– Он уснул, – успокоил врача маркиз и повернулся к слуге. – Что такое?
– Там пришел человек. Он хочет говорить с вами и капитаном. – сообщил дворецкий.
– Француз? – быстро спросил Кутергин, чувствуя, как его вдруг охватило необъяснимое волнение.
– Неаполитанец, синьор, – ответил слуга. – Он в голубой гостиной.
Капитан бегом кинулся по коридору, распахнул двери и увидел коренастого черноволосого человека в грязной одежде, с любопытством разглядывавшего картины на стенах.
– Титто?
Неаполитанец сдержанно поклонился и обратился к вошедшему следом за русским да Эсти:
– Наш договор еще в силе, дон Лоренцо? Мне не удаюсь все, что я обещал, но, как болтали в городе, вы сами неплохо справились?
– Смотря с чем, – усмехнулся маркиз.
– Вы обещали мне помощь и деньги. – Титто поднял лежавший у его ног мешок и вытащил из него большую кожаную сумку. При виде ее Федор Андреевич не смог сдержать крик радости, но южанин вытянул из мешка кривую саблю и выставил ее перед собой. – Погодите, синьор иностранец! Я хочу услышать слово дона Лоренцо!
– Если вы принесли вещи… – начал маркиз, но махнул рукой и улыбнулся. – Даже если вы ничего не принесли, я готов выполнить свои обещания: пожар здорово помог нам.
Он подошел к секретеру, открыл ключом потайной ящичек и вынул из него конверт. Следом появился холщовый мешочек. Да Эсти раскрыл конверт и подал неаполитанцу лист плотной бумаги:
– Вот обещанный паспорт. Здесь указано новое имя и ваши приметы. Теперь вы уроженец Болоньи. А тут деньги.
Титто отдал сумку. Подумав немного, положил на стол и саблю.
– Мне она ни к чему, синьоры. Наваха привычнее. А как насчет того, чтобы побыстрее убраться из Италии?
– Я распоряжусь, – кивнул Лоренцо. – Вас доставят в Геную и посадят на корабль. Куда вы хотите отправиться?
– Чем дальше, тем лучше. – Неаполитанец раскрыл мешочек и заглянул в него. Вид золотых монет придал ему бодрости. – Хорошо бы за океан.
– Там идет война, – заметил маркиз.
– Ничего, – отмахнулся южанин. – Не пропаду.
Пока они разговаривали, Федор Андреевич завладел сумкой и с дрожью нетерпения открыл ее. Какие-то перевязанные бечевками бумаги, книги на английском и французском – все это явно чужое, хотя сама сумка именно та, с которой он выехал в степь из пограничного форта: вон царапина на крышке, случайно оставленная его шпорой.
Но что это? Не может быть! Он нащупал лаковые бока заветной шкатулки. Цело ли ее драгоценное содержимое? Даже легкая испарина выступила на лбу капитана, когда он увидел уложенные ровными столбиками резные костяные таблички. А где рукописная книга и его записи? Они оказались на самом дне. Все, теперь он с чистой совестью и спокойной душой может вернуться домой.
– Прощайте, синьоры!
Голос Титто отвлек его от разглядывания сумки и ее содержимого. Неаполитанец уже стоял у дверей, собираясь уходить.
– Можем ли мы еще что-то сделать для вас? – спросил русский.
– И так достаточно, – усмехнулся Титто – Прощайте!
Вскоре во дворе послышался стук колес отъехавшего экипажа – дон Лоренцо привык держать свое слово.
– Все в порядке? – обернулся он к капитану. – Вас заинтересовал клинок? Занятная вещичка, наверное восточной работы? Интересно, как он попал к неаполитанцу?
– Это сабля Мирта, – глухо ответил Кутергин.
– Тогда возьмите ее себе, – быстро решил маркиз. – По праву это ваш трофей! Пусть напоминает о необычайных приключениях в пустынях и горах. Что такое?
Он прислушался. Громко хлопнула дверь, раздались быстрые шаги, и вбежала Лючия. Синьор Лоренцо сразу все понял и раскрыл навстречу ей руки для объятий, но она упала на грудь Федора Андреевича, порывисто обняла его за шею и спрятала лицо у него на плече.
И тут да Эсти наконец осознал смысл слов шейха, доверившего русскому капитану жизнь, честь и судьбу девушки. Видимо, выбор отца полностью совпал с выбором, сделанным сердцем Лючии, и теперь племянница недолго задержится в гостеприимном доме дяди.
Маркиз повернулся и тихонько вышел. Не нужно мешать молодым людям. К тому же впереди множество хлопот. Надо позвать отца Франциска и посоветоваться с ним: можно ли похоронить Мансур-Халима в родовом склепе да Эсти? С одной стороны, он был восточным шейхом и магометанином, а с другой – по-европейски широко образованным человеком и как-никак членом семьи маркиза, мужем родной сестры синьора Лоренцо.
Он вошел в комнату покойного.
«Вот и верь дурацким россказням, – грустно улыбнулся да Эсти, глядя в спокойное лицо зятя, ушедшего на Небо во сне. – Здесь лежит тело человека, которого считали Великим Хранителем тайны бальзама Авиценны, способного дать бессмертие. Хранитель бессмертия сам смертен. Прощай, Мансур!..»
Утром следующего дня содержавшийся под стражей в тюремном замке Роберт Мак-Грегор, подозреваемый в шпионаже в пользу австрийской короны, получил свидание с представителем английского консула. Войдя в комнату, арестант увидел среднего роста рыжеватого мужчину в табачного цвета костюме. Его голубые глаза были похожи на две льдинки, спрятавшиеся под мохнатыми бровями от жгучего солнца Апеннин.
Приветствуя соотечественника, попавшего в затруднительное положение, гость назвал слова пароля, а когда Роберт ответил, голубые льдинки стали менее колючими.
– Запишите, – шепнул заключенный и быстро продиктовал несколько пятизначных цифр.
Представитель консула пометил их маленьким карандашиком на своей туго накрахмаленной манжете.
– Немедленно передайте это Адмиралу, – попросил Роберт. – Пусть масоны плывут вместе с рыбами.
– Он получит это с первой же почтой, – заверил посетитель. – Мы скоро вытащим вас отсюда, но проявите немного терпения. Дом, где вас арестовали, сгорел дотла, а его обитатели исчезли.
– Ищите следы. – Роберт поиграл желваками.
– Я думаю, Адмирал поймет вас правильно. – Представитель консула откланялся, еще раз напомнив, что следует набраться терпения…
Месяц спустя человек в табачного цвета костюме появился в парижском предместье Сент-Оноре. Беспечно помахивая тростью, он быстро отыскал улицу Пентьевр, поднялся на последний этаж старого дома, где располагалась нотариальная контора «Саккер и Фиш», без стука открыл дверь и очутился в сумрачном помещении из двух смежных комнат. В первой никого не было, а из второй на звук шагов посетителя выглянул полный человек с длинными поседевшими курчавыми волосами. В зубах у него торчала сигара, и пепел падал на цветастый жилет, туго обтягивающий его внушительное пузо.
– Мсье Фиш? – приподняв шляпу, оседомился клиент.
