В других развитых странах проявляются аналогичные тенденции. В середине 90-х годов доля временно занятых работников в совокупной рабочей силе составляла во Франции 15,6 процента, в Германии -- 16,3 процента, в Канаде -- 18,6 процента, в Великобритании -- 24,1 процента. В Италии и Испании труд в течение неполного рабочего дня и на временных работах был законодательно разрешен только в 80-е годы, в силу чего общие цифры по этим странам не столь значительны, однако средние темпы прироста данной категории работников в последние годы остаются там гораздо большими, нежели в целом по ЕС[265]. Во всех этих странах может быть также четко прослежен опережающий рост временной и неполной занятости среди женщин и молодежи. Так, во второй половине 80-х годов в странах ЕС доля женщин среди лиц, работающих неполный рабочий день, составляла от 63 процентов в Греции до 94 процента в Великобритании; при этом неполный
рабочий день были заняты до половины всех работающих женщин в Нидерландах и Норвегии и около трети во многих других европейских странах[266]; в США последний показатель составлял около 30 процентов. Среди американской молодежи в возрасте от 18 до 24 лет, не обучающейся в колледжах, на временных работах было занято около 40 процентов, и лишь несколько более половины имели постоянное место работы.
Таким образом, в современных условиях складывается картина новой социальной структуры, характеризующейся тем, что основной водораздел между различными общественными группами все более уверенно сдвигается вверх, отдаляясь от наиболее традиционных слоев, относимых к среднему классу и приближаясь к нижней границе высшего класса. Развитие этого процесса может привести к малопредсказуемым результатам: прогнозируют как продолжение нынешней конфронтации, так и относительное замыкание различных социальных и профессиональных общностей с дальнейшей поляризацией внутри каждой из них, а иногда говорят о необходимости осмысления существующих тенденций в новых категориях[267]. Между тем в отношении любого из этих вариантов признается, с одной стороны, что разрыв между наиболее обеспеченной и вполне приспособленной к современным хозяйственным переменам стратой и большинством членов общества будет нарастать и, с другой стороны, основной проблемой, на которую придется обратить наиболее пристальное внимание, станет рост бедности в рамках формирующегося низшего класса. Рассмотрев эту проблему, мы перейдем к оценке характера и потенциала классового конфликта постэкономического общества.
[262] - См.: Morton С. Beyond World Class. P. 250; более подробный анализ данных тенденции на протяжении XX века содержится в: Tilly Ch., Tilly Ch. Work Under Capitalism. P. 146.
[263] - См.: Chomsky N. World Orders, Old and New. P. 143.
[264] - См.: Kanter R.M. World Class. Thriving Locally in the Global Economy. N.Y., 1995. P. 151-152.
[265] - См.: Moody К. Workers in a Lean World. L.-N.Y., 1997. P. 98-99.
Формирование устойчивого низшего класса
Прежде чем обратиться к проблеме низшего класса (underclass), следует пояснить, какой конкретно смысл мы вкладываем в понятие данной социальной группы. Термин underclass был введен в научный оборот в 1963 году известным экономистом (впоследствии Нобелевским лауреатом) Г.Мюрдалем, который заимствовал его из шведского языка, где слово underklass было вполне распространено еще в XIX веке. Нельзя не отметить, что Г.Мюр
[266] - См.: Pierson Ch. Beyond the Welfare State? P. 78.
[267] - См.: Tilly Ch. Durable Unequality. P. 242-243.
даль попытался внести в современную социологическую теорию элементы европейской традиции, в рамках которой под классами в целом и под низшим классом в частности понимались большие социальные группы, определяемые на основании вполне конкретных признаков. В соответствии с этим низший класс, по Г. Мюрдалю, представляет собой "ущемленный в своих интересах класс, состоящий из безработных, нетрудоспособных и занятых неполный рабочий день лиц, которые с большей или меньшей степенью безнадежности отделены от общества в целом, не участвуют в его жизни и не разделяют его устремлений и успехов" [268]. Именно так мы и будем трактовать ниже данный термин.
Однако исследование Г. Мюрдалем данной проблемы не получило в США широкой известности, и термин "низший класс" стал применяться для обозначения более узкой социальной группы, выделяемой не столько на основании четких признаков, сколько на базе в известной мере эмоционального отношения к ней. Американские социологи предпочитали рассматривать в качестве представителей низшего класса заведомо антисоциальные элементы, типичные, по большей части, для национальных меньшинств и жителей пригородов больших городских агломераций. В августе 1977 года в журнале Time появился ряд материалов, в которых эта проблема впервые обсуждалась в общенациональном масштабе; фактически можно говорить, что понятие низшего класса появилось в англоязычной литературе именно в конце 70-х годов. Согласно упомянутым публикациям, низший класс пополняется за счет несовершеннолетних правонарушителей, отчисленных из школ учащихся, наркоманов, живущих на пособие матерей-одиночек, грабителей, особо опасных преступников, сутенеров, торговцев наркотиками, попрошаек и т.д. На эту точку зрения не повлияли и выступления известного журналиста и социолога К.Аулетты, выпустившего в 1981 году серию статей в журнале The New Yorker и изложившего в достаточно обобщенном виде свою позицию относительно формирования, составных элементов и перспектив развития американского низшего класса в отдельной книге. Как отмечает К.Аулетта, "underclass состоит из четырех четко различимых категорий: 1) пассивных бедных граждан, как правило, в течение длительного времени получающих государственные пособия; 2) членов агрессивных преступных группировок, терроризирующих улицы большинства городов (в эту категорию нередко входят бросившие школу молодые люди и наркоманы); 3) людей, зарабатывающих на жизнь в "теневом" секторе экономики; 4) алкоголиков, бродяг, бездомных, попрошаек и выпущенных из
[268] - Myrdal G. Challenge to Affluence. N.Y., 1963. P. 10.
больниц психически ненормальных людей, которые скитаются по улицам и находят там свой конец" [269].
В этом случае в понятие низшего класса объединяется та социальная группа, которую А.Горц называет "не-классом не-рабочих" [270]. Подобная трактовка имеет глубокие корни и восходит фактически еще к проблеме пауперизма, традиционно актуальной в Европе со средневековых времен. Но сегодня такой подход кажется нам несовершенным. Причиной тому являются не столько формальные обстоятельства (несовершенство отдельных формулировок, объединение разнородных групп в одну категорию по формальным и не всегда однопорядковым признакам и т.д.), дающие иногда повод для критики этого подхода[271], сколько излишне ограничительный характер самого понятия в целом, резко сужающий возможности его применения для целей социологического анализа.
Определяя underclass в качестве социальной группы, которая выключена из состава общества по обстоятельствам непреодолимого характера (инвалидность, психические расстройства и т.д.), либо фактически по собственному желанию (устойчивые группы лиц с антисоциальными проявлениями и проч.), социологи хотя и признают его образование вытекающим из природы современной экономической системы, тем не менее так или иначе как бы выносят его за рамки общества, изображая конфликт между обществом и низшим классом как относительно внешний. Относя к данной категории не более трети лиц, официально определяемых как находящиеся за чертой бедности, исследователи безусловно отказываются от самой идеи рассмотрения этого слоя как значимой силы в современном обществе. Напротив, считая, что в ближайшие десятилетия основными сторонами нового социального конфликта способны стать члены высокообразованной и обеспеченной элиты общества и представители тех общественных групп, которые не могут найти себе адекватного применения в условиях экспансии высокотехнологичного производства, мы объективно зачисляем в ряды формирующегося низшего класса не только наиболее обездоленные слои общества, но всех граждан, находящихся ниже черты бедности, а также тех, кто сегодня получает доход, не превышающий половины дохода среднестатистического заня
[269] - Auletta К. The Underclass. N.Y., 1982. Р. XVI. Подробнее о возникновении, развитии и современных трактовках понятия underclass в американской социологической литературе см.: Cans H.J. The War Against the Poor. The Underclass and Anti poverty Policy. N.Y., 1995.P.2, 16, 28, 31-33.
[270] - Цитируется по: Frankel В. The Post-Industrial Utopians. P. 210-211.
[271] - См.: Katг. М.В. In the Shadow of the Poorhouse. P. 286.
того полный рабочий день рядового работника. Принимая подобную позицию, к низшему классу можно отнести до 30 процентов населения современных постиндустриальных стран.
Мы вполне понимаем, насколько серьезны одни только чисто психологические обстоятельства, препятствующие распространению подобного подхода. Тем самым de facto признается, что в современном обществе значительное число его членов, не обладающих к этому никакой предрасположенностью и стремящихся заниматься общественно полезной деятельностью, не могут занять сколь-либо удовлетворительного положения на социальной лестнице и сохранять его. Между тем мы считаем, что сегодняшняя ситуация свидетельствует в первую очередь именно об этом.
