ХББ от учения Л. Н. Толстого. Поскольку Братство выдержит неуклонно цель и не выродится в клерикализм, утверждающий власть Церкви снизу, в то время как она укрепляется патриаршеством сверху – покажет будущее. Пока же для таких заподозреваний новых сил, выстраивающихся во фронт для энергичной борьбы во имя Христа с полицейско-капиталистическим строем жизни, нет оснований».
В. М. Скворцов в статье «Со скрижалей сердца» (Миссионерское обозрение. 1905. С. 1458–1460) назвал листовки ХББ «злоходужной анархической литературой», составленной «опытною рукою крамольного проповедника из богословствующего лагеря церковных отщепенцев». По его мнению, обращение «К епископам» изобличает в авторе опытного богослова-схоластика и построено на подтасовке текстов (ни одного примера не приведено), «К крестьянам» подделано под тон церковного поучения, а доказательство греховности исполнения любых велений власти – только сектантские рассуждения (снова без аргументов и попыток хоть как-то опровергнуть «обольстительные» толкования). Напоминание, «что одна глава Церкви – Христос», епархиальный миссионер назвал «безумным глаголом» (!), толкование приказа ап. Петру о мече – ехидным и злокозненным, а на призыв пострадать, исполняя заветы Спасителя, разразился инвективой: «Вот как лукаво и бесстыдно одурачивают анархисты простой народ».[73] Опровергая своё основное определение, Скворцов свидетельствовал: прокламации составлены «в духе простонародных проповедей, без анархического задора и болтовни» и «представляют собою большой шаг вперёд в области подпольной агитаторской литературы», поскольку добиваются того, «чего социал-демократы не могли сделать устным словом и личным подходом к народу». Такова сила живого слова, а признание врага, считавшего ХББ «самым опасным из существующих конспираций», особенно ценно.
Невразумительно высказался архиеп. Антоний (Храповицкий): требование участия в Поместном Соборе священников и мирян назвал «партийно-сословным притязанием духовных декадентов» и в то же время критиковал «желающих попасть на Собор с анти-сословными целями», к каковым причислял и членов «революционного Общества христианской борьбы, в котором участвуют 2–3 духовных профессора», отграничивая, впрочем, их от «нигилистов, отрицающих догматы, святые таинства и евангельские чудеса». По мнению преосвященного, «просвещённые авторы», призывающие осудить самодержавие, «упускают из виду, что безусловны требования всякого правительства», а потому «их нельзя не исполнять безнаказанно, хотя бы они противоречили заповедям» (Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч. 1. СПб., 1906. С. 112–119). Получается, кроме наказания от земных властей, владыку ничего иное не беспокоило, и подчиняться он считал должным любым приказам любой власти.
Ту же превратную трактовку апостольских посланий отстаивал В. В. Розанов в статье «Непростительные пропуски». Он упрекал ХББ за стремление «ввести Евангелие в центр наличной политической борьбы; сделать опорою своих чрезвычайно энергичных и литературно-талантливых усилий», считая это «подменой своим личным “я” подлинной <…> воли Христовой». По его мнению, христианство «канонизировало покорность». И здесь – о, ужас! – упорный антихристианин изрёк пророчество: если завтра наступит социалистический строй с железною диктатурою пролетариата, священники покорятся ему «безвольно, инертно или, точнее, тоже со “страхом” и “почтением”» (Розанов В. Около народной души. М., 2003. С. 217–218). К стыду нашему, так оно и вышло; и до сих пор нет церковного покаяния в том позоре.
Социал-демократы поначалу были настолько удивлены явлением ХББ, что не могли определить отношение к его программе, но затем большевики таковые устремления назвали вредными (Вперёд. Женева. 1905. № 14. С. 12), а впоследствии приговор утвердился: «Направление странных кликуш апокалипсического и истерического христианства, порождение безумной “Речи об Антихристе” Соловьёва, всегда остаётся ограниченным паствой из юродивых и снобов» (Луначарский А. Религия и социализм. Т. 2. СПб., 1911. С. 177). Эсерам же точка зрения Братства оказалась «чужда, далека и непонятна» (Революционная Россия. 1905. 15 марта. № 61. С. 9). В работе «Неотложная задача» (1905) Булгаков определил ХББ как «первый зародыш <…> чисто христианской партии, совершенно чуждой клерикализма, обскурантизма и прочих признаков прошлого, но воодушевлённой христианской верой, и во имя этой веры и идеалами демократии и социализма (которые, конечно, в христианском их понимании не имеют ничего общего с атеистическим социал-демократизмом)».
Но саратовский священник о. Сергий Четвериков в статье «При свете православия» (Московский голос. 1907. 22 марта. № 12. С. 5–8) назвал предложения Братства «жалким повторением идей эсеров и эсдеков», забыв, что именно те извратили христианскую мысль, т. е. принял пародию за оригинал (см. прим. 405). Разве идеал означенных партий – Церковь Христова как воплощение полноты истины? Представимы ли у них3/4 пунктов программы ХББ? Об этом критик умолчал. Зато счёл апокалипсические чаяния пережитком XVI в., сравнив с анабаптизмом и словами «цвикауских пророков»,[74] оспаривал факт невыполнения пока земной Церковью своего назначения во всём объёме (ср.: ОСК. I.2) и обнаружил крайне ущербное знание произведений В. Соловьёва и Достоевского, голословно утверждая, что у них нет ничего общего с воззрениями Братства на социализм; обвинение же в «благоговейном поклонении» таковому прямо противоречит букве и духу программы. И в дальнейшем нечистый на перо критик подтасовывал, как душе его было угодно: ХББ собирается преобразовать (?!) человечество в Церковь, историческим христианством именует исключительно православие, отвергает необходимость для спасения веры и покаяния (ср.: Наст. изд. С. 13), «революционеры принимают его проповедников с распростёртыми объятиями» (см. выше), Царствие Божие для Братства – «средство осуществления идей революционных и социалистических»… Стыдно цитировать заведомую ложь. Весьма комичен пассаж о рабстве: «апостолы сознательно и бережно сохраняли существующую форму жизни, заботясь лишь влить в неё новое содержание». Неужто память помрачилась, и толкователь забыл притчи Спасителя о заплатах и ветхих мехах (Мф. 9, 16–17)? Да нет, на соседней же странице писал о молодом вине, но… опять перевирая смысл (как будто бесёнок дёргал и сбивал с панталыку) и требуя залить его в старые формы. И назвал это «основным законом христианской жизни»! Таким образом, главенствующий пафос выступления священника – проповедь недеяния: по его мнению, покаяния и веры достаточно для спасения. С точки зрения православия, это ересь. А вот и явное кощунство: как аргумент против отрицания в Церкви власти, покоящейся на чём-либо внешнем, приводится… предание Пилатом (властью!) Христа на распятие. Оказывается, Господь утвердил и право собственности, сказав богатому юноше: «иди, продай имение твоё» (акцент на последнем слове); а предложение раздать имущество и общность его в древней Церкви – «нечто совсем иное, чем то, что ныне утверждает ХББ». И никаких доказательств; замечательная «логика»!
Отповедь всем подобным горе-критикам, в т. ч. нынешним, прозвучала уже тогда: «Можно ещё по слухам, вкривь и вкось судить о ХББ… Но совсем непозволительно, имея под руками точный доклад о нём, так неправильно характеризовать Братство <…> Ужасные обвинения, но совершенно не соответствующие правде! Программа Братства имеет две части весьма неравномерного значения: первую, в которой жизненный нерв его, нужно считать основною, принципиальною;
