — Если уж мы пригласили тебя работать в нашу особо секретную организацию, то ты даже в темной комнате с закрытыми окнами, без любой электронной начинки, без каких-нибудь контактов с людьми поймешь, что что-то идет не так. В этом я уверен на сто процентов.
Саша не знала, как реагировать на эти слова. Признание ее способности, выделяющей ее от других людей, о которой она пока не догадывалась, не выглядело комплиментом. Скорее, констатация факта.
— Знаете, Аполлинарий, — внезапно для себя заговорила она, — однажды после автомобильной аварии я увидела нечто. Это было неестественно, даже сверхъестественно.
«Олег Борисов» не произнес ни слова, он очень внимательно смотрел на нее.
— Наверно, я потеряла сознание от удара, но способность видеть каким-то образом не исчезла. Наоборот, я начала наблюдать многие вещи, никогда доселе невиданные, — Саша пыталась подобрать слова, чтобы правильнее выразить свои ощущения. — Это был гигантский череп с рогами, упирающимися в тучу, и мириадами щупалец на месте шеи, тянущимися к людям на дороге. Точнее, к людям на всех дорогах.
Она говорила, а на глазах у нее выступили слезы. Они не характеризовали состояние страха, обиды или, наоборот, радости. Так иногда бывает, если пытаешься даже в самой невинной обстановке говорить искренно. Например, сотруднику ДПС про безумный аварийный маневр незнакомой машины с каким-то чуркой за рулем. А дэпээсник отправляет тебя подальше, если не лупит дубинкой по башке.
— Мне почему-то показалось, что это демон. Демон дорог. На самом деле, конечно, все это было, безусловно, галлюцинацией, не знаю, зачем я об этом Вам рассказала, — Саша достала носовой платок и деликатно высморкалась.
— Спасибо, дорогая Александра Александровна, за эту информацию. Вы даже не представляете, как она важна, — неожиданно сказал Аполлинарий. — Попробую Вам объяснить. Есть такое дело, как самоубийцы. Их поступок — страшный грех, один из страшнейших грехов для человека. Люди добровольно губят свою душу. Так вот, человеку самому достаточно трудно решиться на такое вот злодеяние. Мысли есть, желание — тоже, но вот возможности закончить начатое нет, не подымается рука. И тогда «на помощь» приходят бесы. Они вертятся рядом, шепчут на ухо, заглядывают в глаза, ведут к нужному месту. Никто этого не видит. Разве что дети. Плачут дети, цепляются ручонками за ноги обреченного взрослого, отмахиваются от бесов без всякой боязни. Но взрослые редко обращают внимание на детские «капризы», а бесы глумятся и в конце концов добиваются своего, к сожалению. То, что Вы увидели не обязательно, конечно, невидимая простому homo sapience реальность. Скорее, это было некое искажение, как в некачественном зеркале. Но с чего-то этот образ обязательно делался. Изначально Князь Тьмы и его подручные были известны: имена их, иерархия, особые привычки — писали про них еще в средние века. Но тут получается что-то необычное и неизведанное. Туча, соединенная с рогами — это, без сомнения, мозг, Центральный Пост Управления. Щупальца к тысячам и тысячам людей — это власть, причем чудовищная власть. Кто-то у них там выдвинулся из грязи в князи, кто-то новенький, с кем никаких договоров нету. Новый беспредельщик, как Вы метко его окрестили — Демон Дорог, радостно гогочущий, может послужить поддержкой Антихристу, может внести изменение в нашу безрадостную жизнь. Вряд ли это изменение будет позитивным. Что-то грядет, надо быть нам всем очень внимательным к любым мелочам.
Аполлинарий, казалось, уже просто рассуждал вслух.
— Какой Антихрист? — спросила Саша. — Тот, что перед концом света?
— Те, голубушка, те, — ответил начальник. — Кто сказал, что Антихрист — это человек? Нет, это общность людей, это многоклеточная сущность, где каждая клетка может быть человеческим существом. Лишь только сила извне, не дай Бог, подобная этому Демону Дорог, способна создать единый «организм» из каждого отдельного злодея. Когда критическая масса этой своры перевесит всех нас, это и будет становление Антихриста. Это и будет начало конца.
— И тогда — что? — спросила, едва ли не с ужасом Саша.
— Любезная Александра Александровна, — краешками рта улыбнулся Аполлинарий. — Знаю, Вас привлек в Хранилище меч, известный, как Пламя. Знать, у Вас есть такая возможность, такая склонность, я бы выразился, стать неким карательным оружием в борьбе со Злом. Как это все глупо звучит, но Зло — неизбежность, с этим надо мириться. Однако, если в некоторых ситуациях оно перерастает в нечто большее, скажем, в способ воздействия на непричастных, нейтральных, обычных людей, то с этим уже мириться нельзя. Подумайте об этом, дорогая Александра Александровна. Может быть, как раз Вы — средство возвращения к нормальному ходу естества. Ваша судьба в «Дуге» в Ваших руках. Как Вы решите — так, значит, и надо.
11. «Они убивают соловьев!»
Музыка неожиданно изменилась, так ненавязчиво и почти незаметно, как это случается с хорошей музыкой и никогда не происходит с российской попсой или с, так называемым, шансоном. Только что было «Воскресенье», а уже под утонченные пассажи Анджело Бадаламенти поет великолепная Джули Круз. Саша потянулась на диване и решилась подняться. Еще впереди столько дел: опустить ладонь в воду и смотреть, как сквозь желтизну воды белеют пальцы, посидеть на скамье лодки пока не станет неуютно от сырости досок. Можно, конечно, выкопать пару оживающих червячков и скормить мелким окуням, озорующим у камышей. Запихать в червя крючок, то-то полосатые рыбы удивятся. Да, дел невпроворот. Главное — никуда торопиться уже не надо ни сегодня, ни завтра, ни в течении недели. Коммунальные платежи уплачены, идиотские гибэдэдэшные техосмотры пройдены, бессмысленные налоги внесены, все паспорта легитимны, а визы проставлены. Так в этой стране живут единицы, если не десятые доли единиц. Практически невозможно соблюсти всю дрянную и сволочную процедуру годовой «платы» за гражданство. Но Саша перед очередной командировкой расстаралась.
Меч ее влек, хотелось держать его за черную рукоять и гладить узорчатый клинок. Причем, гладить чьим-то вражеским телом, чтоб разлетались в разные стороны руки-ноги, чтоб голова, разинув рот в немом крике, откатывалась, как футбольный мяч. Саша надувала ноздри и удивлялась самой себе. Потом, решившись, пошла в клуб, где лупятся на деревянных палках, изображающих оружие. Новичком она была не единственным, поэтому никакого дискомфорта она не ощущала. Рядом прыгали с угрожающими криками пузатые дядьки с соседствующей с клубом улицы Зодчего Росси. Их шеф погнал, а то журналистскими расследованиями пыхтящей братии заниматься было неловко, даже несмотря на былые молодые заслуги в джиу-джитсу, самбо или русбое. В клубе она освоилась быстро, люди там собирались незлые, иногда даже после ожесточенных маханий палками ходили пить пиво в пивной ресторан «Очки», он же «Жигули», на угол Невского. Когда-то над «Жигулями» висела рекламная вывеска с очками, никакого отношения не имеющего к пиву, зато рекламирующий соседствующий магазин-салон коррекции зрения.
Однажды приблудились два сотрудника какого-то подразделения внутренних органов, записались, проплатились, погарцевались, но потом ушли, тщетно пытаясь вернуть деньги за неиспользованное время. Чтобы биться с ними стояла очередь, люди, даже новички, становились с палками наперевес, горя глазами, как на последнюю битву. Менты, умудренные практическим опытом владения дубинки, быстро осознали свою ошибку, что не подались в свои специализированные клубы внутренних органов, где все — нормальные люди, и нет ни одного урода из разряда населения. Они ушли, но обещали вернуться. Так и сгинули безвозвратно.
