Когда мы покончили с едой, мы перешли в другое помещение. Здесь стояли кушетки, и когда я опустился на одну из них, она меня приняла так мягко, как руки любовницы. Рядом появился столик с напитками, и мы с Равелином взяли по рюмке фруктового ликера. Напротив кушеток висело большое, слегка выпуклое, изумительно чистое зеркало. Я понял, что это волшебное зеркало, и приходилось лишь гадать, что же собирается продемонстрировать мне Равелин. Прежде чем сесть, он коснулся зеркала рукой, и оно ожило. Я увидел небольшой отряд людей, идущих вдоль реки. Я наблюдал за моим собственным открытием, как мы продвигались по пустынным землям долины за Перечным побережьем. Так видеть нас мог один из наблюдателей.
— Да вы не шутя наблюдали за всеми моими странствиями, — только и смог я выговорить.
— Каждый раз, как вы пересекали Узкое море, тут же появлялись наши наблюдатели. Признаю, однако, что последняя ваша экспедиция была организована очень мудро. Наши соглядатаи вас не заметили до самой Вахумвы.
Он махнул рукой, и на поверхности зеркала появилось новое изображение. Теперь я смотрел на Ориссу, словно находясь на невидимой башне высотою в тысячу футов в самом центре города. Меня захлестнула тоска по дому, тем более что я понял — я вижу сегодняшнюю Ориссу. Там как раз только-только наступал рассвет, но кое-где еще виднелись огоньки. Я узнал улицу Богов, цитадель магистрата, храм Воскрешения. Постарался отыскать мой собственный дом.
— Повторю: я больше интересуюсь западными землями, чем мой народ, — сказал Равелин. — Вот почему после некоторого периода моего скептического отношения к вам и вашим намерениям я стал вашим самым ревностным сторонником. Я понял, что в будущем Вакаан должен развиваться в новом направлении… вместе с Ориссой и Ликантией.
— Какую же форму приобретут интересы Вакаана? — спросил я осторожно.
Равелин сделал глоток:
— Не думаю, что способен ответить вам на ваш вопрос подробно. Но достаточно сказать, что вскоре после того, как некий дисбаланс при нашем дворе будет выправлен, отношения с Ориссой станут намного теснее. — Лицо его стало серьезным и жестким. — Я не допущу, чтобы Вакаан упустил такую возможность. Мы используем этот момент. Вот для чего мне потребовалась ваша компания этим вечером. Я предполагаю употребить все мое влияние, чтобы открыть двери на запад. — Он снова стал благодушным. — Когда все свершится так, как я задумал, мне понадобится представитель, мой личный представитель в ваших землях. И этот пост я предлагаю вам, дорогой Антеро.
— Но ведь я торговец, — сказал я. — А вы, насколько я понял, с пренебрежением относитесь к торговому делу.
— Нет, я весьма уважаю людей, которые занимаются честным товарообменом, хотя сам предпочитаю другие способы добычи денег. Но дело тут не в торговле. Мне нужен здравый смысл, ваше ясное понимание вещей, уважение, которым вы пользуетесь в Ориссе. Мне нужен человек, которому бы я доверял, человек, занимающий верховное положение в вашем магистрате. Вы будете моим рупором в Ориссе, а может быть, и в Ликантии.
Я не мог позволить, чтобы Равелин видел чувства, отразившиеся на моем лице, поэтому встал и прошелся. Мне было ясно, что интересы Вакаана, по замыслу принца, могут быть только завоевательские. А я никак не собирался участвовать в покорении собственного отечества, тем более из низкопоклонства перед каким-то кудесником. Но я быстро отбросил все эти мысли, полагая, что в этом месте не обошлось без заклинаний, читающих чужие мысли. Не зная в точности намерений Равелина, я должен был тщательно выбирать мысли, слова и жесты. И не только потому, что я чувствовал ответственность перед родиной, как человек, впервые вошедший столь неожиданно в опасный контакт с Далекими Королевствами, но и потому, что, открыто выказав Равелину враждебность, я мог запросто оказаться там же, где и остальные исчезнувшие.
Наконец я нашелся и сказал принцу:
— Я весьма польщен. Но, откровенно говоря, мои устремления никогда не простирались так высоко, если я правильно понял ваше предложение… А я думаю, что правильно.
— Кто богат, у того и власть, — сказал он. — Все равно в Ориссе найдется кто-нибудь, кто подойдет мне, так почему же это не вы?
Итак, Равелин уже все предусмотрел, и от того, соглашусь я или нет, в общем-то ничего не зависело.
— Кто-нибудь? — спросил я. — Но почему же не мой друг, Янош Серый Плащ?
— Причин тому несколько. Первая, и не самая важная, в том, что вряд ли ваш народ признает своим правителем полукровку. Хотя быть такими уж непримиримыми просто глупо. Во время ваших путешествий вы несколько раз проходили через заброшенные земли. Уверен, что Янош чувствовал, что некогда эти земли были зелеными и плодородными. Но их народы выступили против Вакаана. С тех пор прошли века. Но до сей поры ничего не растет на этих землях, и да будут они служить примером другим до скончания времени! — Равелин понизил голос. — Вторая причина в том, что у Серого Плаща есть собственные устремления и амбиции, которые полностью меня устраивают. Серый Плащ произвел на меня огромное впечатление. Он желает познать… все, что придумано в мире в области магии. Где же ему еще набраться этой премудрости, как не в Ирайе? Я собираюсь взять его к себе на службу, предварительно, разумеется, получив ваше согласие освободить его от принятых обязательств перед вами. Ну а если он достигнет необходимых высот в познаниях, то он будет удостоен такой чести, которую Орисса ему просто не в состоянии предоставить. Я же собираюсь наделить его такой властью… ну чуть меньше моей. Мой брат король называет меня своим цербером. Такую же роль я отведу Яношу, он будет моим цербером!
Я осушил бокал, затем начал осматривать бутылки в поисках бренди, делая вид, что волнуюсь, чувствуя, что вот-вот Равелин меня убедит. Я налил себе бренди и повернулся к принцу.
— Все это настолько неожиданно, ваше высочество. Надеюсь, ответ вам не нужен немедленно.
— Я надеялся получить его сразу, — сказал Равелин, мрачнея.
— Простите, ваше высочество, но я не могу его дать. Я не один год добирался до вашего королевства, и все это время рядом со мной был товарищ. Я должен с ним посовещаться. И должен добавить, что Янош не должен мне ничего и нас не связывают никакие обязательства, помимо дружбы и общей цели.
Равелин хотел что-то сказать, но передумал и улыбнулся, соглашаясь.
— В самом деле. Я и забыл, что на западе иерархия власти выстроена не так строго, как у нас здесь. Ну хорошо. Подумайте над нашим разговором и моими предложениями. Подробно обсудите его с Серым Плащом. И разумеется, я предпочел бы, чтобы об этой встрече никто не знал, кроме Яноша.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
