— Они с-спасутся?
— Конечно. Успокойся.
— Т-точно?
— Да. Верь мне.
Тошин с тревогой посмотрел на прислонившегося к стене дрожащего оруженосца. Пещера действительно оказалась близко. Хотя она скорее напоминала защищающее от ветра небольшое углубление в скале. Здесь даже было немного хвороста, а разжечь костер для мага Огня не проблема и с пустым Резервом, высосанным проклятой нежитью. Но вот что делать с сырой одеждой? У его короткого платья с кучей вырезов ткани немного — должно быстро высохнуть прямо на теле. И пусть явно тонковато для ночи высоко в горах, но лучше, чем ничего. А вот Эрик запакован более основательно. Стеганая плотная куртка, брюки с кольчужными вставками. Вода испаряться будет долго. Если в них останется, точно к утру простудится. Лучше снять, выжать и развесить ближе к костру, возле которого уже сушились сапоги. Посидит немного голым. В конце концов, можно обняться. Даже нужно. Без посторонних мыслей, ведь Тошин любит Родерика!
— Эрик. Давай раздевайся. Эрик?!
— …
Бросившись к замолчавшей фигуре, Тошин схватил ее за плечи, с нарастающей тревогой всмотревшись в лицо. Закатившиеся глаза, судорожное дыхание. Взял за руку. Ледяная. Потом потрогал лоб. Горячий. Нет, ну как он умудрился так быстро заболеть, да еще потерять сознание?! Очень плохо. Лика показывала Печать Исцеления с преобразующим контуром для огненного Источника, но запомнить ее так и не получилось. К тому же магической энергии на ее создание все равно нет. Осталось надеяться, что это простое переохлаждение, а значит нужно срочно согреть.
Бежать в лес и попытаться собрать еще хвороста, чтобы сделать костер сильнее? А сколько сможет принести? Сам ведь едва на ногах держится. Взгляд невольно зашарил по голым стенам, каменному полу и остановился на неожиданно проступившем в углу темном пятне. Подойдя, Тошин с облегчением увидел стопку больших мешков из грубой ткани с лежащим на них кожаным свертком. Судя по слабому запаху рыбы, мешки использовались для улова. Распороть ножом швы и получатся вполне нормального размера куски ткани. Разденет и закутает в них. Отлично, начали!
Куртка. Рубашка. Еще одна. И зачем он столько на себя надел? Сняв последнюю, Тошин с недоумением взглянул на показавшиеся бинты. Неужели рана, о которой никому не рассказал? Вот дурак! И ведь тоже придется снять. Полностью отсырели. Разворачиваем. Э-э-э…
…
Откровенно говоря, только стон дрожащего в руках тела вывел Тошина из ступора. И пусть это неправильно, но… он никак не мог убрать взгляд от двух небольших округлостей, показавшихся из-под снятых бинтов. Затем невольно опустил глаза ниже и, решив прояснить ситуацию до конца, осторожно положил руку «туда». Чуть сжал. Обреченно вздохнул. Расстегнул несколько крючков и извлек небольшой продолговатый мешочек на веревочке. Все. Можно не продолжать. Эрик оказался девушкой.
— Х-холодно… мама. Мне холодно.
…
Тресь!
…
От души отвешенная по собственному лицу пощечина заставила встать мозги на место. Какая разница? Или спасать не надо?! Между прочим, Тошин же сам считает себя женщиной, так почему кому-то из них не хотеть быть мужчиной? Какое право у него удивляться?
— Подожди немного, Эри…ка.
Быстро раздев девушку до конца, Тошин снял с себя уже слегка подсохшую верхнюю часть платья. Протер дрожащее от холода тело и, положив несколько разрезанных мешков снизу, укрыл остальными. Подбросил немного веток в костер. Потом подобрал попрямее палки и повесил на них вещи. Подумав, присоединил к ним юбку с трусиками. Присел поближе. Затем растирая кожу руками, сам попытался согреться. Жаль, что идею про объятия придется оставить. Не из-за стеснения. Как будто с сестренками никогда не спал на одной кровати. Да и мылись вместе неоднократно. Но тут…
— Мама, пить… хочу.
— Сейчас.
Посуды не было и пришлось несколько раз бегать от реки с ладонями, сложенными ковшиком. Потом, после другой просьбы, поддерживая за плечи, отвести ничего не соображающую девушку наружу. Для малой потребности. Поплотнее укутывать, держать за руку и говорить, что все хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мне холодно… как холодно.
Увы, мешки не спасли. К тому же самого Тошина била сильная дрожь, а нос стал откровенно хлюпать. Да и ветки для костра слишком быстро кончились. Одежда явно не успеет просохнуть. В общем, вариантов не оставалось. И он подошел к слабо стонущей девушке, чтобы… с размаху сесть на попу.
— Ай, больно!
Причина падения нашлась быстро. Попавший под ногу сверток, забытый во время торопливых действий возле костра. Морщась и потирая пострадавшее место, Тошин потрогал выдавленную из лопнувшей кожи белую массу, потом понюхал пальцы. Самый обычный жир. Наверняка используемый, как приманка при ловле рыбы. И зачем только прикасался? Не о себя же теперь вытирать… подождите-ка, а это мысль!
Тошин неожиданно вспомнил один из рассказов дяди Мишеля. После чего, не раздумывая, стал тщательно себя намазывать. Потом, решительно сбросив мешки, обработал и Эрику. Не пропуская ничего, ведь сейчас стесняться уже просто опасно. Правда, от костра придется отодвинуться подальше, но он все равно скоро потухнет.
— Х-холодно…
— Еще чуть-чуть, потерпи.
Осталось лишь прижать спину девушки к груди, сомкнуть кольцо рук, сплести ноги, и вновь накрыться стопкой ткани, искренне надеясь, что все получится. И… действительно помогло. Дрожь постепенно покинула находящееся в объятиях тело и оно, расслабившись, еле слышно засопело. Следом согрелся Тошин. Так и уснул, а затем…
…
Как тепло и приятно. Особенно хороша эта мягкость в руках. Удобно устроившиеся ладошки. Твердые бугорки под ними, вызывающие странную истому, когда делаешь скользящее движение. Правда, что-то мешает снизу, надо бы немного сместиться… ох, какое ощущение. А если повторить? Мягкость, ты пытаешься выскользнуть? Не пущу!
…
…Он резко проснулся. С отчаянно дергающимся в объятиях телом, которое инстинктивно сжал, не давая вырваться. И так из-под приподнявшейся ткани спину обожгло неприятным холодом.
— Ай, пусти!
— Прекрати.
— Нет, не трогай. Отстань от меня!
— Да, остановись ты, Эрика! Это я, Тоша!
— А… Тоша?
Тело застыло, прекратив борьбу, но напряженные мышцы говорили о нешуточном испуге.
— Успокойся. Я все знаю и сохраню в тайне.
Торопливый рассказ о произошедшем. Новая просьба не двигаться, чтобы не терять тепло. Вроде получилось.
…
— Обещаешь?
— Да. Никому. Даже сестрам.
— Спасибо.
— Ну и отлично. Лучше скажи, как себя чувствуешь?
— Э-э-э, нормально.
— Не холодно?
— Нет.
— По малой надобности хочешь? Или пить?
— Н-нет. И не нужно… так спрашивать.
— Хи-хи. Не поздно смущаться-то?
— Извращенка!
— Кто бы говорил! Кстати, тебя ведь действительно Эрикой зовут?
— Да.
— Ясно. Ладно, давай спать.
— Хорошо.
Увы, легче было сказать, чем сделать. Поскольку у Тошина появилась проблема. Неожиданно напомнил о себе один орган… с внешним расположением. И возившаяся в руках девушка только сильнее вызывала в нем соответствующие ощущения. Не говоря уже о коже, буквально горящей от прикосновения к ее телу.
Неправильно! Ведь Тошин давно решил, что женщины его не привлекают! Общаться, дружить, но не более того. Хватило времени, проведенного в спальнях директрис приюта, чтобы осознать ненависть к подобным отношениям. Только мужчины! И выбор был сделан. Его будущий партнер — Родерик и лишь он! Но… почему так хочется куснуть ушко напротив губ и еще раз скользнуть ладошками по твердым бугоркам? А если сжать их кончиками пальцев… о, демоны, что происходит?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тоша?
— Да?
— Скажи… а я тебе нравлюсь?
Вот дура! Получше в этот момент не нашла вопроса?
— Нравишься.
— И ты будешь всегда со мной дружить?
— Конечно. Спи.
Терпеть… терпеть, кому говорю!
…
— Тоша?
— Да?
— Ты мне тоже нравишься.
