им на слушаниях в Пуджо, о том, что характер - основа кредита:
Частный банкир является представителем профессии, которая существует со времен средневековья. С течением времени сложился кодекс профессиональной этики и обычаев, от соблюдения которых зависят его репутация, его сила и его полезность для общества, в котором он работает. ...Если при осуществлении своей профессиональной деятельности частный банкир пренебрегает этим кодексом, который никогда не мог быть выражен в каком-либо законодательном акте, но имеет силу гораздо большую, чем любой закон, он жертвует своим кредитом. Этот кредит - его самое ценное достояние; он является результатом многолетней веры и честных сделок, и, хотя его можно быстро потерять, однажды потерянный кредит не может быть восстановлен в течение длительного времени, если вообще может быть восстановлен".
Если мне будет позволено рассказать о фирме, старшим партнером которой я имею честь быть, то я должен заявить, что все время в наших головах была идея вести только первоклассный бизнес, причем первоклассным образом.
Это было настолько четкое изложение принципов, насколько Джек мог себе позволить: это его право по рождению, это то, что значит быть банкиром Моргана. Однако его попытка откровенно высказаться звучала для американских ушей странным анахронизмом. Джек был банкиром старой закалки и был так же неуместен, как алхимик в атомный век. Историк Уильям Э. Лейхтенбург сказал: "На свидетельской трибуне Морган выглядел так, словно его воскресили из какого-то диккенсовского окружного дома". Это было буквально так, поскольку Джек получил образование в поздневикторианском Лондоне и никогда не расставался с его банковскими традициями.
Его черные волосы были закручены в помпадур, а подбородок вздернут, Пекора портил воздух и задавал агрессивные вопросы, а иногда даже направлял сигару на Джека. По совету Дэвиса Джек не стал вступать в перепалку с адвокатом. Он нервно улыбался, называл Пекору "сэр" и почти не выглядел мировым магнатом. Он не дышал огнем и не метал молнии. Публика увидела фигуру, хорошо известную друзьям и знакомым, но редко, если вообще когда-либо, появлявшуюся на публике, - бледного, любезного, но застенчивого и ранимого банкира. "Мне бы хотелось, чтобы из моего ответа на этот вопрос была вырезана часть с заиканием", - спросил Джек в какой-то момент. "Я не привык к такой форме экзамена, мистер Пекора, и не всегда правильно произношу слова".
Как и Сэмюэл Унтермайер на слушаниях в Пуджо, Фердинанд Пекора уделял особое внимание положению Дома Моргана как банка банкиров. Джек не видел ничего плохого в том, что партнеры Моргана входили в советы директоров Guaranty Trust и Bankers Trust. Он также не стыдился того, что банк Моргана выдавал кредиты шестидесяти офицерам и директорам других банков, включая Чарльза Митчелла из National City, Сьюарда Проссера из Bankers Trust и Уильяма Поттера из Guaranty Trust. Отрицая, что это давало какие-то особые преимущества, Джек говорил: "Они наши друзья, и мы знаем, что они хорошие, здравые, честные люди". Не сожалея о том, что Морган стал клубом Уолл-стрит, Джек хвастался на сайте , что частный банк - это нейтральная территория, где зарегистрированные банки могут "встречаться и обсуждать общие проблемы без соперничества и конкуренции".
Показания Джека открыли Америке времен депрессии такую форму оптового частного банковского обслуживания, о существовании которой она даже не подозревала. Когда Пекора попросил предоставить ему партнерский договор фирмы, Джон Дэвис запротестовал против такого публичного разоблачения. Тогда на заседании исполнительного комитета Пекора развернул договор: великолепный свиток, исписанный от руки, который даже некоторые партнеры Morgan никогда не видели. В нем раскрывались абсолютные полномочия Джека по рассмотрению споров, распределению неразделенной прибыли и даже ликвидации банка. Джек гордился секретностью банка. "Наши отношения с клиентами, на мой взгляд, гораздо более конфиденциальны, чем отношения с акционерным банком", - говорил он.
В культуре, которая поклонялась жестким продажам, сдержанная компания J. P. Morgan and Company вызывала недоумение. Будучи частным нью-йоркским банком, он не имел права размещать рекламу, привлекать вклады населения и выплачивать проценты по вкладам на сумму менее 7500 долл. По-видимому, получить счет в банке Morgan было равносильно тому, чтобы быть принятым в эксклюзивный загородный клуб. Даже сенатор Дункан У. Флетчер из Флориды, председатель банковского и валютного комитета Сената, был озадачен этим:
Флетчер: Но вы служите обществу?
Морган: Да; но мы обслуживаем только своих клиентов, которые являются нашими клиентами по нашему собственному выбору.
Флетчер: Но Вы не отказываете человеку, Вы не отбираете клиентов, Вы не даете им билеты и не проходите мимо?
Морган: Да, это так.
Флетчер: Правда?
Морган: Да, это действительно так.
Флетчер: Я полагаю, что если бы я пришел туда, хотя я никогда не видел ни одного члена фирмы, и у меня было бы 100 000 долларов, которые я хотел бы оставить в банке, вы бы их взяли, не так ли?
Морган: Нет, мы не должны этого делать.
Флетчер: Вы бы не стали?
Морган: Нет.
Флетчер: Я уверен, что тогда вы не...
Морган: Нет, если только вы не придете с каким-то представлением, сенатор.
Кто же тогда хранил здесь деньги? Пекора привел список компаний, которые держали миллионные балансы в Morgans -AT&T, Celanese, Du Pont, General Electric, General Mills, Ingersoll-Rand, ITT, Johns-Man-ville, Kennecott Copper, Montgomery Ward, New York Central, Northern Pacific, Standard Brands, Standard Oil of New Jersey, Texas Gulf Sulphur и U.S. Steel. Руководители этих компаний часто выбирали J. P. Morgan и для своих личных банковских счетов. Пекора располагал диаграммами, согласно которым партнеры Morgan занимали 126 руководящих постов в 89 корпорациях с активами в 20 млрд. долл. Позднее он назвал это "несравненно большим охватом власти в частных руках за всю нашу историю". Он выглядел недоверчивым, когда Джек сказал, что партнеры входят в советы директоров только по "убедительной просьбе" компании.
Если Джек пришел на слушания с безмятежной уверенностью, то вскоре его охватила проблема, которая будет преследовать его на протяжении всего "Нового курса" - подоходный налог. Пекора выяснил, что Джек не платил подоходный налог за 1930, 1931 и 1932 годы, а все двадцать партнеров Morgan не платили ничего за 1931 и 1932 годы. (За эти годы Джек платил налоги в Англии). Пекора также показал, что, сделав Паркера Гилберта своим партнером 2 января 1931 г., а не 31 декабря 1930 г., как это было принято, фирма заявила убыток в размере 31 млн. долл. за 1931 г. Неуклюжий и взволнованный, Джек не мог вспомнить деталей своей налоговой картины; такая неясность была правдоподобной для его партнеров и подозрительной для общественности. Хотя Джек и
