Война все-таки будет.
Пока простые люди думают, зачем они живут, благородные решают, за что им умереть.
Объединяет их то, что цели им ставят в Любеке.
Глава 3
Фургон дымил закипевшим двигателем, навалившись капотом на столб декоративного забора. Из проема в откатной двери испуганно выглядывала Лаура, не решаясь выходить на улицу. Будто борт фургона, прошитый дробью с близкого расстояния, смог от чего-то уберечь… Вот артефакты, отработавшие при залпе — они спасли наши жизни, а вовсе не тонкий металл. Ей бы рядом с нами стоять — со мной, мрачно оглядывающим четырехэтажный отель, зажатый с боков зданиями-близнецами: обшитыми под бледно-синее дерево, с белоснежными ставнями и острым шпилем над покатой крышей. Или рядом с Раулем, моим телохранителем, аккуратно придерживающим за шиворот главного виновника обстрела — так, что ноги невысокого лысоватого старика в бордовом сюртуке почти не касались бетона пешеходной дорожки. Впрочем, ружье, из которого по нам зарядили дуплетом, валялось тут же, под его ногами — авось других безумцев рядом нет.
— Что с ним делать? — Встряхнул Рауль тело так, что тот подавился очередной извинительной речью.
Все становятся крайне вежливыми, когда их берут за шиворот. Но тут, в общем-то, действительно случилось досадное недоразумение: медленно ползущий фургон был принят за один из тех, на которых местные бандиты собирали по этой улице дань. Мы же просто огибали кучи мусора и приглядывались к заколоченным окнам первых этажей: центр города оказался на удивление неухоженным и заброшенным. Над фанерными щитами, прикрывавшими витражные окна, чуждо смотрелись названия бутиков и ресторанов, входы в офисы банков перегораживали металлические ограждения, скрепленные цепью, а въезды в частные и дорогие жилые кварталы блокировала вооруженная охрана. Наши передвижения никто не ограничивал, вопросы не задавали: на борту фургона был логотип телекомпании. Но, видимо, этот старик либо не смотрел телевизор, либо не знал о существовании такого телеканала. Либо отчаяние от наглости местных крышевателей слегка повредило его голову: местные шантажисты считали, что чем чаще ездить, тем больше будет денег. А денег, судя по лопотанию пойманного стрелка, представившегося хозяином отеля, не было уже совсем. Как и клиентов, готовых их платить.
— Что с ним делать… — Буркнул я. — Оформляться на постой…
— Здесь? — Изумился Рауль и переглянулся с не менее изумленным старичком, подвешенным на собственной руке.
— Мы, как ты мог заметить, — сердито указал я на разбитый грузовик. — Уже внесли аванс.
— Ладно… — Вобрал в легкие воздуха Рауль, успокаиваясь. — Пойдем договариваться о цене.
— О, у нас отличное место! — Воспрял мужичок. — Отличный вид на набережную и центр города! В нашем отеле гостевали такие личности, как барон фон Райхенбах с супругой и имперский рыцарь Карл фом унд цу Штайн!
— Главное, чтобы оно пережило шевалье де Клари.
В общем, как это бывает в легендах, вопрос поиска оптимальной гостиницы решился — гостиница попыталась нас убить.
Я задержался и еще раз скептически оглядел строение. Входная группа тоже была заколочена фанерой, щедро изукрашенной синим и зеленым граффити. Справа угадывался въезд в подземную автостоянку — белые ролльставни были погнуты, но устояли. Соседние здания выглядели покинутыми: справа, судя по названию, были бутики одежды и офисы выше второго этажа. Строение слева хранило следы пожара на первом этаже и поспешного же тушения — там размещался филиал страховой компании.
— Господин, — окликнул со спины водитель фургона.
Мужчина прижимал сложенный бинт ко лбу — верный признак не пристёгнутого ремня безопасности. Скорость у нас была так себе, но стоило зазвучать выстрелам, как водитель в панике крутанул руль, вдавил педаль газа и впечатался в ближайший забор…
— Наши вещи — в отель. — Заложив руки за спиной, указал я взглядом на фургон.
— А машина?
— Позже откатите ее в гараж. Лаура, — окликнул я настороженно глядящую журналистку. — Найди краску, желтую и красную.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А… Где? — Растерянно посмотрела она по сторонам, но потом сориентировалась и быстро зашагала в сторону отеля.
Как будто тут было другое место для поисков…
В отель направился и я, оценивая по пути чисто выметенную дорожку и чуть погнутую вывеску над входной группой: «Огни Любека» были отмечен тремя звездами и десятком пулевых следов. Интересно, как у них с поздними завтраками…
Холл почти терялся в скудном освещении с улицы: свет шел по тонкой линии над фанерными щитами, и глаза не сразу привыкли к полумраку. Гостей предсказуемо встречала стойка рецепшна, за которой бодро заседал чуть помятый, но крайне оптимистичный хозяин отеля, о чем-то бурно перелаивающийся с Раулем. Прислушался: оказалось, спорили о ценах. Хозяин соглашался с тем, что несезон, поэтому предлагал двадцать процентов скидки от обычной цены. Рауль в ответ предлагал свернуть ему шею на двадцать процентов нежнее. В общем, обычные деловые переговоры.
Слева от стойки привлекало внимание крупное панно с ключевыми достопримечательностями Любека, под которым предусмотрительно размещались кармашки с буклетами о всем том, что украшало город до прихода в него ДеЛара.
Величественные ворота, шпили, здание городской управы — ныне придется постараться, чтобы разглядеть их в грудах красного кирпича. Впрочем, Греция тоже в руинах — и ничего, туристы катаются. Опять же, климат хороший… И скидку дают уже в тридцать процентов…
Справа, за шкафчиками с почтой, уходила вверх лестница и мертво замер без электричества хромированный лифт. А чуть в стороне от лифта, за витражными распашными дверями, размещалась вывеска кафе.
— Кафе не работает! — Приметил мое движение местный хозяин, выбежал из-за стойки и встал на моем пути. — Воды нет, вы же понимаете. Санитарные нормы!
— А повар? Повар — есть? — Грустно вздохнул я.
Память об утреннем кофе почти исчезла.
— Пятьдесят. Пятьдесят процентов скидки. — Подавленно произнес хозяин отеля, заламывая себе руки.
— И электричества нет. — Поддакнул Рауль, для проверки нажимая кнопку вызова персонала на стойке.
— Так нигде нет! — Всплеснул руками отельер.
— То есть, никакого персонала нет вообще? — Уточнил я на всякий случай.
— Почему? — Возмутились в ответ. — Марта! Марта, извольте выйти к гостям!
Через какое-то время по ступеням тяжко и неторопливо зашагали вниз, а еще через минуту перед нами предстала дородная женщина — ростом на две головы выше хозяина отеля, в бело-коричневом костюме гувернантки, с суровым лошадиным лицом и волосами, собранными в длинную косу. Руки ее были сложены в замок перед животом, оттого можно было разглядеть сбитые от ударов костяшки на кулаках.
— Эти шантажисты выглядят поприличнее вчерашних. — Строго оглядела она нас снизу до головы. — Йохан, неужели вы пали до того, что решили отдать меня этим красавчикам в счет долга?
— Побойтесь бога, Марта! Это наши новые постояльцы!
— Жаль.
— Марта, жена моя, не смейте меня позорить! Немедленно перестилайте постели в номерах… Господа, так сколько вам нужно номеров со шестидесятипроцентной скидкой? — Вновь обратился он к нам.
— Нам нужен весь отель, все номера. — Опередил я Рауля. — Еще вы снова наймете персонал и уберете фанеру с окон.
— Понимаете, времена тяжелые… Окна выбьют, а провожать работников до дома нет никакой возможности… Они и сами не придут.
Низовой персонал вряд ли мог позволить себе съем жилья в центре, а общественный транспорт не работал…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пусть живут в отеле. — Предложил я. — И повар. Повар — в первую очередь.
Рауль горячо поддержал киванием головы — еда в вагоне-ресторане, ввиду долгого пути и малого запаса продуктов, выродилась в бутерброды из хлеба с маслом.
— Но вода, электричество, продукты… Холодильники пришлось опустошить. Есть только вино и консервы… — Жалобно уточнил Йохан. — Прекрасные консервы! Замечательное вино! — Тут же собрался он, заметив взгляд Рауля.
