- Резиновые куклы и то живее этого, - сказал я, повернувшись к Мадам. - И ты хочешь сказать, что ты осталась такой же?
- Нет, - ответила Мадам.
- Так в чем же разница? - удивился я. - Найди мои мироощущения, как младенца, разница будет только во внешних данных. Я был такой же дурной машиной, только биологической конструкции.
- Когда мы находились в слиянии, я коснулась твоих переживаний, - как будто незаметив моей фразы сказала Мадам. - И в них я заметила некоторую странность. Мне хотелось бы ее проверить.
- И что для этого надо? - насторожился я. - Как-то все чаще твои проверки сопряжены с чем-то неприятным.
- Нужно сместить твое восприятие в зону нестабильности, - пояснила Мадам. - В принципе физическая боль для этого подойдет, но есть и другие варианты: радость, которую вы называете "счастье", некое чувство, которое вы именуете "утрата", гнев, по большому счету подойдут любые сильные эмоциональные состояния, возможно сексуальные переживания.
- Сексуальные? - удивился я. - А там есть какие-то переживания?
- Я не знаю, - Мадам кокетливо пожала плечиками, - твои воспоминания об этом довольно эмоциональны, я посчитала, что там имело место какое-то переживание. Мой же опыт в этой области равен абсолютному нулю. Секс можно отбросить, если ты в нем не уверен.
- Мда... Выбор, конечно, неоднозначный, - я в сомнениях почесал нос. - Боли как-то уже хватило, гнев и всякие утраты тоже не прельщают. Может, секс все же подойдет?
- Исследования можно будет прервать и повторить с другими исходными значениями, - Мадам сделал неопределенный жест ухоженной ручкой. - Впрочем, околосексуальная тематика мне, пожалуй, будет даже интересна. Предлагаю начать исследования на ее основе.
- Да уж, такого предложения на тему перепихона без обязательств мне еще не делали, - прысныл я. - Но пусть уже будет так, чем боль или гнев. Когда начнем?
- Сейчас, - личико Мадам стало оценивающим. - Что тебе для этого нужно?
- Для секса оптимально иметь женщину, - ситуация меня откровенно веселила. - Бывают, конечно, и иные варианты, но я как-то к ним без отношения, так что обойдемся без экспериментов по этой теме.
- Это воплощение тебе подойдет? - совершенно серьезным голосом спросила Мадам. - Я могу разоблачить его, чтобы ты осмотрел, я так поняла, у мужчин вашего вида это имеет какое-то значение.
- Имеет, очень даже имеет, - тихо прыснул я. - А ты-то хоть знаешь, что нужно будет делать? В идеале сексом занимаются обе стороны, и наличие одного лишь тела не всем может быть достаточно.
- Я имею некоторое представление, основанное на экстраполяции данных по поведению и вербально-визуальной реакции всех твоих сексуальных партнерш, - серьезно ответила Мадам. - Возможно, ты захочешь удалить из таблицы данных откровенно неудачные случаи?
- Вот блин, - я даже осекся. - Откуда ты это можешь знать?!
- Разделенная боль - это разделенное наслаждение в иной полярности, нужно просто уметь сменить полюса, - Мадам невинно пожала плечиками. - Перед непосредственными исследованиями мы с тобой сможем совершить точную настройку, хотя, судя по твоим воспоминаниям, женские особи вашего вида чрезвычайно отличны, и я смело могу избрать усредненную программу поведения в сексе. Как говорил кто-то из твоих знакомых: "Новое тело - лучшая находка".
- Саныч, - буркнул я. - Было бы на кого ровняться.
- Осмотришь это тело? - уточнила Мадам. - Или мне начать готовить его к сексу?
- Это... тело... - замялся я. - Оно, конечно, ничего так, но как-то оно немного не по возрасту мне. Ну не могу же я со своей школьной учительницей этим заниматься. В школе меня жутко впечатляла наша соседка по лестничной клетке, она работала стюардессой на международных линиях...
- Образ немного диссоциирован, имеются наслоения иных проекций, - ответила Мадам. - Возможно, тебе придется нивелировать его под свои текущие взгляды.
Ангела Карловна была дочерью потомка иммигрировавшего еще при царе немца-инженера и, возможно, унаследовала его тягу к педантичности в одежде. В силу профессии супруга своего она радовала присутствием далеко не каждый день, зато, если уж делала это, то весь дом ходил под впечатлением от ее явления после очередного рейса всю последующую неделю.
Мадам безошибочно "вынула" нужный образ из моей памяти. Эта сине-голубая форма, служившая упаковкой шикарному телу, снилась четырнадцатилетнему мальчишке не один месяц. Не знаю, мне кажется, что главной в том образе желанной женщины стала именно форма. Встреть я эту шикарную девушку в красивом, но не форменном платье, меня, возможно, так бы и не зацепило.
От Мадам-стюардессы прямо таки шла волна сексуальности. Теперь я видел, что девушке Ангеле во времена моих воздыханий по ней насчитывалось лет от силы двадцать с хвостиком. Но тогда шесть - восемь лет казались непреодолимой пропастью. Сейчас же ситуация кардинально поменялась. Встретились более-менее знающий о теме молодой мужчина и совершенно нетронутая даже в отдаленных мечтах очень даже созрелая в половом и моральном плане женщина.
Ну что ж, Мадам оказалась вполне себе сносной партнершей. Правда, меня постоянно не покидало ощущение, что я занимаюсь ЭТИМ с начитавшейся умных книжек монашкой, знающей о вопросе лишь из этих самых книжек. Мадам, казалось, элементарно не знала чего ждать, но тело, фактически бывшее человеческим, делало шаг за шагом само по себе. И вроде процесс шел правильно, и участие обеих сторон присутствовало, но то ли нехватало в нем чего-то, то ли это что-то оказалось в избытке. По большому счету, невзирая на прилагаемые усилия, я не смог бы назвать этот секс пределом своих мечтаний. Но в какой-то момент все пошло куда-то не туда, и моя партнерша как будто сбросила лягушачью кожу. Нет, на физическом плане все продолжалось как должно, но появилось одно "но", как будто расщепившее меня на несколько идущих параллельно потоков восприятия.
Мадам, похоже, освоившись с телом, потянула процесс куда-то на себя, и вместе с этим во мне стало нарастать что-то странное, местами даже страшное. "Перевалив за гору", моя партнерша со знанием дела, как будто делала это уже много раз, окунулась в мир ощущений тела человеческой женщины, увлекая в этот калейдоскоп ощущений-образов и меня. И, с одной стороны пребывая в совершенно фееричной прострации, с другой я наблюдал параллельным потоком своего сознания, как где-то во мне рушатся неопознанные доселе преграды, маленькие барьерчики и барьеры побольше. Исковерканными обломками сыпались разноплановые фрагменты моего сознания, как будто облегчая мне дыхание. В соседней реальности поросшая мхом и плющем спиральная башня, дрогнув с самой верхушки, пошла трещинами, и этаж за этажом начала медленно осыпаться, оставляя за собой яркую голубую в желтых отблесках дорогу. Из сумеречных глубин другой плоскости моего странного бытия чередой всплыли теплые светлые образы, пересыпанные темными всплесками. Эпизодически обваливаясь с небес, как град ранней весной, осколки ночи боролись с нарождающейся на бескрайней равнине зарей. И вся равнина от края до края полнилась тревожными звуками битвы, в которой каждое действие, будь то басовитая поступь тяжелой конницы или отрывистое сопрано прокалывающих воздух стрел, походило на ноту или аккорд большой симфонии. Не успел я толком всмотреться в картину, как мир вокруг меня мигнул, и стало темно, а на моей руке оказалась желтая искорка. Присмотревшись внимательно, я обнаружил порхающих вокруг нее мошек и понял, что визираю на миниатюрную модель солнечной системы, моей родной Солнечной системы. В следующий миг мир снова мигнул и стал огромным, сплошь пронизанным светом, а я смог бы легко ухватить рукой мелкие юркие частички, которые складывались в логичные и завершенные структуры.
Все рухнуло так же внезапно, как и накатило. Вязкая темнота постепенно отступила, и перед моими глазами возникло лицо Мадам-стюардессы, взирающее на меня с явным любопытством. А в следующий момент я понял, что мы не просто смотрим, а смотрим именно друг в дурга, и важным оказалось то, что лично меня такой поворот дел нисколько не удивалял.
- Ну и как там наш эксперимент? - с ехидцей уточнил я. - Все живы и здоровы?
- Мне кажется успешно, - в глазах Мадам промелькнули отблески различных эмоций. - Весьма нетипичное поведение твоей психки и энергетики заставило меня удивиться. Некоторое время твоя сущность заняла ступень практически чистой синей градации. Но это продолжалось совсем недолго, теперь ты снова сине-оранжевый. И это чрезвычайно старнно.
- Правда? - сказал я явную чушь, почесав лоб. - И что с того? Неплохо побаловались. Ответь мне, неужели вся котовася устроена лишь из-за такого маленького, хоть и глубоко интимного процесса?
- Нет! Конечно, нет, - ответила Мадам. - В тебе наблюдалась какая-то погрешность, и мне хотелось ее зафиксировать. Для тебя секс - лишь символ, который, похоже, является неким ключом. Может, тебе будет более понятно, если я скажу, что по моему мнению все это действо нужно не столько для продолжения рода, сколь как некий инициатор твоего разума. Как будто малый заряд соединяет воедино критическую массу, вызывая реакцию ядерного деления. Как не странно это звучит в отношении человека, секс дает тебе возможность стать лучше, чище, открытее и проникновеннее. В этот момент ты отдаешься и отдаешь с большой буквы.
