На вторую ночь, когда он запел, уже начал собираться народ. Потом Володя еще одну ночь пел в номере у Залиханова, местного аксакала, которого он знал еще со съемок «Вертикали»…
Ходили мы с Володей однажды вечером в поселок Терскол — звонить в Москву. Страшно он себя вел. Метался в телефонной будке и кричал в трубку:
— Приезжай немедленно! Я люблю тебя!..»
Интересно, кого именно наш герой просил приехать на Чегет: Марину Влади или Татьяну Иваненко? Судя по всему, последнюю, поскольку Влади тогда была в Париже и приехать немедленно в Чегет никак не могла.
В те дни Высоцкий дал несколько концертов в альпинистских лагерях «Баксан», «Эльбрус» и «Шхельда». В «Баксане» он выступал поздно вечером (22.30) в среду 29 июля и, по воспоминаниям очевидцев, пребывал не в самом лучшем расположении духа. Вот как описывает этот концерт И. Роговой:
«Концерт проходил вечером, примерно в 22.30. Билет стоил 1 рубль. Присутствовало 100–150 человек альпинистов и гостей из прилегающих мест отдыха. Афиш не было. Но за несколько дней до выступления по ущелью ходили слухи, что Высоцкий — в ущелье, живет в „Итколе“, выступал уже в а/л „Шхельда“, причем в сильном подпитии…
Альплагерь «Баксан» находится в верховьях Баксанского ущелья (Кабардино-Балкарская АССР, Эльбрусский район), в двух-трех километрах от гостиницы «Иткол». Принадлежал в то время Украине, откуда и была основная масса альпинистов. О популярности Высоцкого в это время говорить излишне, точнее, о популярности песен: про автора мало что знали.
Клубом служил одноэтажный деревянный дом размером 15 на 8 метров. Сцены как таковой не было, помнится, на месте сцены было возвышение сантиметров двадцати над уровнем пола.
Концерт предполагалось провести «после ужина» (ужин летом — с 20 до 21 ч.). Ожидали довольно долго, сомневались, приедет ли. Особой давки не наблюдалось: большинство своих были на выходах, а часть возможных гостей отсутствовала по причине неопределенности ситуации.
К лагерю подходит ответвление от шоссе Минводы — Терскол, легковые машины въезжают без труда. Высоцкого привезли в автомобиле, но момент его прибытия я пропустил: лежал до последней минуты, будучи больным…
В зале я сидел в первых рядах, в четырех-пяти метрах от Высоцкого. Видно и слышно было идеально. Микрофоном он не пользовался. Вышел в красной рубашке, раскрасневшийся и какой-то взъерошенный. Публика притихла. Большая часть, я уверен, видела его впервые и затаилась, рассматривая и впитывая. Видимо, что-то в этом Высоцкому не понравилось, и он произнес примерно следующее: «Что вы так на меня смотрите? А то ведь я, как Маяковский, могу…» — и с этими словами, сунув пальцы в рот, свистнул со страшной силой. Народ затих окончательно.
Концерт оказался очень коротким — пять-шесть песен, не более. Словесных «прокладок» почти не было, и держался Высоцкий неприступно сурово, контактов с залом не устанавливал. Должен заметить, что мысль, будто он выступает, находясь в подпитии, лично у меня не возникала. Хотя потом говорили всякое.
Выступление началось песней «Ты идешь по кромке ледника…». Перед ней автор сказал несколько слов о недавно погибшем Мише Хергиани и посвятил эту песню ему. Потом, кажется, спросил у зрителей, что они хотели бы послушать. Кто-то назвал «Песню о друге» из «Вертикали». Высоцкий охотно согласился, но попросил зал ему подпеть. Что и было сделано, хотя и довольно несмело.
Из последующих песен отчетливо помню «А люди все стояли роптали…». Спел он ее в трех куплетах («иностранцы», «делегаты», «депутаты») с большой речетативной импровизацией в последнем:
А люди все роптали и роптали —Наверное, справедливости хотят:«Ну сколько же можно! Имейте совесть,товарищи!Сколько можно, ведь 50 лет советской власти!Мы же в очереди первые стоялиА те, кто сзади, — уже едят…»
Больше песен не помню. Может, были еще две-три, а может, и нет. Закончилось выступление совершенно неожиданно для слушателей. Высоцкий сказал: «Что-то у меня сегодня с голосом. Лучше вы меня поспрашивайте — о театре или о чем хотите, — я вам расскажу», — сел на стул и стал глядеть в зал, ожидая вопросов.
Аудитория молчала. Не была готова к такому повороту. Кроме того, как я говорил, подавляющее большинство ничего не знало о его работе в театре. В общем, около минуты сидели молча, после чего Высоцкий поднялся, заявил: «Ну, тогда до свидания», — и быстро ушел. Озадаченные зрители постепенно разошлись.
После концерта администрация лагеря дала дружеский ужин в честь гостя. Я присутствовать не смог и дальнейший ход событий могу восстановить только по рассказам. На ужине из известных мне людей были начальник лагеря Атакуев, нач. учебной части Виктор Овчаров из Киева и врач-стоматолог Илья Лурье, тоже киевлянин, — он-то и был организатором всего мероприятия. Присутствовали также спутники Высоцкого, точнее, свита. Пили, пели до рассвета. Говорят, что Высоцкий при отъезде отказался садиться в салон «Волги» и его каким-то манером укрепили на капоте, в таком виде и выехали из лагеря…»
В те дни когда Высоцкий был в отъезде, в Москве состоялась премьера легендарного мультфильма «Ну, погоди!» (выпуск № 1), который родился с легкой руки режиссера Вячеслава Котеночкина и трех сценаристов: Феликса Камова, Александра Курляндского и Александра Хайта. Мало кто знает, но первоначально озвучивать роль Волка Котеночкин хотел пригласить Владимира Высоцкого. Однако высокое начальство наложило на эту кандидатуру табу, и роль была доверена Анатолию Папанову. И все же Высоцкого Котеночкин в картину все равно вставил: его «Песню о друге» насвистывает Волк, забираясь по веревке к Зайцу на балкон. Видимо, насвистывает именно эту песню не случайно: озвучание мультика происходило вскоре после появления на свет журнала «Советская музыка» (№ 3 за 1969 год), где была напечатана речь композитора Д. Кабалевского на съезде композиторов СССР и где он весьма нелицеприятно отзывался об этом произведении Высоцкого: дескать, оно сбивает с правильного пути молодежь.
Тогда же свет увидел новый радиоспектакль с участием Высоцкого — «Богатырь монгольских степей» режиссера Ф. Бермана. Как и в предыдущем радиоспектакле — «Моя знакомая» (1969) — здесь у Высоцкого снова главная роль — это был… основатель коммунистической партии Монголии Сухэ-Батор. Судя по всему, взяться за эту работу Высоцкого вынудило только одно — острая нужда в деньгах.
В этом же году, но чуть позже, Высоцкий озвучит на радио еще одну роль — Адама Кукхофа в радиопостановке «Альта» — пароль срочного вызова» режиссера В. Иванова (по пьесе Т. Фетисова и С. Демкина «Красная капелла»).
