Лэймон говорил, что президент пользовался шуткой, чтобы смехом подбодрить упавшего духом друга, для излечения собственной меланхолии, а также для подкрепления своих доводов, для раскрытия чьей-то ошибки, для того, чтобы обезоружить противника…
Линкольн сказал Бруксу, что, пожалуй, одна шестая анекдотов, приписываемых ему, была уже давно известна. Остальные пять шестых принадлежали другим и лучшим, чем он, рассказчикам. «Я запоминаю хороший анекдот… но ни разу сам не придумал ни одного. Я всего лишь торговец в розницу».
Николаи утверждает, что Линкольн признал своими всего лишь с сотню анекдотов. На форзаце книги под названием «Анекдоты Авраама Линкольна» Айзак Арнолд написал, что, по его мнению, только половина из них в действительности рассказывалась Линкольном.
Об одном политическом противнике, безразлично относившемся к проблеме рабства, Линкольн сказал: «Его природа такова — хлестнешь его самого плетью по спине, ему больно; а хлестнешь другого по спине — его это нисколько не трогает».
Смена настроений у Линкольна произвела сильное впечатление на Эндрю Уайта, педагога и сенатора штата Нью-Йорк. Уайт увидел Линкольна в Белом доме. «Он был одет в черный, несколько запыленный костюм» и походил на «какого-то деревенского туриста, заблудившегося и случайно попавшего в это помещение». Линкольн подошел к делегации Уайта. Тому показалось, что Линкольн чувствует себя «здесь меньше дома, чем кто-либо из посетителей». Линкольн «оглядывался, как бы не зная, куда ему идти». Другие также отметили этот факт. Свои впечатления Уайт записал: «Президент подошел к нам; неуклюжий, он двигался почти как марионетка. Его лицо показалось мне самым печальным из всех, которые я когда-либо видел. Приблизившись, он протянул руку первому попавшемуся, затем следующему и так далее подряд с видом автомата, впавшего в меланхолию. Неожиданно один из группы сказал несколько слов, которые рассмешили Линкольна, и мгновенно лицо его удивительно преобразилось. Я никогда не видел ничего подобного в другом человеке. Черты его лица осветились, глаза засияли, он отвечал на различные замечания то юмористически, то суховато; он сразу установил дружеские, сердечные отношения с делегацией».
В середине 1863 года несколько крупных тиражей книг с анекдотами Линкольна были выпущены и распроданы. Название одной: «Шутки старины Эйби — прямо из уст Авраама», название другой: «Сборник анекдотов старины Эйби, или Остроумие в Белом доме». Однажды Линкольн зашел в телеграфную комнату и застал там майора Экерта считающим деньги. Президент сказал, что, видимо, майор приходит на работу только в дни получки. Экерт ответил, что это не больше как совпадение.
Линкольну это понравилось, и он вспомнил о человеке, которого ливень захватил во время поездки в открытой коляске. В поисках пристанища он подъехал к ферме. Его внимание привлек пьяный, высунувший голову из окна и вопивший: «Алло! Алло!» Дождь поливал путника, но он остановил коляску и спросил, что ему нужно. «Ничего от вас», — ответил человек у окна. «Тогда какого черта вы орете, когда люди проезжают мимо?» — «А какого черта вы проезжаете мимо, когда люди орут «алло»?»
Линкольн, будучи конгрессменом, слышал от А. Стифенса об инциденте, происшедшем во время одной предвыборной кампании. Шла язвительная перепалка между низкорослым адвокатом и массивным Робертом Тумбсом. Роберт крикнул: «Да ведь я могу пристегнуть ваши уши к черепу и проглотить вас целиком». Малыш немедленно отпарировал: «Если вы это сделаете, у вас в животе будет больше мозгов, чем в вашей голове».
Линкольну приписывалась острота на текущую тему.
— Я чувствую в себе патриотический дух, — сказал один закоренелый буян.
— В чем это чувство выражается? — спросил стоявший рядом президент.
— Я чувствую, что мне хочется кого-то убить или что-то украсть.
В книге под заглавием «Анекдот старины Эйби о Нью-Джерси» — о штате, бывшем политически антиюнионистским больше, чем любой другой из северных штатов, — рассказывалось о потерпевшем крушение матросе, которому, наконец, удалось добраться до берега, откуда дружеские руки бросили ему канат. Утопавший схватил конец и спросил: «Какая это земля?» Услышав «Нью-Джерси», он выпустил из рук канат и простонал: «Нет, уж лучше я дальше поплыву».
Сборники анекдотов и другие литературные материалы давали большим массам народа представление об искреннем, дружелюбном, любящем пошутить человеке, которого, однако, не проведешь, о человеке, близком для простых людей. Он мог сказать, что сопрано у певицы такое высокое, что перебраться через него без лестницы невозможно, или о немце, который беспокоился, что его «собаку привязали слишком рыхло». Посетитель из Бостона интересовался?
— Мистер президент, вы никогда не ругаетесь, не правда ли?
Линкольн усмехнулся:
— Знаете ли, мне нет надобности. У меня есть министр Стентон.
Взрослые мужчины и женщины уподоблялись часто девочке, о которой Линкольн рассказал Густаву Кернеру. Она просила мать отпустить ее во двор поиграть. Мать не разрешила. Девочка продолжала приставать со своими просьбами, матери это надоело, и она наказала девочку. Когда со шлепками было покончено, девочка спросила: «Ну, а теперь, ма, мне, наконец, можно пойти поиграть?»
Однажды к нему пришел вновь избранный конгрессмен. Линкольн знал, что у новичка хорошо развито чувство юмора, и он его встретил следующими словами: «Заходите и расскажите, что вы знаете. Это займет совсем немного времени».
Для иллюстрации изменчивости политической линии Линкольн рассказал о фермерском сыне, которому отец поручил вспахать борозду. «Держи направление вот на ту пару запряженных волов, стоящих на дальнем краю поля». Отец ушел. Мальчик выполнил указание отца, но волы не спеша ушли со своего места. И мальчик вспахал не прямую борозду, а полукруг.
Один бывший губернатор пришел ходатайствовать за женщину по имени Бетси Энн Доэрти.
— Она долгое время стирала мое белье. Ее муж сбежал к мятежникам, и я прошу вас дать ей охранную грамоту.
Присутствовавший при этом Лэймон заметил, что президент старался скрыть улыбку. Он с неподражаемой серьезностью спросил:
— А эта Бетси Энн хорошая прачка?
— Очень, — последовал ответ экс-губернатора.
— А ваша Бетси Энн обязательная женщина?
— Она очень любезна, — ответил абсолютно серьезно проситель.
— А она способна и на другие дела, кроме стирки? — спросил президент, не моргнув глазом.
— О да, она очень добра, очень.
— Где сейчас Бегеи Энн?
Выяснилось, что она в Нью-Йорке и хотела уехать в Миссури, но боялась высылки оттуда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
