– Ладно, согласен. Еще вина?
– Нет, благодарю. Пора перейти к делу. Дом, по всей вероятности, уже окружен.
– В плане Гуэски предусмотрена такая вероятность.
– А в нем не предусмотрено, что мы выйдем отсюда, переодевшись разносчиками овощей?
– Ну зачем же так грубо!
– А какой же способ предполагается для нас?
– Давайте рассмотрим эту проблему в комплексе, – сказал Кариновский с беспечностью, вызвавшей у меня приступ бессильной ярости. – Как вы относитесь к полету над крышами?
– Форстер, по-моему, вполне к этому готов.
– Я тоже так думаю. Тогда, может, по воде? Как вы считаете, можем мы бежать на лодке?
Я покачал головой.
– Уж это-то Форстер предусмотрел наверняка. Каналы Венеции – это первое, что приходит на ум.
– Хорошо, – спокойно продолжал Кариновский. – Итак, будем считать, что очевидные пути побега блокированы. Следовательно, пользуясь логикой Гуэски, мы должны рассмотреть те, что лежат не на поверхности. Иными словами, искать то, что на первый взгляд представляется абсолютно иррациональным и неразумным. И чего Форстер никак не ожидает. Более того, ему это и в голову приходить не должно. Мы…
Полет фантазии и красноречия Кариновского был прерван звоном разбившегося оконного стекла где-то наверху. На мгновенье стало тихо, затем мы услышали, как что-то с грохотом упало на пол.
– Тактика коммандос! – презрительно заметил Кариновский и преспокойно закурил еще одну сигарету. Мне жутко хотелось затолкать ее прямо в его болтливую актерскую глотку.
Было слышно, как наверху в темноте кто-то пробирается на ощупь, возможно даже несколько человек. Затем в саду загремела железная калитка: кто-то пытался ее открыть. Что-то взвизгнуло, точно электродрель, и калитка заскрипела, открываясь.
– Видимо, – заметил Кариновский, – нам все-таки пора уходить. – Он встал, вытащил левую руку из перевязи, глянул на часы, еще раз как следует затянулся сигаретой, бросил ее прямо на ковер и тут же затоптал. Затем, исчерпав весь свой арсенал красивых жестов, решительно повел меня из комнаты по темному коридору.
Мы остановились возле тяжелой дубовой двери. Возле нее висел ручной фонарик. Кариновский взял его и отворил дверь. Мы вошли, и он задвинул на двери тяжелые засовы.
Потом мы спустились по пологой лестнице в пустой зал, каменные стены которого были пропитаны водой и ароматами седой древности – то есть вокруг попросту царила жуткая вонь, состоявшая из запаха чеснока, ила, заплесневевшего и рассыпавшегося камня и стоялой, гнилой воды. В дальней стене виднелась железная дверь, а возле нее было свалено в кучу какое-то снаряжение.
Кариновский направился прямо к этой двери и отворил ее. За ней я увидел отблеск света на поверхности воды: это был выход из дома в сторону канала.
Я хотел было выглянуть наружу, но Кариновский удержал меня.
– Нас могут заметить, – сказал он. – Я совершенно уверен: Форстер поставил наблюдателя и у этого входа.
– А как же мы доберемся до лодки?
– А никакой лодки и нет, – ответил он. – Мы же сами вычеркнули такую возможность, не так ли?
Я услышал шаги где-то над головой. Затем за дубовой дверью, ведущей в зал, раздались глухие удары.
– Ну, и что теперь? – спросил я. – Вплавь?
– Некоторым образом, – сказал Кариновский и указал лучом фонарика на кучу снаряжения возле двери. Я увидел ярко-желтые баллоны, здоровенные ласты, регуляторы давления и чудовищные маски из черной резины с одним овальным глазом, прямо как у циклопа.
– Мы уберемся отсюда действительно вплавь, – продолжал он, – но таким способом, который Форстеру и в голову прийти не мог. Извините, что сразу вам не сказал. Впрочем, все равно нужно дождаться высшей точки прилива, иначе некоторые каналы будут для нас непроходимы. А теперь, друг мой, нам так или иначе придется быстренько переодеться и покинуть этот дом. Дверь, видимо, долго не выдержит.
Глава 16
Я не знал, смеяться мне или плакать, восхвалять этих умников за их гениальный план или проклинать за глупость. Впрочем, возможно к счастью, времени у меня на оценку этого плана не было. Мы быстро переоделись и натянули резиновые маски. Люди Форстера ломились в дверь, и петли уже начинали подаваться. Кариновский, закусив загубник, скользнул в темные воды канала. Я за ним. Уже входя в воду, я услышал чей-то яростный вопль и успел заметить лодку буквально метрах в пяти от нас: Форстер действительно не забыл о втором выходе на канал.
Я едва различал ласты Кариновского впереди себя. Вода была теплая и на ощупь чуть слизистая. Воняло канализацией и болотным газом. Меня чуть не стошнило. Следом за Кариновским я опустился к самому дну канала. Здесь было около десяти футов глубины. Кариновский свернул влево, нащупал стену канала и быстро поплыл вдоль нее. Мне пришлось приналечь, чтобы не отставать.
Я примерно представлял, где мы находимся. Дом, откуда мы только что бежали, фасадом выходил на Рио Сан-Агостин – это недалеко от центра города. Потом Кариновский свернул налево, следуя течению канала под мостами на Калле Дона и Калле делла Вида. Если достаточно долго плыть в этом направлении и если удастся найти дорогу в сложной и запутанной системе каналов, можно выбраться за северные пределы Венеции прямо в лагуну, а переплыв ее, оказаться прямо на материке. Пока что план выглядел вполне разумно, хотя вряд ли годился для людей со слабым желудком.
Я плыл буквально в двадцати сантиметрах от ластов Кариновского, скользя над самым дном, покрытым вонючей черной грязью. Пальцы касались то липкого бока утопленной бочки, то воткнувшейся в дно доски, то корпуса затонувшей лодки. Каналы Венеции служат еще и неофициальной помойкой для окружающих домов. Данный канал явно давно уже не чистили и не промывали. Мы плыли в каком-то жидком отвратительном супе из апельсиновых корок, полусъеденных бананов, яичной скорлупы, клешней омаров и огрызков яблок, и я вовсю старался убедить себя, что это куда лучше, чем убегать под пулями по темным переулкам.
Кариновский нащупал проем в стене и свернул направо; теперь над нами была Рио Сан-Джакомо далл'Орио. Стоило нам туда свернуть, как сверху раздался выстрел, и я увидел, как что-то сверкнуло и, прошив рядом со мной воду, вонзилось в песок. Я поглядел наверх и увидел длинную узкую тень, похожую на гигантскую барракуду; она скользила совсем рядом.
Я притормозил, пропуская тень вперед. Кариновский сделал то же самое. Лодка, видимо, преследовала нас от самого дома. По ее форме и длине я понял, что это гондола.
Мощный желтый луч фонаря, как длинный палец, вошел в воду. Было слышно, как переговариваются наши преследователи. Гондола остановилась, затем поплыла назад. Кариновский дернул меня за руку и махнул в сторону; я согласно кивнул. Мы стремительно проскочили под днищем лодки и рванули в сторону моста Терра Прима. Я был почти уверен, что нам туда не добраться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
