DJ Лена Попова: Я играю, играю, и тут врываются какие-то идиоты. Я вырубаю музыку и начинаю им хамить. Просто потому, что серьезно все это не воспринималось. У меня на танцполе несколько десятков малолеток, а тут вбегают точно такие же, только все накачанные и в масках. Одни лежат, другие ходят и бьют их ботинками. А возраст у тех и у других один и тот же.
Олег Назаров (промоутер): Никому из ментов деньги во время таких облав мы не платили. Да они и не спрашивали. Наверное, им это было не очень интересно. Ну что такое выручка клуба, если у кого-нибудь из посетителей в кармане легко могли лежать десять тысяч долларов? У входа в “Тоннель” тогда ведь постоянно стояло несколько “порше”, штук пятнадцать “мерседесов”, а девушки ходили все увешанные бриллиантами. И это при том, что сам клуб был раз в двадцать грязнее, чем сейчас.
DJ Слон (Олег Азелицкий): Один раз в “Тоннеле” в облаву попал DJ Fireball – приезжая знаменитость, гость культурной столицы. Он лег вместе со всеми, но не понял, что надо лежать именно лицом в пол. Он просто ничего не понимал по-русски, и ему захотелось посмотреть по сторонам, узнать, что происходит… Ну и посмотрел. Парень поднял голову и очень смачно получил прикладом в лицо. Ему выбили несколько зубов.
Причем этот чувак, Fireball, уехал не сразу после инцидента, а выступал потом еще в “Курорте”. А там была такая система: на сто человек было всего два сотовых телефона. Один человек с телефоном стоял у въезда, другой – на танцполе. Fireball спросил, зачем это нужно, а я ответил, что на случай облавы. Он весь побелел, а потом даже во время сета очень волновался, языком облизывал обломки зубов и постоянно спрашивал: “Сколько мне еще играть?!”
Интересные, в общем, у парня получились гастроли.
Клубов становится много (1996)
DJ Анжела Шульженко: Раньше хорошими были все вечеринки подряд. Вообще все! А сейчас – нормальная одна из ста, потому что происходит очень много всего. Столько клубов открылось, что качество просто не могло не снизиться. Их же масса, просто масса! И все, что там творится, совсем неинтересно.
DJ Слон (Олег Азелицкий): Через некоторое время после открытия “Тоннеля” я организовал собственную структуру. Она называлась “Underground Experience”. Это был октябрь или ноябрь 1994-го. Помимо “Тоннеля” тогда уже существовал “Ten-Club”, и свои мероприятия я стал делать там. Мы устраивали вечеринки с выставками, перформансами, рок-группами, показом мод. Народу было много. Я помню, была одна вечеринка, где играл Лавски, – туда набилось больше пятисот человек.
DJ Лена Попова: Говорят, диджеи сначала работают на свое имя, а потом имя работает на них. На самом деле мы вообще об этом не задумывались. Мы занимались тем, что нам нравится, и жили какой-то своей компанией. Никто не претендовал ни на титул “Первой девушки-диджея” (как называют меня), ни на пост “Папы русского техно” (как теперь все вдруг стали называть Олега Слона). Мы просто играли музыку. Это была такая игра.
DJ Анжела Шульженко: Раньше рейверы приходили на вечеринки с папками своих произведений. Кто-то со стихами, кто-то с фотографиями. Все были люди творческие. Даже если гардеробщик, то все равно творческий. Честно говоря, я сомневаюсь, что сегодня на r’n’b-вечеринки кто-нибудь приносит свои стихи.
Александр Зайцев (музыкант, группа “Елочные игрушки”): Наши первые выступления проходили в клубе “Кобальт-проход”. Это место находилось в ДКДесятилетия Октября. Основное помещение в этом ДК занимал “Ten-Club”, а в подсобных помещениях приютился еще и клуб “Кобальт-проход”. Главными там были Слон и Вова Пи-Си-Пи. Они на всю ночь отдавали нам чил-аут, и мы делали, что хотели. Я тогда работал в магазине грампластинок и обычно перед выступлениями брал у себя в отделе два диска: “Иосиф Бродский читает свои стихи” и детскую пластинку “Дракончик-Пыхалка”. Первый час мы играли свои новые песни (тогда они писались быстро – по несколько штук в неделю), а потом запускали ритмические кольца и “Бродский” с “Дракончиком-Пыхалкой” звучали поверх них.
Это, в общем, и концертами нельзя было назвать. Ну, играли мы в чил-ауте. Создавали какой-то фон. Люди обычно болтали или приходили отдохнуть с танцпола. Уже потом, через много лет, к нам подходили какие-то ребята и говорили: “О! Помню ваши концерты! Охуенно было!”
Мы удивлялись. Нам казалось, что эту музыку вообще никто не слышал. Мы сидели, отгородившись от всех аппаратурой, и нам тогда было все равно. Мы играли, что хотели, – и были счастливы.
DJ Анжела Шульженко: В “Ten-Club’е” у нас была еще и лаборатория экспериментального моделирования под управлением Светы Петровой. Мы показывали такие трансформирующиеся костюмы. То есть сначала это что-то одно, а потом р-р-раз – и уже что-то другое. Брюки превращаются… Превращаются брюки… Было яблоко – стал огрызок. Мы выступали со всякими перформансами и, помню, на одной из вечеринок хотели, чтобы девушка с крыльями ангела летала над сценой. Я бы мочила жесткий хардкор, а надо мной бы летал ангел. Но потом мы внимательно посмотрели на трос и решили, что нашего ангела он может и не выдержать. Так что ангел остался стоять на земле. Просто это был падший ангел.
Владимир Иванов (группа “Пи-Си-Пи”): Вся первая половина 1990-х – как в тумане. Ни единой даты не помню, только общую канву. Я тогда ходил в рок-н-ролльный клуб “TaMtAm”, где играли панки, скинхеды, рокабилы и звучала злая индустриальная музыка. Я всегда воспринимал техно и панк-рок как что-то единое. Просто вся музыка, которую я слушал, была агрессивная. А потом DJ Слон как-то устраивал в “Ten-Club’е” вечеринку и мне было предложено: “Не хочешь поиграть?”
Так и появилась моя группа “Пи-Си-Пи”.
DJ Слон (Олег Азелицкий): После “Ten-Club’а” открылся еще клуб “Сатурн”. Это тоже была какая-то школа творчества. Там делал вечеринки Даня Адельсон. У диджея Гаврилы есть жена, так вот это ее младший брат. Вообще к концу 1995 года новых мест стало очень много. Раньше был один “Тоннель”, а теперь вдруг появилось сразу то ли пять, то ли семь новых клубов.
Михаил Воронцов (промоутер, диджей): Кто-то познакомил меня с парнями, у которых был бар неподалеку от города, на железнодорожной станции Курорт. Место было очень удачное – прямо на берегу Финского залива. И мы с ними договорились устраивать вечеринки.
DJ Слон (Олег Азелицкий): Все проходило в помещении пансионата “Курорт”. Вечеринки в “Курорте” вместе с Воронцовым мы стали делать начиная с лета 1995 года. Вот тогда заработки пошли очень хорошие. Бандиты очень полюбили техно. Им надо было, чтобы музыка была пожестче, они такую любили. На деньги бандитов, собственно, и делались вечеринки. Техно ведь было будто создано для русских бандитов. Ох, как они танцевали!
DJ Кома (Алексей Дунаевский): В “Курорт” я ездил каждые выходные. Мы приезжали, и если Воронцов был в хорошем настроении, то через час или через два он мог пустить кого-то из толпящейся у входа молодежи внутрь. А если он был в плохом настроении, то мы просто лезли в окно. Сбоку там была такая здороваявитрина, у которой сверху форточка, и мы просто запрыгивали туда. Если везло, то охрана не ловила. Мы заходили в туалет, мыли руки и выходили, уже распахивая дверь ногой. Как будто мы только что сполоснули руки – и обратно на танцпол. Танцпол был довольно здоровый, с деревянными проминающимисядосками. И сцена там была тоже проминающаяся. И вот в этот небольшой зал набивалось около тысячи человек.
DJ Слон (Олег Азелицкий): Когда я начинал играть, бандосы выбегали на танцпол, по пути ломая столики и сшибая всех встречных. У меня тогда были две очень попсовые пластинки: одна с таким дебильным смехом “о-хо-хо-хо-хо-хо”, а вторая с духовыми инструментами “пам-пам-па-бам”. И вот бандюки по очереди ко мне подходили и говорили: “Поставь „смех“, а?” Или: “Поставь „трубы“, а?” Другая музыка их не очень интересовала.
DJ Анжела Шульженко: Мы проводили мероприятия не только в клубах, но и на свежем воздухе. Вот там был настоящий угар. Один раз Катя Ангел в кураже разделась догола и голая упала на колонки. Она танцевала прямо передо мной и постоянно голой попой пыталась присесть на вертушки. Приходилось одной рукой играть, а второй рукой придерживать Катю, чтобы голым задом она не садилась на мои пластинки. Классный был сет. Слушали нас одни грибники. Дождь, тьма, вспышки молний. Всех вставляло. Грибы-то тогда еще было модно есть, вот грибники и слушали. DJ Массаш (Александр Массальский): То время было русской психоделической революцией. Наркотики в начале 1990-х в основном привозили из-за границы. А кому хотелось чего-нибудь натурального, те бегали по полям и собирали грибы. Но главное – наши знакомые-химики в лаборатории одного из вузов делали амфетамины. И в принципе они делали их в таких количествах, что раздавали всем бесплатно. Были вечеринки, когда таблетки просто раскидывали по танцполу. Швыряли их в толпу! Как в кино!
