но также я понимаю, что тридцать тысяч патронов, которые у них в запасах, это не так и много. А кончатся патроны? В штыковую ходить?
— Но им Вы об этом не говорите?
— Конечно! Военный человек не должен думать о таком. Стрельбы нужны, чтобы тренироваться и тысяча выпущенных сейчас патронов — это сэкономленные завтра жизни. Даже вида не подаю. Но сам, конечно, переживаю. У меня есть кустарный станок для прессовки пуль. Думаю, нанять пару ребят, чтобы они их изготавливали, только макр нужен огранённый под патронную детонацию.
— Мы Вам можем их поставить, — беззлобно хохотнул он и тут же пояснил. — Ну, будет забавно, мы — это Филиновский прииск, поставляет самому Филинову-Бугуйхану, то есть собственному акционеру.
— Принцип имущественной самостоятельности, это вполне допустимо. Но разве у нас с Вами есть огранщики?
— Это же не алмазы для колье королевы. Там простая механизированная обработка дешёвых растительных макров. Мы даже на Макарьевской изнанке их мешками добываем, они никому особо не нужны. Серьёзно, хотите, наладим обработку?
— Хочу, — подался вперёд я. — Хочу, чтобы у меня было столько патронов, чтобы мои казаки затрахались ружья чистить. Чтобы я свинцом залил всю тайгу и врагов хоронить было негде, а на моих — ни царапины.
— Я использую внутренний инвестиционный ресурс. Но, хотя мы с Вами большие друзья…
— Лучшие, — пафосно перебил я.
— Да. Аркад Ий — главный друг общины и мы Вам многим обязаны…
Он немного притормозил, чтобы сформулировать мысль.
— Это платно. Конечно же, я согласен, что это платно, — поспешил заверить я.
— Ну, Вам положены отчисления от работы прииска, — загнул пальцы Танлу-Же, — Так же как доходы от БЦ, а они, поверьте мне, уже есть, так же Игорь перечисляет Вам дивиденды по нефтеперерабатывающей фабрике, но эти платежи мы тронуть не сможем.
— Считайте, делайте зачёт, выставляйте счета на разницу. Мне нужны макры для патрона. Сколько сможете выдать?
— Медный завод выдаст Вам десять тысяч гильз в месяц. Выйдем на более мощное производство, сможем и сто тысяч в месяц.
— Вы проконтролируете?
— Да. Мы тоже можем сто тысяч макров выдать, пусть и не сразу.
— Кустарный станок столько не обработает.
— Так давайте наладим производство патрона. Гильзы тут, макры тоже тут. Капсюли не проблема. Где-то на территории Ваших земель под Кустовым забацаем завод.
— Не получится.
— Почему же? Я очень хорошо представляю, как всё организовать.
— Производство патрона под колпаком у правительства империи, главные потребители министерство обороны и внутренних дел.
— Мы не часть империи, — осторожно возразил китаец. — А производство можно развернуть на Вашем заводе, который Вы сдали в аренду Скарабейникову или совместно с ним.
— Мы, то есть Кустовой, уже слишком сильно в империю интегрированы, — после разговоров с директорами по вольфраму я не очень-то верил в бескорыстные мотивы имперской элиты. — Нас прижмут к ногтю и акционируют. Это такая вежливая форма, когда твоё предприятие становится не твоим. Нет, производство надо организовать в каганате. Туда власть империи объективно не дотягивается, там я пока что сам себе хозяин.
— Ну, если заложить в себестоимость гору портальных свитков, то можно всё перевезти до того, как там наладится логистика. Тем более, что там всё достаточно компактное.
— А меня больше беспокоит вопрос такой. Для одного станка я найду на Чёрном рынке пару рабочих. А для целого производства… Почему бы мне не быть печальным?
— Нужен главных технолог?
— Ну да. Без инженера наладить выпуск не получится. Я слишком, как сказать… гуманитарий.
— Кустовой — богатый город, — загадочно улыбнулся Танлу-Же. — Но Вам придётся заказать ещё еды.
— Зачем это?
— Подождать час. И вам привезут подходящего человека. Фамилия его Радов, он тут ошивается и пытается устроится на работу. Его уволили управленцы Кротовского, за то, что он в чёрных списках в империи.
— А за что он в чёрных списках?
— Работал инженером на Тульском императорском заводе, вступил в конфликт с руководством, был уволен с волчьим билетом, здесь перешёл на работу к англичанам, на прокат стали. А теперь, когда англичан Кротовский вытеснил из бизнеса, новые управленцы его того, попёрли. Ирония ещё и в том, что он пытался на Филиновский прииск устроится. Для него не было очевидно, что там, кроме Аркад Ия, весьма специфический национальный состав. Прииск-то русского владельца.
— Ну да, ирония. А за что волчий билет?
— Не знаю, такой информации нет. Официально — воровал порох и продавал его немецким купцам.
— Брехня, — сразу же оценил эту историю я. — За такое его в лучшем случае посадили бы лет на двенадцать на цепь, на каторгу. А то и расстреляли бы, на серьёзных щах.
Танлу-Же внезапно стрельнул глазками куда-то в сторону и сделал серьёзное выражение лица.
— Кажется, я оставлю Вас ждать инженера без своего общества. У меня возникли срочные дела.
Раньше, чем я оценил, насколько бежать посреди разговора не типично для старого китайского мафиози, он с ловкостью шаолиньского монаха упорхнул.
А на его место, шурша подолом платья, элегантно уселась несколько раздражённая Гадюкина.
Вот ведь блин, место-то людное, ещё и напротив её работы!
— Дорогой мой жених, — она отчётливо сделала упор на последнем слове.
— Эээээ. Ядвига, Ядвигочка, ягодка моя, я безумно рад тебя видеть.
— Это хорошо, что рад. А то мне, — она понизила голос, — приходится в одно лицо тащить нашу легенду, цветы себе посылать, подарки. Ты хоть представляешь, насколько это оскорбительно для девушки?
Я понял, что попал, как муха в горячую смолу и терпеливо ждал приговора.
— Сегодня вечером мы идём в театр.
— Но у меня же война.
— Сейчас позвоню, забронирую места в лучшей ложе. Подождёт твоя война, — отрезала она. По тону стало понятно, что она взяла меня в захват и до конца театральной постановки не отпустит.
Глава 6
Имя
Театр — это само по себе не так уж весело, особенно когда дают драму.
Не знаю, как в такой обстановке другие юристы, но мне в театре трудно. Меня совершенно не впечатляют медленная ламповая атмосфера, полумрак и океан потраченного почти впустую времени. Я уже давно привык к долгим бессмысленным паузам, когда просидел миллионы минут в бесконечных коридорах судов всех мастей.
Но игра,
