– Илес… что они сделали с кузеном?
– Какой он тебе к темным силам кузен! – вмиг рассвирепел Илстрем. – Предатель, изменник! Каким же я дураком был… словно ослеп на старости лет! Деньги он мне давал, о том, как мы с общими внуками играть будем, разливался! А сам вполз как змея, все вынюхал, все вызнал… дочку свою беспутную Десту подсунуть ухитрился! Думал, раз он урод, то любой дуре будет рад!
Князь сообразил, что от расстройства проговорился, только когда непрошеные слова слетели с языка, и замер в ожидании, что же последует за этим признанием.
– Бедный мальчик, – печально произнесла Доренея и осторожно поднесла к глазам кружевной платочек. – Как он, наверное, страдал! Значит, потому и не приходил ко мне? Боялся расстроить?
– Конечно, боялся… – горько и устало пробормотал Илстрем и вдруг с потрясающей ясностью понял, так вот же оно!
То самое решение, которое он тщетно ищет столько лет! И подобный случай может уже никогда не повториться, сейчас, когда Доренея расстроена враньём Анастии, она как нельзя проще примет и его собственный обман.
– Но тебя видеть ему очень хотелось, – так же печально продолжил князь, краем глаза присматривая за валяющимися на полу людьми, – потому он и приходил иногда в Серое гнездо… но показывать свое лицо не хотел… опасался…
– Чего? – возмутилась княгиня. – Неужели я могла бы, как эта… нахалка, обзывать его уродом или презирать?! И где же он прятался?
– Дора… – нежно заглянув в ее глаза, повинился князь, – он не прятался. Это я придумал… он изменил имя и всюду ходил в маске. А тебе мы не признавались, так как не хотели… чтобы ты сокрушалась.
– Как это в маске? – непонимающе нахмурилась княгиня. – И как же его звали?
– Неужели ты еще не поняла? – укоризненно улыбнулся жене Илстрем. – Его звали Берест.
– Как это… Берест? – Губы Доренеи вмиг поджались, в глазах вспыхнула неприязнь. – Это плохая шутка, Илс!
– Это не шутка, а тайна… и запомни, рассказывать ее нельзя никому! – говоря это, князь загодя знал, хотя его жена обожает проявлять осведомленность во всех вопросах, однако о тех случаях, когда ошиблась или была неправа, сообщать не станет никому и ни за что. – Теперь, когда Дест излечился окончательно, он не желает, чтобы кто-то связывал его имя с бывшим прозвищем. За эти годы он нашел не только друзей, но и недругов.
На самом деле он нашел свою чародейку, тайком усмехнулся князь ловкости, с какой чародеи спрятали куницу. Нужно будет не забыть сказать спасибо кузену Феодорису. Да и Сарга с Ардестом он прислал как нельзя кстати, теперь Илстрем начал понимать, почему Бервод настаивал, чтоб они собрались в Ставине. Скорее всего задумал избавиться от него и Абероста здесь… хотя зачем зря гадать? Вот Сарг и поможет допросить злодеев… лгать чародеям не решается никто и никогда.
– И ты, вместо того чтобы устроить мальчика в безопасном месте и собрать лекарей, отправил его к степнякам? – Лицо княгини запылало возмущением.
– Дора, а ты не забываешь, каким самостоятельным он всегда был? – притворно оскорбился Илстрем, не желая выслушивать обвинения еще и в том, в чем виновен вовсе не был. Ему и своих грехов с лихвой хватало! – Думаешь, я его не уговаривал? И почему ты не вспомнила, что я отправил вместе с ним Ансерта, Даренса, Ранзела и Лирса?
Вдалеке раздался звук рожка, играющий отбой тревоги, и князь насторожился – что за странный сигнал? Но он повторился еще и еще, а вскоре в коридоре загрохотали сапоги, и в кабинет заглянул один из воинов князя.
– Илстрем, нас княжич Ардест отправил вас охранять! – отрапортовал он, и князь нахмурился, заметив на его щеке свежую царапину.
– Там очень жарко? Почему играли отбой?
– Нет, чародеи пришли вовремя, но раненые есть, их чародейка лечит, – обстоятельно отчитался воин, – а сигнал подал княжич Ардест, сказал, будто тревогу люди Бервода подняли по ошибке и с ним все в порядке.
– Он действительно жив. – Князь начал понимать замысел сына и усмехнулся, этого вполне может хватить, чтобы враги растерялись. – Они все живы и никто даже не ранен. Перенесите их в соседнюю комнату и приставьте охрану, один из людей Бервода шпион, чародеи собираются всех проверить своими способами.
Охранники хоть и понимали, что произошла какая-то ошибка, но пока не успели простить нападения ни самому Берводу, ни его наемникам и потому таскали спящих бесцеремонно и торопливо. Однако князь не сказал своим людям ни слова, и вмешался, лишь когда поймал вопросительный взгляд воина, в недоумении замершего возле Анастии.
– Женщину положи на диван, как только чародейка освободится, она ее разбудит, – скомандовал князь.
«И допросит», – прибавил он мысленно, глядя, как воины укладывают лгунью на диван, вытаскивают последнее безвольное тело и уважительно прикрывают за собой дверь.
Но тут он рассмотрел, как Доренея уверенно встаёт с кресла и направляется к девице, с которой последние три месяца носилась как с драгоценностью, и встревожился.
– Дора! Что ты намерена сделать? – шагнул было следом князь, но его остановил яростный окрик княгини.
– Иди к столу и отвернись, – приказала Дора, и Илстрем вытаращился на нее с изумлением, такой свирепой свою жену он не видел еще никогда.
Даже в те дни, когда княгиня сердилась или обижалась, она предпочитала говорить с холодной и едкой вежливостью, а не кричать.
Он собрался было попенять ей, негоже княгине разговаривать так грубо, но тут рассмотрел, с какой решимостью она приподнимает сарафан спящей вертихвостки, и мигом отвернулся. Тут она совершенно права, нечего ему там смотреть.
Доренея вернулась к креслу уже через минуту, молча шлепнулась на сиденье и обхватила себя руками за плечи, словно озябла.
– Дора, – князь немедля оказался рядом, обнял любимую и прижал к себе, – забудь про нее, родная.
Ну и пусть у жены вспыльчивый характер и чересчур болтливый язык, для него это совершенно не имеет значения. Зато она всегда одаривала его самой нежной любовью и родила ему четырех здоровых сыновей. И самоотверженно выкормила каждого собственным молоком.
– Какая же я дура, – всхлипнула Дора, – поверила ей! Ведь говорила Алтея, нужно показать ее целительнице!
– Хватит, Дорочка! Не стоит она твоих слез! – Князь нежно отер щеки жены собственным платком и не менее нежно поцеловал. – Вот допросят ее чародеи, и выдам бесстыдницу замуж в клан Вепрей… они быстро отучат лгать.
– Илес… а что там Дест говорил про самую лучшую девушку? – Мысли княгини уже вились в совершенно ином направлении. – Это не та ли чародейка?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
