спрашивает она, нахмурив брови.
— Я был в ужасе от того, что мог потерять тебя там, — признаюсь я, тяжело сглатывая при воспоминании. — Я услышал рычание горного льва и подумал, что не успею добраться до тебя вовремя. Все, о чем я мог думать, это как защитить тебя. Так что я убил его.
Я отвожу от нее взгляд.
— Я не подумал о том, что выйду к тебе, весь покрытый кровью животного, пока не стало слишком поздно.
— Дрейвен, — шепчет она.
— Мысль о том, что ты боишься меня, убивает.
— Я тебя не боюсь. — Сила в ее голосе вселяет смирение. — Ты спас мне жизнь, Дрейвен. Как я могу бояться этого?
— Потому что я зверь. Я не просто обзавелся рогами и хвостом. У меня… другие инстинкты, — бормочу я. — Я хочу защищать тебя. Но я также хочу… — я замолкаю и бормочу проклятие. — Я хочу преследовать тебя по лесу, как добычу. Я хочу захватить тебя в плен и заявить на тебя права. Я хочу многого из того, чего, вероятно, не должен был бы хотеть.
— О, — шепчет она.
Но она не уклоняется и не отстраняется. Вместо этого она прижимается ближе.
— Дрейвен?
Она приподнимается на цыпочки, кладет руки мне на плечи, чтобы не упасть, и приближает губы к моему уху.
— Тебе придется дать мне фору. Боюсь, я не смогу бежать очень быстро, если ты будешь преследовать меня.
Я рычу, дергая ее к себе.
Она визжит, со смехом падая в мои объятия. Я замолкаю, когда мой рот приникает к ее губам. Эта красивая маленькая шалунья. Имеет ли она хоть малейшее представление о том, как сильно бьется мое сердце из-за нее? Если это был мамин план, то моя мама — гений. Я влюблен в эту женщину. Безумно, страстно, отчаянно влюблен.
— Я люблю тебя, — шепчу я ей в губы.
Она тихо ахает, а глаза широко распахиваются.
— Я люблю тебя, — повторяю я.
— Дрейвен, ты это серьезно?
— Как я могу не быть серьезным? Ты — свет во тьме, красавица.
— Я тоже люблю тебя, ты дикий, восхитительный мужчина.
Я снова целую ее, заявляя права на каждый дюйм ее рта. Далия стонет, прижимаясь своим телом к моему, словно пытаясь привязаться к реальности. Я не даю ей глотнуть воздуха, пока она не начинает дрожать в моих объятиях от желания.
— Займись со мной любовью, — требует она, цепляясь за мои плечи.
Приказ эхом отражается в ее бездонных голубых глазах, заставляя меня дать ей то, что она хочет.
— Ты мне нужен.
— Мне нужно в душ, красавица, — извиняющимся тоном бормочу я. — На мне все еще есть кровь.
Ее улыбка откровенно греховна.
— Держу пари, у тебя там хватит места для двоих.
Она не ошибается, гениальная женщина.
Я подхватываю ее на руки, выбегаю из ее спальни и возвращаюсь по коридору к своей.
— Куда мы направляемся? — смеется она, обвивая руками мою шею.
— В мою комнату, — рычу я. — В мой душ.
Считаю, что ее комната достаточно хороша. Но она ничто по сравнению с моей. Все в моей комнате было сделано специально для мужчины моего роста, от кровати, на которой я сплю, до стула, на котором я сижу, и до душа.
— Иди быстрее, — требует Далия, нежно мурча, от чего мой член начинает пульсировать.
Либо она влюбилась в мой душ во время уборки… либо ей так же не терпится, как и мне, снова оказаться кожа к коже.
Мы возвращаемся в мою комнату даже быстрее, чем я добирался до ее. Я нашел замок на двери, чтобы не зашла мама, на случай если она решит узнать, где я. Она имеет привычку появляться, когда и где захочет. А потом я топаю в ванную со своей женщиной на руках.
— Мне нравится эта комната, — бормочет она, прежде чем выключить свет и погрузить комнату в темноту.
У меня было предчувствие, что ей понравится это место. В нашем маленьком уголке Кричащего Леса может скрываться чудовище, но он достоин короля. Ванная комната огромная, что оставляет мне достаточно места для маневра, чтобы не натыкаться и не опрокидывать вещи. Вдоль западной стены находится душевая кабина с каменными стенами, а напротив — большая ванна. Туалетный столик находится между ними возле южной стены. Туалет находится отдельно в другой комнате, что обеспечивает уединение.
Здесь нет окон. Мама заложила их кирпичом, когда я был еще маленьким, чтобы мне было удобно принимать душ. Пытаться мыться и ухаживать за собой, когда ты не видишь, что делаешь, непросто.
Я ставлю Далию на ноги посреди комнаты.
— Оставайся здесь, красавица, — бормочу я. — Позволь мне позаботиться об освещении.
— Ты не сможешь видеть.
Я провожу рукой по ее руке и улыбаюсь.
— Немного света от свечи не ослепит меня полностью, — обещаю я. — Я смогу увидеть достаточно.
Далия кивает головой, сглатывая. Она думает о той ночи, когда мы встретились в библиотеке. Когда она нашла мой виски. Когда-нибудь скоро я покажу ей, чего я на самом деле добивался, но не прямо сейчас. Позже. А пока моя красавица хочет, чтобы я занялся с ней любовью, и я умираю от желания прислушаться к ее желаниям.
Я подхожу к туалетному столику и зажигаю свечи, стоящие на нем. Они отражаются в зеркалах, как мерцающие звезды, мерцающие по огромной комнате.
— О, — шепчет она нежным голосом. — Это похоже на другой мир, Дрейвен.
— Прекрасно.
Я включаю душ, а затем возвращаюсь к ней.
— Это наш мир, красавица.
Мои губы встречаются с ее в нежном поцелуе. Несмотря на то, как сильно я желаю ее, я не тороплюсь, медленно погружаясь в нее. Так медленно, что она хнычет, безмолвно умоляя о большем.
Я углубляю поцелуй, молча раздевая ее. Ее ночная рубашка падает на пол, приземляясь шелковым ворохом у ее ног. За ней следуют ее трусики, от мокрого пятна на них у меня текут слюнки. Она такая отзывчивая, такая нетерпеливая. Мой рот наполняется слюной при мысли о том, чтобы снова попробовать ее на вкус, почувствовать, как ее соки текут по моему языку, пока она выкрикивает мое имя.
— Закрой глаза, красавица, — бормочу я, потянувшись к подолу своей рубашки.
— Я хочу видеть тебя, — протестует она.
— Ты увидишь, но не раньше, чем я смою кровь животного.
Она испускает многострадальный вздох. Моя красавица не любит, когда ей указывают, что делать. Но она послушно закрывает глаза, позволяя мне раздеться и избавить ее от этого зрелища. На моей коже засохли красные пятна крови. При виде их гнев снова пытается вырваться на
