даже своим, отдельным сиденьем, которое втиснулось между двумя настоящими.
– Вам удалось найти то, ради чего вы покинули меня в Стокгольме, мистер Лейни?
Лейни посмотрел ей в глаза. Это какие ж нужны вычислительные мощности, чтобы создать нечто такое, что отвечает тебе взглядом на взгляд. В разговоре с Резом Куваяма упоминал «желающие машины», «комплексы субъективных желаний», «модульную конструкцию ясно оформленного устремления»…
– Нет, – сказал он, – но уже был на подходе…
– А что вы такое увидели во время нашего ужина, из-за чего не смогли потом смотреть на меня?
– Снег… – Лейни с удивлением почувствовал, что краснеет. – Горы… Но теперь я понимаю, что это попросту был сделанный вами клип.
– Клипы Рэй не «делаются», – вмешался Куваяма. – Во всяком случае, в общепринятом смысле этого слова. Они возникают из ее непрерывного общения с миром. Это, если вам угодно, ее фантазии.
– Вы ведь тоже фантазируете, да, мистер Лейни? – поддержала его идору. – В этом ваш талант. Ямадзаки говорит, что это как видеть лица в облаках. С тем отличием, что эти лица действительно существуют. Я не могу видеть лица в облаках, но Куваяма-сан обещает, что и это когда-нибудь придет. Здесь все дело в практике.
(Ямадзаки? Говорит?)
– Я и сам этого не понимаю, – сказал Лейни. – Делаю, но не понимаю.
– Экстраординарный талант, – сказал Куваяма. – Мы считаем, что нам улыбнулась удача, огромная удача. И нам очень повезло с мистером Ямадзаки, который, даже будучи подчиненным Блэкуэлла, проявляет необыкновенную широту взглядов.
– Мистер Блэкуэлл не слишком одобряет отношение Реза с… – Лейни кивком указал на идору. – Мистер Блэкуэлл может огорчиться, что я разговаривал с вами.
– Блэкуэлл любит Реза, хотя и по-своему, – сказала Рэй Тоэй. – Он тревожится. Но он не понимает того, что наш союз уже состоялся. Наше «бракосочетание» будет постепенным, нарастающим. Мы просто хотим развиваться вместе. Когда Блэкуэлл и остальные поймут, что наш союз благотворен для нас обоих, все будет хорошо. И вы, мистер Лейни, можете нам в этом помочь.
– Я? Могу?
– Ямадзаки объяснил нам смысл вашей работы с архивом фэнов группы «Ло/Рез», – сказал Куваяма. – Но в этих архивах нет ничего – почти ничего – о Рэй. Мы предлагаем добавить к двум вашим слоям информации третий, касающийся ее, и тогда перед вами вырисуется картина их союза.
Информация о ней? Лейни взглянул на идору. Но ведь она же сама – информация. Чудовищный объем информации, в обработке которой задействовано бог уж там знает сколько машин. И в то же самое время – тревога и надежда в ее глазах. Нечто, абсолютно неотличимое от тревоги и надежды.
– Вы согласитесь, мистер Лейни? Вы нам поможете?
– Послушайте, – сказал Лейни, – я же здесь ничем не распоряжаюсь. Я сделаю то, что скажет мне Ямадзаки. Захочет он взять на себя ответственность, ну и ради бога. Но я хотел бы, чтобы вы сказали мне одну вещь.
– Что вы желаете узнать? – спросил Куваяма.
– Про что это все? – Вопрос удивил самого Лейни, который не совсем понимал, что именно он собирался спросить.
Внимательные глаза Куваямы за круглыми стеклами очков.
– Это про будущность, мистер Лейни.
– Будущность?
– Знаете ли вы, мистер Лейни, что какую-нибудь сотню лет назад у нас не было слова «природа»? У нас не было и нет пессимистичного отношения к технике. Техника – одна из граней природного, единого. Нашими усилиями единое совершенствует себя. А популярная культура, – улыбнулся Куваяма, – это испытательный стенд нашей будущности.
Арли справилась с эспрессницей не в пример лучше Шеннона. В зеленом фургоне, сидя на корточках среди звонко хлопающих обрывков пузырьковой упаковки, Лейни смотрел на Ямадзаки через край чашки с новой порцией кофе.
– Не понимаю, Ямадзаки, о чем вы только думаете? Вы что, хотите, чтобы мы с вами носили ботинки на пару размеров меньше, или что? Блэкуэлла хлебом не корми, только дай прибить чьи-нибудь руки к столу, а вы тут стакнулись с идору и ее боссом.
Разговор был перенесен с площадки в минивэн. По его настоянию, из соображений конфиденциальности.
– Стакнулся? – недоуменно сморгнул Ямадзаки. – Очевидно, вы считаете, что я вошел с ними в сговор, но это совершенно не в моих обычаях. Рез и Рэй Тоэй находятся теперь в почти постоянном контакте, а последние усовершенствования обеспечили ей очень большую степень свободы. Рез дал ей доступ ко всем данным, с которыми вы пытались работать. Не информируя об этом Блэкуэлла. А теперь она ознакомилась и с данными фэн-клуба. Их предложение кажется мне вполне продуктивным, оно может приблизить всю эту историю к развязке. Блэкуэлл окончательно уверился в наличии некоего заговора. Нападение на ночной клуб.
– А что это было такое?
– Я не знаю. Неудавшееся похищение? Попытка искалечить Реза? Украсть периферийные устройства идору? Поразительная топорность работы, но Блэкуэлл говорит, что это как раз и есть клеймо «Комбината»… Это так говорят – «клеймо»?
– Не знаю.
– Или «тавро»?
– А вы не боитесь, что Блэкуэлл оттяпает нам за это пальцы? Хромать ведь будем, на обе ноги каждый.
– Нет. Мы работаем на одну из подставных фирм «Ло/Реза»…
– «Парагон-Эйша»?
– …но сам-то Блэкуэлл работает на «Товарищество Ло/Рез». Если Рез приказывает нам что-то сделать, мы должны ему подчиниться.
– Даже если Блэкуэлл думает, что это ставит под угрозу безопасность Реза?
Ямадзаки пожал плечами. Глядя в заднее окно минивэна, Лейни видел, как Шеннон катит на тележке серый аппаратурный блок, выгруженный ими ранее из багажника лендровера. Блок был большой, раза в два больше тех, черных, которые у Арли.
Шаннон протолкнул тележку в просвет оранжевого барьера.
36
Мэриэлис
– Не кричать, пожалуйста, – сказал этот, зажимавший ей рот, и снял свою лапу с ее рта.
– Где эта вещь? – Бесцветные глаза мэриэлисового Эдди.
– Там. – Кья указала на сумку, из которой торчал драный угол сине-желтого пластикового мешка.
А потом увидела, что Мэриэлис лежит на мохнатой розовой кровати. Спит себе, прижав подушку к лицу, даже туфли свои на шпильках не сняла. А крошечный холодильник сплошь заставлен сверху маленькими пустыми бутылочками.
Эдди достал из кармана черную с золотом авторучку и подошел к сумке. Наклонился и осторожно, словно мину разминируя, отодвинул авторучкой край мешка. Всмотрелся.
– Здесь оно.
– Это там?
Вторая рука все еще давила на плечо Кья, не давая ей встать.
– Это оно, точно, – сказал Эдди.
– Сиди как сидишь.
Рука убралась. А мужик, который, наверное, все это время стоял на коленях у нее за спиной, встал, подошел к Эдди и тоже заглянул в сумку. Он был заметно выше, в темно-бежевом костюме и ковбойских сапогах со всякими прибамбасами. Ширококостное лицо,
