Пуаро произнес:
— Мне показалось, что вы боитесь меня…
Она не ответила. Но глаза ее расширились. Медленно, с каким-то вызовом она покачала головой.
Глава 24
1
— Кажется, я вот-вот созрею для Бедлама,[1390] — произнес Спенс.
— Ну, не так все плохо, — утешил его Пуаро.
— Что вы меня успокаиваете? Я уже не знаю, куда деваться от этих новых сведений. Все только усложняется. Теперь вы мне говорите, что миссис Апуорд звонила трем женщинам. И всех их пригласила прийти вечером. Но почему трех? Она что, не знала, кто из них Лили Гэмбол? Или Лили Гэмбол тут вообще ни при чем? Ведь на книжке написано: «Ивлин Хоуп». Разве из этого не следует, что миссис Апуорд и Ева Кейн — одно лицо?
— И у Джеймса Бентли сложилось такое впечатление после разговора с миссис Макгинти.
— Кажется, он говорил об этом без уверенности.
— Да, полной уверенности не было. Но Джеймс Бентли из тех, кто ни в чем не уверен полностью. Миссис Макгинти он слушал вполуха. И тем не менее, если у Джеймса Бентли сложилось впечатление, что миссис Макгинти вела речь о миссис Апуорд, вполне возможно, что так оно и есть. От впечатлений отмахиваться не стоит.
— По последним сведениям из Австралии (кстати, она уехала именно туда, а не в Америку), интересующая нас «миссис Хоуп» почила там двадцать лет назад.
— Мне об этом уже говорили, — заметил Пуаро.
— Вам, месье Пуаро, всегда все известно, да?
Пуаро пропустил колкость мимо ушей. Он сказал:
— Итак, с одной стороны, у нас есть «миссис Хоуп», которая отдала богу душу в Австралии, а с другой?..
— С другой — миссис Апуорд, вдова богатого промышленника с севера. Они жили около Лидса, у них родился сын. Вскоре после рождения мальчика муж умер. Мальчик был подвержен вспышкам туберкулеза, и после смерти мужа она в основном жила за границей.
— И когда же началась эта сага?
— Эта сага началась через четыре года после того, как Ева Кейн уехала из Англии. Апуорд познакомился с будущей женой где-то за границей и после свадьбы привез ее домой.
— То есть миссис Апуорд вполне могла быть Евой Кейн. А ее девичья фамилия известна?
— Харгрейвз, насколько я знаю. Но в этом ли дело?
— Вот именно! Ева Кейн, или Ивлин Хоуп, могла умереть в Австралии, а могла инсценировать собственную кончину и возродиться в другом месте под фамилией Харгрейвз и удачно выйти замуж.
— Все это дела давно ушедших лет, — сказал Спенс. — Но предположим, что так все и было. Предположим, она сохранила у себя старую фотографию, а миссис Макгинти ее увидела. Тогда напрашивается вывод, что миссис Макгинти была убита именно миссис Апуорд.
— Вам это кажется невозможным? Робин Апуорд в тот вечер выступал на радио. А что говорила миссис Рендел, помните? Она в тот вечер приходила в коттедж Апуордов, но не смогла достучаться. А миссис Толк, со слов Дженит Грум, утверждала, что миссис Апуорд не была такой уж калекой, а больше делала вид.
— Все это очень хорошо, Пуаро, но ведь убили именно ее, причем после того, как она кого-то узнала на фотографии. Или теперь вы станете уверять меня, что эти две смерти одна с другой не связаны?
— Ну зачем же? Очень даже связаны.
— Тогда я сдаюсь.
— Ивлин Хоуп. Вот ключ к решению загадки.
— Ив Карпентер? Вот куда вы клоните? Не Лили Гэмбол — а дочка Евы Кейн? Что же, выходит, она порешила собственную мать?
— Нет-нет. Матереубийство здесь ни при чем.
— Знаете, Пуаро, с вами не соскучишься. Сейчас вы мне скажете, что и Ева Кейн, и Лили Гэмбол, и Джейнис Кортленд, и Вера Блейк — все они окопались в Бродхинни. Все четверо подозреваемых.
— У нас их больше, чем четверо. Помните, Ева Кейн была в доме Крейгов гувернанткой?
— Ну и что?
— Если есть гувернантка, должны быть и дети — хотя бы один ребенок… Куда девались дети Крейгов?
— Если не ошибаюсь, у Крейгов были девочка и мальчик. Их забрали какие-то родственники.
— Ага, вот вам еще двое. Еще двое могли хранить фотографию по третьей из упомянутых мной причин — месть.
— Я в это не верю, — сказал Спенс.
Пуаро вздохнул:
— Отмахиваться от этой версии все равно нельзя. Мне кажется, я уже знаю правду, хотя один факт меня крайне озадачивает.
— Рад слышать, что вас хоть что-то озадачивает, — подпустил шпильку Спенс.
— Мне нужно кое-что прояснить, дорогой Спенс. Ева Кейн уехала из Англии до того, как был казнен Крейг?
— Совершенно верно.
— И тогда она ждала ребенка?
— Совершенно верно.
— О боже! До чего же я глуп, — пробормотал Эркюль Пуаро. — Ведь дело-то — проще не придумаешь, верно?
После этих слов едва не произошло третье убийство — старший инспектор полиции Килчестера Спенс едва не убил великого сыщика Эркюля Пуаро.
2
— Мне нужно, — потребовал Эркюль Пуаро, — позвонить по личному делу. Миссис Ариадне Оливер.
Но позвонить миссис Оливер оказалось делом непростым. Миссис Оливер работала и просила ее не отвлекать. Пуаро, однако же, ничего не желал слышать. Наконец на другом конце провода раздался голос писательницы.
Он был сердитым, дыхание — прерывистым.
— Ну, что у вас там?! — воскликнула писательница. — Неужели это не могло подождать? Мне пришла в голову блестящая идея для романа — убийство совершается в магазинчике трикотажных изделий. Знаете, такой старомодный магазинчик, где продают трико и всякие забавные вязаные жакеты с длинными рукавами…
— Нет, не знаю, — прервал этот восторженный поток Пуаро. — Во всяком случае, я хочу сообщить вам нечто более важное.
— Едва ли вам это удастся, — усомнилась миссис Оливер. — Может, для кого-то важное, но не для меня. Мне надо немедля набросать план романа, иначе идея улетучится!
Но эти муки творчества не тронули Пуаро. Категоричным тоном он принялся задавать четкие вопросы, на которые миссис Оливер стала давать туманные ответы.
— Да… да… небольшой театр с постоянной труппой… как называется, не помню… Да, одного из них действительно звали Сесил, фамилию не помню, а того, с кем я разговаривала, звали Майкл.
— Великолепно. Это все, что я хотел узнать.
— Но почему вас интересуют Сесил и Майкл?
— Мадам, можете спокойно возвращаться к трико и жакетам с длинными рукавами.
— Не понимаю, почему вы еще не арестовали доктора Рендела, — удивилась миссис Оливер. — Будь я начальником Скотленд-Ярда, я бы давно это сделала.
— Если бы да кабы… Желаю успешного убийства в трикотажном магазинчике.
— Вся идея уже улетучилась, — пожаловалась миссис Оливер. — А по чьей вине? По вашей.
Пуаро принес ей свои глубочайшие
