class="p1">Тени моментально разбежались по углам. Умбра, предупреждая об опасности, крепче сжала ее запястье.
Таисия выхватила из-за спины Звездопад, а голос продолжал разноситься по базилике. Он звучал, как холодный ветер в ветвях деревьев, как шорох первого снегопада.
Вокруг Таисии начала пульсировать темнота. Она медленно обернулась и оказалась лицом к лицу с богом. Вернее, не с богом, а с его проекцией. При закрытых порталах в Витае только Дейя могла присутствовать физически, остальные боги были ограничены в своем влиянии.
Но завтра все изменится…
Никс был высоким и гибким, кожа у него была белой, как молоко, на плечи ниспадали иссиня-черные волосы. На голове сиял венец из лун и звезд, а узловатые пальцы с длинными и острыми ногтями были унизаны сверкающими перстнями с жемчугом и гранатом.
Он шагнул к Таисии. Длинная мантия зашуршала по полу. Глаза его были сплошь черными, без зрачков и радужной оболочки, только с вкраплениями фиолетовых и синих точек, как будто за ними скрывался целый космос.
Никс спокойно и пристально смотрел на Таисию.
Она нацелила острие меча ему в грудь. Но это было инстинктивное движение, а не осознанно принятое решение. Оно ни к чему не могло привести и ничего не означало, разве что служило напоминанием о том, насколько она беспомощна. Ведь сила, которая таилась в мече, принадлежала Никсу.
Он улыбнулся бледными губами. К нему тут же послушно потянулись тени, их шепот напоминал шорох плаща на ветру.
Таисия невольно почувствовала себя преданной.
Она никогда раньше не разговаривала с Никсом. Собралась с духом и произнесла свои первые обращенные напрямую к богу слова:
– Пошел ты!
– Ты злишься. Но в этом нет нужды. – Губы Никса не двигались, однако его голос проникал в голову Таисии, эхом проносился в ее сознании, и она начала опасаться, что никогда от него не избавится. – У меня на тебя есть планы, так что все закончится не здесь.
– О чем ты?
Таисия изо всех сил старалась контролировать свой голос, но он все равно дрогнул.
Перед ней была всего лишь проекция Никса, и этого хватило, чтобы она почувствовала себя выпотрошенной и ничтожно мелкой.
– Ночь богов – не твоя битва. Тебе предстоят другие.
В базилике стало холодно и заметно темнее. Дыхание Таисии превратилось в облачка белого пара. Она попятилась и чуть не поскользнулась, наступив на каменный осколок.
– Целая Вселенная сражений, – продолжил Никс и, глядя на Таисию немигающими глазами, потянулся к ней этими жуткими пальцами с острыми черными когтями. – Целая Вселенная миров, которые нам предстоит завоевать.
Внутри Таисии открылось что-то хрупкое, разбилось, как статуя Никса, и вся ее твердость превратилась в осколки.
Таисия закричала.
В ее крике были страх и ярость. Чуждое желание, незнакомая тяга к власти натолкнулись на хорошо знакомое стремление бежать, бежать как можно дальше и не оглядываться назад.
Таисия бросилась вперед и, удерживая Звездопад обеими руками, вонзила меч в грудь Никса. Она хотела, чтобы его яркая горячая кровь, его ихор[33], забрызгала ее кожу, хотела почувствовать во рту ее вкус и преобразиться. Убить легенду, чтобы зародилась другая.
Но вместо этого его проекция замерцала и потускнела, а в ушах Таисии прозвучал тихий вздох.
– Мой генерал, – сказал Никс угасающим голосом, – побереги силы, они тебе еще пригодятся.
Лунный свет снова проник в базилику. Опираясь на меч, Таисия опустилась на колени и разрыдалась. Она прислонилась лбом к навершию рукояти меча, как будто молилась или присягала на верность.
Она могла убежать. Могла вступить в схватку. Могла позволить Никсу контролировать себя и установить их власть над всеми четырьмя мирами. Она бы заняла место рядом с Никсом и, благодаря обретенной силе, могла освободить Данте и обеспечить безопасность своей семьи. Она могла посвятить себя тому, к чему всегда стремилась, – путешествиям и исследованиям по четырем мирам, и при этом у нее не было бы обязательств ни перед кем, кроме ее бога.
Но цена всего этого – жизнь остальных наследников.
Монстр. Бог. Генерал. Убийца.
Таисия крепче сжала рукоять меча.
«Нет, – подумала она, – я не дам тебе мной завладеть».
И повторила вслух:
– Я не дам тебе мной завладеть. Слышишь меня? Я отказываюсь от твоей силы. Отказываюсь до конца своих дней!
Возможно, она всегда это знала. Возможно, ее отвращение к долгу и нежелание исполнять обязанности были следствием того, что она где-то глубоко внутри понимала, что этот момент обязательно настанет.
Что в итоге она станет монстром, которым ее и так уже все считали.
* * *
Перевозку фенриса назначили на следующий день, когда большинство жителей города соберется на главной площади, чтобы поглазеть на представление и казнь. По плану охотники должны были провести повозку с волком по самым пустынным улицам за границы города и далее в северные лесистые земли, которые и были зоной его обитания.
Джулиан должен был сопровождать охотников.
Эта новость его не удивила, как и то, что капитан вызвала его к себе, чтобы сообщить, что он больше не состоит в специальном подразделении Николаса.
– Причину назвать не могу, он мне ничего не объяснил, – сказала Керала, внимательно наблюдая за реакцией Джулиана. – Лука, что-то произошло?
У Джулиана пересохло во рту, саднили костяшки пальцев, но он покачал головой и спокойно ответил:
– Ничего такого не припоминаю.
– Ладно, – вздохнула капитан, – возможно, сопровождение фенриса в среду его обитания пойдет тебе на пользу. Вали из города и, как говорится, пообщайся с природой.
Возможно, так оно и будет.
Он плохо спал, ему снились кошмары, в которых за порогом его терпеливо поджидала смерть, с неба сыпался пепел, а Николас Кир с Вестником Солнца стоял с противоположной стороны круга заклинаний и пристально на него смотрел.
Проснулся Джулиан весь в поту и с такой головной болью, что его чуть не вырвало.
Решил, что ночевать лучше у матери, там спокойнее.
Благодаря лекарствам приступы кашля у Марджори стали намного реже, щеки слегка порозовели и ходить она стала чуть увереннее. Все это, конечно, радовало Джулиана, но ему все равно становилось как-то не по себе, когда он вспоминал, откуда взялись эти лекарства. А после случившегося в тот вечер на Небесной площади – тем более.
Пока Николас говорил с наследницей Мардова, что-то проникло в сознание Джулиана. Ощущение было неприятное, и оно усилилось, когда он подошел к какому-то свертку, который лежал рядом с внешней границей круга заклинаний. Джулиан поднял сверток и сразу почуял слабый запах серы и что-то еще, плохое и одновременно хорошее.
Он и сам не понял, что подтолкнуло его взять этот сверток, а потом спрятать у себя в спальне. Он
