Мама замолчала, все так же пристально вглядываясь в мои глаза. В сердце привычно проснулось волнение, которое бывает у нашкодившего ребенка перед родителем.
— Ты… больше ни о чем не спросишь?
— Мы все видели. Маг, который присматривал за нами на острове, обладал прекрасным даром показывать события в любой точке мира. Мне жаль, Элиана, что мы, как родителе, не смогли сберечь вас от опасности. Но… знаешь, я горда, что вы все самостоятельно разобрались с проблемой без вмешательства взрослых. Вы уже большие… и мы, родители, не всегда сможем быть рядом и помогать.
— Мам… не говори так. Вы будете жить еще долго-долго!
— Не спорю, — хмыкнула баронесса. — Но я все равно горжусь всеми вами. Хоть, признаюсь, хочется запереть тебя дома, и поставить самую сильную охрану.
Я тихо рассмеялась вместе с мамой, и, вновь приняв сидячее положение, обняла ее. Никаких упреков из-за страха и волнения. Только поддержка и теплые слова.
Боги… нет, Рельд, спасибо тебе за второй шанс на жизнь в этом мире и самых лучших родителей.
— Где мы? Где папа и Энджи?
— В императорском дворце, милая. Энджи сейчас в других покоях вместе с младшим братом Афины. А папа на собрании.
— Собрании?
— Да. Все же были похищены девушки-аристократки с известными фамилиями, и да знаменитые невесты. Это не может остаться без внимания.
— Решение… еще не принято?
— Нет, дорогая, но ско…
Раздался громкий и уверенный стук в дверь. Мама прерывается на полуслове, оборачиваясь на звук. Горничная, которую я не заметила, с позволения матери, приоткрывает дверь, и я слышу знакомый голос.
— Госпожа, леди Хлоя просит разрешения переговорить с леди Элианой.
Мама тихо засмеялась, и нежно похлопала меня по щеке.
— Теперь ты взрослая Элиана. Порой мне кажется, что я не успеваю тебя догнать. Жизнь так быстра.
— Мам? — я непонимающе вскидываю бровь, но и в то же время чувствую радость от визита подруги.
— Так, мысли вслух. Что ж, дорогая, пожалуй, стоит мне уделить внимание собранию. А ты с подругами отдыхай, набирайся сил.
Горничная впускает Хлою. Девушка бросив на нее холодный взгляд, через минуту уже, однако, тепло улыбается мне. Руки были скрещены на груди, словно она пыталась скрыть неловкость в том, что пришла ко мне в теплом домашнем халате поверх сорочки.
Мама приветствует Хлои, и хитро подмигивает:
— Похвально, леди Хлоя. Моя дочь очнулась пять минут назад, но вам уже донесли о ее пробуждении. Уже осваиваетесь в роли будущей императрицы?
— Ваша похвала льстит мне, леди Надин. — Хлоя, ничуть не оскорбленная мамиными словами, простодушно пожимает плечами.
Мама тихо смеется, и теребит ее по макушке.
— Развлекайтесь. Не буду вам мешать.
Хлоя жестом просит горничную выйти, и садится ко мне на кровать.
— Как чувствуешь себя?
— Так себе, но жить буду, — подруга страдальчески закатила глаза.
— Нашла на что жаловаться! Радуйся, что вообще живой выбралась из этой передряги.
— Как ты узнала, что я проснулась? Уже штат шпионов будущей императрицы основала?
— Да ну тебя! Просто попросила твою вторую горничную зайти ко мне, если ты проснешься. Хотя… а идея про штат шпионов хороша… Может организуем? Авось, Дерек не узнает!
— Дерек-то? Король теневого мира?
— Эх, не прокатит…
Хлоя что-то бурчит, тяжело вздыхает, начинает что-то считать на пальцах. Немного понаблюдав за ней, тихо добавляю.
— Даже не думай устранять Дерека.
Меня тот час наградили взглядом врага народа.
— Хлоя! — я смеюсь, шуточно ударив ее по плечу, но затем посерьезнела. — Где Афина? С ней все в порядке?
— Конечно! Как только ты проснулась, я отправила ее выполнять мое поручение!
— И какое же?
— Шантажом добиться у своего брата письменного разрешения на посещение покоев Евелики! — торжественно огласила девушка. — Мы и так пытались попасть к ней в покои, но стража попалась на редкость упрямой, и мои угрозы мимо ушей пропускает. Мне так обидно. Я даже фантазию напрягла, чтобы придумать самые страшные угрозы, а они… лишь равнодушное молчание. Это ранит в сердце…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жалостливую тираду подруги прерывает тихий скрип массивных дверей, и через пару секунд я оказалась в объятиях Афины.
— Эли, наконец ты снова с нами! Как ты?
— В порядке, — счастливо улыбаюсь подруге, обнимая в ответ. — А ты сама как?
— Тоже нормально.
— «Нормально» им, — бурчит рядом Хлоя. — А мне обе жаловались, что чуть ли не умирают.
Подруга смерила нас сварливым взглядом, и, увидев, что мы посмеиваемся, обиженно надула губки и отвернулась.
— Не буду больше с вами общаться!
— Вообще?
— Да! Вообще! Навсегда!
— А приглашение на чайную вечеринку в мою кондитерскую проигнорируешь?
— Где приглашение? — моментально среагировала подруга, и мы втроем весело рассмеялись.
— Девочки, я достала разрешение от Андреса. — Афина достала из кармана халата немного помятую бумагу с наспех написанными строчками. — С этим нас пропустят, но брат предупредил, что у нас будет не так много времени. Император все еще опасается проявления ведьмовской магии.
— Тогда не будем терять времени! — Хлоя решительно поднялась с кровати, и направилась к выходу. — Мне хочется разок взглянуть в лицо Евелики, чтобы разобраться в своем отношении к ней.
Покои Евелики располагались этажом ниже, и тщательно охранялись стражниками. Грозные мужчины в доспехах и тяжелыми мечами на поясе, с неохотой пропустили нас, тщательно изучив записку от Андреса.
Покои были большими и роскошными, но в то же время здесь царила тревожная и грустная атмосфера. По комнате были рассредоточены четыре горничные, которые внимательно наблюдали за девушкой.
Евелика сидела на подоконнике и усталыми глазами равнодушно смотрела на императорский сад, изредка отвлекаясь на пролетающих мимо окна птиц.
Обернувшись на шум, дочь барона в растерянности и замешательстве смотрит на нас, руки нервно сминают ткань домашнего платья. Евелика не знала, как ей вести себя.
После нескольких секунду безмолвного бездействия, Евелика несмело встает, делает реверанс, и слабо улыбается:
— Ваш визит для меня неожиданность. Могу ли… — девушка с грустью опустила голову, — поинтересоваться его целью?
— Поболтать. — Хлоя уверенно села на гостевое кресло, и щелчком пальцем подозвала горничную, озвучив заказ. — Чай и сладости.
— Как прикажете, мисс, — горничная удаляется.
Мы с Афиной садимся на диванчик, а Евелика, на единственное оставшееся свободным место за кофейным столом, кресло напротив Хлои. Дочь барона вновь склоняет голову:
— Я бы хотела принести извинения за все несчаст…
— Не нужно, — обрывает ее Балео. — Твоя сестренка, признаюсь, еще та… ведьма, но и я не могу осуждать ее за желание жить. Сама бы так же на ее месте поступила. А ты… не должна брать всю вину на себя.
— Ты не права. Я сама позволила ей захватить мое тело. Если бы… — Евелика делает шумный вдох, сдерживая подступающие слезы. — П-простите…
Сидя рядом с ней, я не выдерживаю ее печального взгляда, и тяну руку к подлокотнику кресла, одобряюще сжимая ладонь дочери барона, в горле встал ком. Евелика так долго пыталась спасти сестру, но… не хватило каких-то крох времени, равнодушия к страданиям чужих. Она не смогла превратиться полностью в монстра.
Просто… чего-то не хватило. И, кто знает, чего именно…
В затянувшейся тишине вернувшаяся горничная сервировала стол, расставляя чашки с дымящим чаем, и несколько блюдец с разнообразными сладостями, большая часть которых была из моей кондитерской.
— Скажи… — негромко заговорила Афина, нервным движением ладоней обхватывая чашку, словно не чувствуя жара. — Как так вышло? Что случилось… тогда?
Евелика отпивает чай, и устремляет пустой взгляд в сторону окна.
— Тарина моя старшая сестра… Но перед этим я должна признаться в одном. И я и Тарина — мы обе дочери второй жены барона. Не первой. Первый брак у отца был «политическим». Не хочу вдаваться в подробности, но баронесса была бездетной, а отец… одним словом, уже давно был влюблен в нашу маму. Баронесса согласилась принять нас, чтобы не быть осужденной в свете, как бездетная.
