Майкл пытался нанести удар клинком, но они находились слишком близко, и поэтому он лишь задел лезвием лицо Кузена. Хлынувшая кровь залила Маквиту глаза, но сенешаль так и не сумел нанести удар.
Неожиданно у Майкла возникло ощущение, будто его подхватила огромная приливная волна.
Он увидел, как земля и небо стремительно меняются местами, а обрыв неотвратимо приближается. Майкл попытался ухватиться за край, но его руки пролетели мимо, энергия старого воина, поразившего сенешаля собственной костью, была слишком велика — он отбирал его демоническую душу.
И выбил Тайстериск из его руки.
Майкл почувствовал, как мрак поглощает его разум, — это могущество ветра с жутким хрипом покинуло его тело и душу.
В глубине своего сознания Майкл еще ощущал, как демон отчаянно ищет другое существо, в которое он бы мог переселиться, но Маквит позаботился о том, чтобы спасение стало невозможным. Даже лошади находились слишком далеко.
Сквозь боль Майкл попытался призвать ветер, чтобы тот смягчил его падение, но ничего не произошло. Казалось, океан с нетерпением ждет его тело.
Вопль сенешаля слился с воем ветра и смолк, когда он упал на рифы.
Акмед взлетел на гребень подхватившей его волны, беспомощно размахивая руками. Он был один посреди бешено ревущего прибоя.
«Не паникуй, — уговаривал он себя. — Не паникуй».
Огромные валы шли один за другим, заглушая все его чувства, обжигая кожу, точно кислота. Он пытался не дышать, не сдаваться, сопротивляться подхватившему его течению. Он знал, что если сумеет покинуть полосу прибоя, то волны успокоятся и он сможет держаться на поверхности воды.
Но ничего не мог с собой поделать.
Ненавистная зеленая вода сомкнулась у него над головой, мириады сигналов, постоянно штурмующих его мозг, неожиданно смолкли, остался лишь глухой шум, глубокие, мерные удары волн — море окутало его, подобно небу.
Последней смутной мыслью, промелькнувшей в сознании Акмеда, было воспоминание о старом мире. В тот день он в полных доспехах скакал на лошади по мосту, который рухнул прямо под ним, и он вместе с лошадью упал в огромную реку, разделявшую Остров на две части. В те дни река вышла из берегов из-за весенних ливней. Тогда он ближе всего подошел к смерти, и теперь прежняя беспомощность и ужас вернулись к нему, и его сознание затопил мрак.
Он уже терял сознание, когда сильная рука, с каждым мгновением казавшаяся все тверже, подхватила его под затылок и вытащила из тишины зеленых глубин в холодное и светлое царство воздуха.
— Спокойно, — сказал Эши, — я тебя держу. Дыши.
Двое мужчин уже целую вечность качались на волнах, с тревогой посматривая на далекую вершину утеса.
Эши призвал на помощь восприятие дракона и попытался найти подходящее место, чтобы выбраться на берег. Продолжая поддерживать Акмеда, он вдруг в смятении увидел картину, которая навсегда врезалась в его память.
Двое мужчин сплелись в смертельной схватке, и тень демона металась между ними. Их тела были соединены костью Маквита, их души стали одним целым — мост черного огня и зла от начала Времен. Существо, прежде бывшее Майклом, отчаянно размахивало руками и ногами, пытаясь оторваться от полного суровой решимости кирсдаркенвара, чье лицо оставалось спокойным и сосредото-ченным. Когда тела упали с утеса, Эши на миг потерял сознание от удара могучих стихий, вошедших в море: смешались вода, ветер и темный огонь, и вибрации, захлестнувшие мозг, были так сильны, что дракон, живущий в его крови, едва не ослеп от урагана эмоций. Клубы пара и черного огня взметнулись в небо, море у подножия утеса закипело до самого дна, все вокруг побелело от пены.
— Держись, — приказал Эши королю болгов перед приближением волны высотой с половину утеса, на гребне которой кипела ослепительно белая пена.
Волна гнала перед собой тело, то уходившее под воду, то вновь появлявшееся на поверхности, поддерживаемое чем-то вроде маленького плота.
— Боги, — прошептал Эшп, еще крепче вцепившись в Акмеда. Волна была уже совсем рядом. — О боги. Сделай вдох.
Он нырнул вместе с Акмедом, стараясь плыть в согласии с течением, и могучая волна прошла над ними.
Дракон в его крови, вновь обретя остроту чувств, уловил вспышку золотых волос рядом с какими-то обломками, которые уносило в открытое море.
Эши оказался перед выбором: продолжать поддерживать тонущего Акмеда, спасти жену или потерять бесценный меч. Он без малейших колебаний выпустил Кирсдарк, и меч начал медленно погружаться в зеленые глубины. Вытянув освободившуюся руку, он схватил жалкий плотик и перевернул его.
— О боги! — воскликнул он, крепче сжав руку дракианина. — Рапсодия.
На них обрушилась еще одна гигантская смертоносная волна. Оказавшись под толщей зеленой воды, Эши прижал вялое тело жены к груди, при этом стараясь не выпустить руку короля болгов, который с неимоверным трудом сохранял сознание и старался только не мешать.
Небо над ними стало черно-зеленым, воздух был уничтожен едким паром, который образовался в результате битвы стихии, разразившейся в момент соприкосновения тел Маквита и Майкла, древнего кирсдаркенвара и Огненного Ветра. Утесы и вовсе исчезли за бурлящим волнами и дымом.
И в этот миг Эши понял, что не сумеет одновременно удержать Рапсодию и Акмеда.
Очередной вал поднял их тела на гребень, но следущая огромная зеленая стена уже закрывала солнце.
В эти последние секунды перед ударом волны Эши вспомнил уверенность в глазах Маквита, глазах, которые в то утро не видели ни солнца, ни мира.
«Он может повелевать ветрами, но я — меч.
Море — это та стихия, которая необходима каждому из нас. Целостность земли можно нарушить, ветер потерять, огонь погасить. Лишь вода будет с нами до конца.
Кирсдарк — наш меч».
И из соли в его крови пришел ответ.
«Лишь вода будет с нами до конца. Кирсдарк — наш меч. И я сам — тоже меч», — подумал Эши.
Он разжал пальцы руки, державшей почти потерявшего сознание короля фирболгов, и призвал Кирсдарк.
Рукоять меча, его единственная часть, сохранявшая плотность, когда он находился в воде, коснулась кончиков пальцев Эши.
Он сжал ее, приказал клинку принять парообразную форму и вонзил его в грудь Акмеда, вновь подхватив его освободившейся рукой.
— Держись за меч! — крикнул он, стараясь заглушить рев воды. — Дыши!
Затем он повернулся к потерявшей сознание Рапсодии и приподнял ее голову, стараясь отыскать лицо, закрытое спутанными волосами и водорослями. Он прижал свой рот к ее посиневшим губам и схватил Кирсдарк за рукоять, направив всю энергию своего тела, все могущество стихии ревущего вокруг моря в водяной клинок, надеясь, что его воздух перейдет в Акмеда. Вода покинет легкие Рапсодии, даст возможность сделать вдох королю фирболгов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
