– Чая, если он у вас есть. Горячего, крепкого чая, с сахаром или медом. Найдется такой у вас?
– Найдется, – Мариан нажала кнопку на столе. Заговорила с кем-то, кого Роланд не видел, и тут же женщина в приемной, та самая, что вроде бы говорила сама с собой, поднялась из-за стола.
Заказав горячие напитки и сэндвичи, Мариан наклонилась вперед и поймала взгляд Роланда.
– Мы хорошо встретились в Нью-Йорке, Роланд, я этому рада, но наше время здесь… не жизненно важное. И, подозреваю, вы знаете, почему.
Стрелок обдумал ее слова, потом кивнул. С некоторой осторожностью, но за долгие годы осторожность в какой-то степени стала частью его натуры. Среди его друзей были такие, скажем, Алан Джонс или Джейми Декарри, кто обладал врожденной осторожностью, но к Роланду это не относилось. Роланд предпочитал сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы.
– Нэнси попросила вас прочитать надпись на табличке в Саду Луча, – продолжила Мариан. – Вы…
– Сад Луча, скажите, Бог! – вмешался Карвер. В коридоре, по пути в кабинет дочери, он прихватил трость с подставки, стилизованной под слоновью ногу, и теперь ударил набалдашником по ковру, подчеркивая важность своих слов. Мариан все терпеливо снесла. – Скажите, Бог-бомба!
– Недавняя дружба моего отца с преподобным Харриганом, который читает проповеди на углу под нами, не самое знаменательное событие в моей жизни, ну да ладно. Так вы прочитали надпись на табличке, Роланд?
Он кивнул. Нэнси Дипно использовала какое-то другое слово, знак или сигул, но, как он понимал, речь шла об одном.
Английские буквы переменились в буквы Высокого Слога. Я смог прочитать ее очень хорошо.
– И что так написано?
– «ОТ „ТЕТ КОРПОРЕЙШН“ В ЧЕСТЬ ЭДУАРДА КАНТОРА ДИНА И ДЖОНА „ДЖЕЙКА“ ЧЕЙМБЕРЗА», – он помолчал. – Там еще написано: «Кам-а-кам-мал, Приа-тои, Ган делах», что означает «БЕЛИЗНА ВЫШЕ КРАСНОТЫ, ПО ВЕЛЕНИЮ ГАНА ТАК БУДЕТ ВСЕГДА».
– Для нас это: «ДОБРО ВЫШЕ ЗЛА, ТАКОВА ВОЛЯ БОЖЬЯ».
– Восславим Господа! – воскликнул Мозес Карвер, стукнул тростью. – Пусть поднимется Прим.
В дверь тихонько постучали, в кабинет вошла женщина, которая сидела в приемной, с серебряным подносом в руках. Роланд с интересом смотрел на маленький черный клубенек, который висел перед ее губами на тонкой черной проволоке, которая уходила в волосы женщины. Конечно же, какое-то устройство для разговоров на расстоянии. Нэнси Дипно и Мариан Карвер помогли женщине переставить на стол чашки с дымящимся чаем и кофе, вазочки с сахаром и медом, глиняный кувшинчик со сливками. Появилась на столе и тарелка с сэндвичами. Желудок Роланда заурчал. Он подумал о своих друзьях, лежащих в земле, им больше сэндвичи не есть, об Айрин Тассенбаум, сидящей в маленьком скверике на другой стороне улицы, терпеливо дожидающейся его. Любая из этих мыслей могла полностью отбить у него аппетит, но желудок вновь дал о себе знать неприличным звуком. Некоторые органы человека напрочь лишены совести, эту истину он знал с детства. Взял сэндвич, положил в чай ложку сахара, добавил меда. Дал себе слово как можно быстрее закончить эту встречу и вернуться к Айрин, но пока…
– Пусть он пойдет тебе на пользу, сэр, – Мозес Карвер подул на кофе. – Чтобы не только по усам текло, но и в рот попало! Поехали!
– У нас с отцом дом в Монтоук-Пойнт, – Мариан добавила сливок в свою чашку кофе, – и этот уик-энд мы провели там. В субботу, примерно в четверть шестого, мне позвонил один из здешних охранников. У них контракт с «Хаммаршельд-Плаза эссошиейшн», но «Тет корпорейшн» выплачивает им бонусы, чтобы мы могли узнавать… скажем так, об интересующих нас событиях… как только они происходят. Мы с особым интересом наблюдали за табличкой в вестибюле по мере приближения 19 июня, Роланд. Вас удивит, что приблизительно до без четверти пять пополудни того самого дня, на ней была надпись: «ОТ „ТЕТ КОРПОРЕЙШН“ В ЧЕСТЬ СЕМЬИ ЛУЧА И В ПАМЯТЬ О ГИЛЕАДЕ»?
Роланд маленькими глотками пил чай (горячий, крепкий, хороший), обдумывая ее вопрос, потом покачал головой.
– Нет.
Она наклонилась вперед, глаза сверкнули.
– И почему вы так говорите?
– Потому что все решилось в субботу, между четырьмя и пятью часами дня, а до этого никакой ясности не было. Пусть даже Разрушителей удалось остановить, до спасения Стивена Кинга никакой ясности не было, – он оглядел всех троих. – Вы знаете о Разрушителях?
Мариан кивнула.
– В общих чертах, и нам известно, что Луч, который они пытались уничтожить, теперь в безопасности, и он не настолько сильно поврежден, чтобы не восстановиться, она замялась. – И нам известно о вашей утрате. О двух ваших утратах. Мы очень сожалеем, Роланд.
– Оба мальчика в полной безопасности в руках Иисуса, – вставил старик. – А если и нет, то они на пустоши в конце тропы.
Роланд, которому хотелось в это верить, кивнул и сказал: «Спасибо тебе». Потом повернулся к Мариан.
– Писатель был на волосок от смерти. Он получил травмы, и тяжелые. Джейк погиб, спасая его. Встал между Кингом и вэнмобилем, который бы забрал его жизнь.
– Кинг выживет, – сказала Нэнси. – И вновь начнет писать. Мы знаем об этом из очень надежного источника.
– От кого?
Мариан наклонилась вперед.
– Об этом чуть позже. Главное в том, Роланд, что мы верим, мы просто уверены в том, что Кинг проживет еще не один год, а это означает, что ваша работа по спасению Лучей закончена: Вес'-Ка Ган.
Роланд кивнул. Песнь Черепахи не оборвется.
– Но впереди у нас еще много работы, – продолжила Мариан. – Как минимум на тридцать лет, по нашим расчетам, но…
– Но это наша работа, не ваша, – вставила Нэнси.
– Это вы тоже узнали от «надежного источника»? – спросил Роланд, продолжая пить чай маленькими глотками. Очень горячий, но, тем не менее, он уже выпил половину кружки.
– Да. Ваша цель, победить силы Алого Короля, будет достигнута. Сам Алый Король…
– Это никогда не было его целью, и ты это знаешь! – воскликнул столетний старикан, который сидел рядом с красивой черной женщиной, и вновь стукнул тростью по ковру. – Его цель…
– Папа, достаточно, – твердость, прозвучавшая в голосе, заставила старика замолчать и моргнуть.
– Нет, пусть говорит, – Роланд оторвался от чашки, и все посмотрели на него, удивленные (и немного испуганные) сухостью его голоса. – Пусть говорит, ибо он говорит правильно. Если уж мы должны с этим разобраться, давайте разберемся. Для меня Лучи всегда были лишь средством достижения цели. Если б они разрушились, Башня упала бы. Если бы Башня упала, я бы никогда не смог дойти до нее, не говоря уж о том, чтобы подняться на вершину.
– Вы говорите так, будто Темная Башня заботит вас больше существования вселенной, – в голосе Нэнси Дипно не слышалось вопросительных интонация, а во взгляде читалось удивление и презрение. – Существования всех вселенных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
