– Она скажет, будто он лжет, – впервые подала голос Кастина, – известный трюк. Нужно зелье правды… но будет очень противно ее слушать.
– А Доренея?! – тоскливо смотрел на них князь. – Вы понимаете, чего вы ее лишаете? Она же имена внучку придумывает, распашонки вышивает. Да и не в ней одной дело… Анастия – дочь Бервода, моего двоюродного кузена. А он, как все знают, человек состоятельный и добровольно оплачивает половину расходов на войско.
– И за то имеет право первой руки в выборе купцов, доставляющих фураж и продукты, и половину трофеев, – спокойно сообщил Ольсен, – и с каждым годом становится еще богаче, потому как купцы вовсе не дураки… знают, кому кланяться.
– Но он хоть думает не только о своём кармане, а и о клане, – хмуро огрызнулся Илстрем, – но устроит большой скандал… если вы сейчас разоблачите Анастию. Я надеялся, что Берест пересидит в Цитадели, пока она не родит… а потом определим, чьё дитё. Сейчас, как мне сказали, это невозможно. И это не всё… он в этот раз дал втрое больше денег… вот потому-то мы и празднуем тут, а не в Гнезде. Заодно собираем войско в поход на Антаиль, Берводу донесли, где у хингайских жрецов тайное логово. А заодно он намерен искать древние сокровища… отчего вы все на меня так смотрите? Ардест? Ольсен?
– Ох и дураки… – потрясенно выдохнул мельник, но его тут же перебил напряжённый голос травницы:
– И кто же должен был вести это войско?!
– А ты кто такая, чтобы я отвечал? – мгновенно взъерошился Илстрем, но рассмотрел, с какой участливостью и печалью смотрит на него незнакомка, и сразу примолк.
– Терсия я, чародейка, – терпеливо сообщила женщина, – и думаю, не ошибусь, если окажется, что во главе войска вы намерены поставить Абероста.
Глава двадцать пятая
Стук в дверь показался в наступившей тишине зловещим, как первый удар пожарного набата, и все заметили, как резко дёрнулся от этого звука старавшийся казаться невозмутимым князь ястребов.
– Илстрем, это я, – раздался вслед за очередным ударом уверенный женский голос, и хозяин кабинета как-то излишне суетливо поднялся с места и поспешил к двери.
И с каждым его шагом в груди у следившей за будущим тестем чародейки разрастались казавшиеся совсем недавно невозможными сочувствие и жалость. Темные силы, ведь он так же, как и ее отец, тащил все эти годы в душе боль за своего ребёнка и, как умел, боролся за его счастье. Пошел навстречу его желанию стать воином, но окружил надёжными и преданными братьями и соратниками, отдал в полное владение неприступную крепость и до сих пор пытается под каждый шаг подстелить соломки. Словно не замечая, насколько вырос и возмужал Ардест и вполне может постоять и за себя, и за семью.
Хотя… новая мысль была неожиданна, вот только ничего нового в ней не было. Ну конечно, он отчётливо осознает, что третий сын – взрослый мужчина, закаленный воин и умный командир, но в душе, как иногда признается ее батюшка, не может в это поверить.
– Мне все кажется, – вздыхал в самые благодушные минуты князь клана Куницы, – вот откроется дверь, и вы вбежите все вместе… будто с прогулки вернувшись, с пучками травы, называемыми букетами, с репьями в косичках и свежими царапинами… наброситесь на квас и пирожки и станете взахлеб рассказывать про страшного жука, пойманного Севериной.
– Веся… – еле слышно шепнул в ухо любимый голос, – держись, пожалуйста!
– Не волнуйся, – чуть громче, чем нужно, чтоб услыхал он один, пообещала куница, – лучше подумай, как отцу-то помочь.
– Я думаю, – так же негромко ответил Саргенс, – а вы все помалкивайте.
– Мне сказали, Ардест приехал? – Веся ясно расслышала в вежливом вопросе вошедшей женщины тень упрека, а княгиня отобрала у мужа руку, которую он нежно целовал, и потребовала: – Покажи же мне его, наконец!
– Я тут, матушка, – поднялся ей навстречу княжич и попытался поднять Весю, но куница накрепко вцепилась в свой стул и идти вместе с ним навстречу к будущей свекрови не пожелала.
Пришлось Ардесту отправиться одному, а чародейка даже сама сначала удивилась своему странному упрямству. И лишь секундой позже, рассмотрев выглядывающий из-за шуршащих шелковых юбок княгини краешек особого, «со значением» платья ее спутницы, поняла, это так сработала ее воинская интуиция. Или смекалка… не всё ли равно? Но раз Саргенс пообещал позаботиться обо всем, ей лучше пока стать незаметнее стены.
Кастина, воспользовавшись моментом, пока княгиня, одновременно улыбаясь, всхлипывая и осыпая упреками, обнимала сына, скользнула к Весе. Приставила свой стул к стулу воспитанницы вплотную, села рядом и ухватила ее под локоток.
– Верно сделала… что не пошла, – шепнула одними губами, всматриваясь в незнакомое, побледневшее личико, – без тебя разберемся.
– Держись, кошка, Сарг и не таких прохвосток раскручивал, – мрачно шепнул с другой стороны Ольсен, и Веся обнаружила рядом с собой деда, крепко вцепившегося в край накидки.
«Окружили! – возмущенно фыркнула куница. – В своих делах разобраться не могут, а как ей поступать, точно знают! Будто она бежит куда-то… хотя оба не могут не догадываться, если Веся захочет, то ей и бежать никуда не потребуется! Просто пальчик наставит! Но в том-то и дело, никогда она ничего такого делать не станет… сейчас пришло время действовать Ардесту».
– А у меня для тебя подарочек, сынок! – утерев кружевным платочком скупые слезы, лукаво произнесла княгиня. – Гляди, кто со мной пришел?
– Милый! – выплыла из-за Доренеи круглая женская фигура. – Это я!
– Кто ты? – с ледяным изумлением поднял бровь Ардест. – Я тебя не знаю.
– Когда ты на мельнице твоего прадеда… клялся мне в любви… – голос девицы жалобно задрожал, – то знал? Вон твой дед сидит, пусть подтвердит, если совесть не растерял!
– Была ты на мельнице, подтверждаю, – с ядовитой ухмылкой громко сообщил Ольсен, – один-единственный раз. Но это было больше года назад, и я тебя тогда с крыльца спустил, за распутство. Ты же сначала к Ардесту в комнату сбегала, а потом к его брату отправилась!
– А потом мы помирились и встречались в другом, укромном месте, – выпалила Анастия и победно сверкнула глазами.
– Илстрем?! – холодно произнесла княгиня, оглянувшись на стоящего за ее плечом мужа. – В чем дело? Ты же мне обещал поговорить с Ардестом?!
– А он со мной и поговорил, – мягко ответил вместо отца Берест, еще переживавший встречу с матерью. – И я ясно объяснил, что видел эту девицу всего один раз, больше года назад. И если бы это был мой ребенок, то он уже давно лежал бы в колыбели. Неужели вы желаете, матушка, нянчить неизвестно чьего внука?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
