худощавый, с откинутыми назад прямыми волосами, в прекрасно сидящем на нём костюме, он выглядел истинным западным коммерсантом. Поздно вечером он обычно заходил в кабинет Павла Ивановича, где они ещё долго обсуждали служебные проблемы или просто беседовали. Мрочковский добывал ценнейшую информацию и снабжал управление крупными суммами валюты. Как — то, проводив его, Павел Иванович сказал: “Ты не представляешь, Наташа, какую помощь оказывает нам Стефан Иосифович. Не знаю, как бы мы обходились без него…”».
Воспоминания Звонарёвой подтверждаются сохранившимся в архиве документом — аттестацией на Стефана Мрочковского, датированным 1934–1935 гг. Её собственноручно написал начальник Разведуправления Красной армии Берзин:
«Мрочковский Стефан Иосифович — весьма способный, преданный делу работник — коммунист. Обладал солидной общей подготовкой (юрист — экономист) и большим опытом практической работы, он свои знания и опыт умеет прекрасно применять на деле. В течение ряда лет руководил крупным участком разведки, показал незаурядные способности организатора и администратора и добился крупных успехов.
Характер твёрдый, решительный, волевые качества хорошо развиты, хорошо разбирается в людях, умеет ими управлять и подчинять их своей воле. У подчинённых пользуется большим авторитетом и уважением. Быстро ориентируется в сложной обстановке и находит правильное решение. В трудных условиях проявляет большую выдержку, в то же время весьма осторожен, гибок и изворотлив.
Политическое развитие и подготовка прекрасные (старый партиец — подпольщик). От генеральной линии партии не отходил.
В личной жизни очень скромен, в общественной — хороший товарищ.
Общий вывод:
Занимаемой должности вполне соответствует. По своей подготовке, знаниям и способностям может руководить и более крупным участком работы. Может также быть использован на крупной работе по военно — хозяйственной линии».
Обобщая имеющиеся, но пока не введённые в общий оборот источники, с уверенностью можно говорить об основных направлениях деятельности МСКП в целом и системы «Воствага» в частности. К ним относятся:
во — первых, формирование нелегальной разведывательной сети в Европе, Америке и Китае из числа представителей научно — технических, деловых, военных и политических кругов;
во — вторых, получение от агентурной сети разведывательной информации, прежде всего, научно — технического, военного и в определённой степени политического характера. Из имеющихся в архивах сведений можно сделать однозначный вывод о том, что разведывательная сеть не представляла в Москву добытые ею в какой — то мере случайные материалы, как это имеет место в работе большинства агентурных сетей. Сеть «Воствага» действовала, что называется, по заказу. В этом состояла её уникальность в истории разведки. То есть в Москве в соответствии с потребностями армии и промышленности формулировался заказ на конкретные изделия, технологические процессы, образцы вооружения, те или иные политические документы, а сеть добывала их и переправляла в Разведупр;
в-третьих, формирование сетей влияния и межэлитных взаимодействий, включающих создание интерфейса между руководством Разведупра и деловой, военной, разведывательной и в определённой степени политической верхушкой европейских стран, США и Китая. При этом в Европе упор делался на Германию, Францию и до известной степени Италию;
в-четвёртых, обеспечение не только самоокупаемости сети и безусловного эффективного выполнения поставленных перед ней задач, но и мобилизация дополнительных ресурсов для нужд Наркомата обороны и развития военно — промышленного комплекса. Ежегодно сеть перечисляла в сегодняшнем исчислении как минимум десятки миллионов долларов свободных наличных денег.
Кроме того, есть серьёзные основания полагать, что «Востваг» выполнял функции головной структуры по ведению экономической войны с Западом, совмещённой с продлённой в будущее компрометацией крупных западных финансистов, представителей торгового капитала и правоохранителей.
В связи с этим хотелось бы отметить следующее. В конце 1960‑х гг. в Соединённых Штатах была введена в оборот часть архивов ФБР, касающаяся второй половины 1920‑х — первой половины 1930‑х гг. Наибольший интерес вызвали дела из этих архивов, которые касались так называемой темы «об уникальном фальшивомонетчестве». В материалах было отмечено, что ФБР подозревало Советский Союз в масштабной операции по забросу на мировые и американский рынок фальшивых долларов и фунтов в самом начале Великой депрессии, в конце 1920‑х — начале 1930‑х гг. При этом особо отмечалось, что стопроцентных доказательств причастности Советского Союза получить так и не удалось. Из рассекреченных материалов явствовало, что значительная часть фальшивых долларов и фунтов поступала либо из Китая, либо из уважаемых европейских финансовых институтов. Особо было отмечено, что никогда — ни до, ни после — такого совершенства фальшивой валюты достигнуто не было. В материалах было высказано предположение, что обнаружена была лишь малая часть от общего количества вброшенных на рынок финансовых средств. Следует подчеркнуть, что обнаружение фальшивой валюты происходило либо в результате агентурной работы, либо технических ошибок в печати денежных знаков. Дополнительно отмечалось, что на судебных процессах обвиняемые лица, несмотря на вынесенные многолетние приговоры, виновными себя не признали и не дали никакой информации об источниках денег[765].
Об этом же рассказывается в главе «Как Сталин подделал доллары» книги «Я был агентом Сталина» Вальтера Кривицкого. Кривицкий был резидентом — нелегалом советской разведки в странах Западной Европы, стал невозвращенцем и покончил жизнь самоубийством в 1941 г. Беспристрастный анализ книги показывает две её черты. Подавляющая часть фактов, сообщённых В. Кривицким, впоследствии была подтверждена документами, извлечёнными в конце 1980‑х — начале 1990‑х гг. из Отдела специального хранения государственных и ведомственных архивов СССР. При этом сами по себе факты автором книги компоновались весьма произвольным образом и весьма тенденциозно истолковывались за счёт полного игнорирования контекста событий того времени и логики действий государственных руководителей СССР.
В упомянутой главе книги есть важные строки, корреспондирующиеся с материалами из архивов ФБР: «Фамилия Альфреда была Тильден. Он принадлежал к выходцам из Латвии в нашем управлении, во главе которого стоял генерал Ян Берзин.
— Вы ничего не понимаете, — сказал он. — Это же настоящие деньги. Они не имеют ничего общего с обычными поддельными дензнаками, они всё равно что настоящие. Я достал ту самую бумагу, на которой печатают деньги в США. Вся разница в том, что работа выполнена на наших печатных станках, а не на станках в Вашингтоне.
Берзин стал мне вновь объяснять, что весь план был разработан для Китая, где крупномасштабные операции такого рода возможны, но что он не подходил для Запада»[766].
В приведённом отрывке важно выделить несколько моментов. Во — первых, Я. Берзин был прямым руководителем С. Мрочковского, которому поручал особо конфиденциальные задания. Во — вторых, Альфред Тильден никогда не состоял в штате «Воствага», но по архивным документам упоминался в нескольких его сделках. В-третьих, ключевым моментом является тот факт, что для ведения финансовой войны Советский Союз использовал не поддельную, искусственно изготовленную бумагу, а настоящий
