Демон сновидений молча слушал чудовище, а то продолжало изрекать речь своим низким, безумно красивым голосом.
— С моей книгой я бы ещё мог рассчитывать на возрождение Низерельдера, но без… Что ты можешь сотворить теперь? — Т'эраус раскрыл пасть и выпустил на волю облако чёрного, едкого дыма. Смрадная туча клубящимися струями унеслась под своды моноптера и покинула строение, просочившись наружу.
— Мой план сработал идеально, — сказал Гиратро. — Угроза Вавилону заставила Тех, кто правит в вечном городе, вызвать сюда Ронгторнов, которых вы, Ваше Безграничное Величие, уничтожили утром. Таким образом, у нас теперь есть три жезла истребителей богов, с помощью которых мы можем не только восстановить ваше королевское оружие, но и сделать его в разы мощнее. Но и это ещё не всё.
Гиратро поднял руку и в ладони его как из ниоткуда соткалась корона-адальир.
— Значит, они не все адальиры выкрали из крепости?
— Все, но этот я отобрал у Фарфаллы, когда прикончил чародея в его же обители.
Т'эраус двинулся, едва не разрушив строение, развернулся внутри моноптера и высунул огромную голову наружу между колонн, устремив взор в южную сторону. Скала была высокой, и отсюда можно было наблюдать, почитай, весь Адальир до Гаур-Хэс. Его башня тонкой серой ниточкой виднелась где-то в далёкой дали среди ползущего с Кристеллии тумана. Падшее божество древних эпох долго молча смотрело на лежащее перед взором королевство Адальир. Ах, сколько земель, кои приходилось завоёвывать веками, потеряли они за считанные дни по вине выходцев из Изначального Мира, в частности какого-то рок-менестреля.
— Приступай к работе! — наконец изрёк Т'эраус. — Возьми Низерельдер и возроди его с новой мощью, я сделаю то, что ты говоришь. Мы разрушим королевство Адальир полностью, а затем создадим здесь собственный мир, прекрасный и совершенный.
Гиратро ничего не ответил и остался стоять на месте. Т'эраус пристально посмотрел на него, не понимая причины заминки.
— Я воссоздам ваш меч и наделю его невиданной доселе силой, но теперь я хочу кое-что взамен, — вдруг сказал Гиратро.
Т'эраус оскалил огромные клыки. Слова демона сновидений показались ему невиданной дерзостью и даже хамством. В самом деле, как смел он что-то требовать от созидательного божества?! Меж тем, ситуация в Адальире была для Т'эрауса ныне опасной, а Гиратро — единственным, кто имел власть обернуть её на пользу падшему божеству, и потому приходилось смирять гордыню собственного величия. Хитрый демон выбрал удачное время для выставления условий.
— Что ты хочешь?
— Хочу познать то, что люди зовут любовью, — мгновенно объявил Гиратро. — Намедни видел я двух влюблённых, под сенью рощи сливающихся устами, хочу познать, что это такое.
Т'эраус двинул массивной головой, явно удивлённый услышанному:
— Но любовь — слабость созданий, — возразил он. — Ты можешь стать уязвим.
— И тем не менее я желаю постичь сию энергию, — продолжал настаивать демон сновидений. — Возможно, это последнее в мирах, чего не знаю я. А ты можешь даровать мне и это чувство, как даровал некогда гирльдам сновидения.
Обведя взглядом своды моноптера, Т'эраус сделал вид, что раздумывает над условием, хотя сам сразу понял, что даже он не в силах втиснуть энергию любви в демона сновидений, чья основа являлась злом изначально. Конечно же, Т'эраус видел новую составляющую энергетической сути демона, обретённую тем с экстриорайдеррами Апплоусерта, но, будучи по природе своей созидательным божеством, он знал, что даже с экстриорайдеррами это невозможно.
— Будь по-твоему, — взгляд Т'эрауса внезапно остановился точно на Гиратро. — Сделай мне оружие, какое обещал, и я дарую тебе возможность постичь силу человеческой любви, — уверенно соврал он.
Гиратро приложил руку к груди и чуть склонил голову в знак почтения.
— Вскоре вы получите оружие для нашей победы! — пообещал Гиратро и, обернувшись гудящим фиолетовым облаком, словно дартгрот покинул моноптер, вылетев меж колонн.
Т'эраус проводил его взглядом и продолжил смотреть на королевство, раздумывая над тем, что только что произошло. В самом деле, думал он, зачем демону сновидений могла бы понадобиться любовь?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Братства Вавилона
Южнее Ормунда за границей Герронии и на полпути к монашеским кельям Лесного Монастыря, среди густых деревьев с кружевными кронами расположилась широкая поляна. Её покрывала трава нежного светло-зелёного, солнечного цвета, среди которой то тут, то там располагались белоснежные камни, расписанные тончайшими узорами вкраплений серебра.
Чудеснейшее место на карте Адальира, скажу я вам! Любил эту поляну и Силий, решивший собрать совет именно здесь. В ожидании Волербуса, вавилонцы двинулись на юг и, достигнув обозначенного места, устроили лагерь.
Силий как раз восседал в позе "лотоса" на большом продолговатом валуне средь колышущихся трав, напоминающем показавшегося над поверхностью моря кита. Арбитр Стихий медитировал, старательно собирая воедино все чувства, мысли и энергии, порастрепавшиеся за последнее время. Процесс сей шёл весьма успешно, и тут в голову Арбитру постучалась старая песенка Брелова, которую он слушал на том самом концерте, когда впервые увидел рок-музыканта воочию. Стих был замысловат, но запоминался легко:
Долго и упорно скитался по пескам
Ловко и проворно собирал по каплям радость
Где твои шаги? Да и мысли тоже там
Незнакомы телу ни боль, ни слабость…
Песня, конечно же, была значительно длиннее, но в голове крутились лишь эти строчки. Силий сразу понял, что текст не просто так забрёл в его разум, видимо, Волербус был где-то рядом. Арбитр раскрыл глаза и устремил самый пристальный взор ввысь: высокий голубой купол небес пересекали две крылатые фигуры, хорошо ему знакомые.
Волербус спикировал на большой валун рядом с Силием и уселся на него сверху, повторив позу "Лотоса", как и у Арбитра. Ариллия устроилась рядом. Вавилонцы поспешили обступить крылатого гиганта, ожидая информации про Ронгторнов. Волербус пересказал всё, что они видели в Кристалькрауте, включая и появление Т'эрауса, коего не было видно на карте Адальира уже много веков.
Собравшиеся застыли в оцепенении, лица их выражали растерянность и отчаяние. Все худшие опасения Вавилона сбывались одно за другим, и вот уже главный враг всего живого в королевстве, падший Т'эраус вновь вернулся в Адальир, мало того, даже Низерельдер был в его распоряжении. Воистину, кошмар наяву.
Лишь Арбитр Стихий был в приподнятом настроении и даже слегка улыбался. Первым это заметил острый взор Авельира, и готический рыцарь тотчас поспешил уточнить, чему же радуется Uberrima Fides.
— Всё гораздо лучше, чем может показаться, — отозвался Силий.
Вавилонцы явно приободрились. Они не видели никаких положительных сторон в происходящей катастрофе. Меж тем слова Арбитра действовали подобно гипнозу, ибо авторитет Силия средь них был настолько велик, что одного мнения без доказательств хватало, дабы повернуть течение энергий в нужное русло. Именно на данном моменте восприятия он и пытался сыграть, когда решил выдавать Алёну за Избранную.
— Поясни, что ты имеешь в виду? — уточнил Конструктор, который, сам являясь просветлённым, не был подвержен священному трепету перед мудрецом в поношенном шарфе.
— Волербус говорит, что око Низерельдера по-прежнему неактивно, — продолжил Силий. — Значит, им не удалось восстановить экстриокреаратор меча.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что за экстриокреаратор? — переспросил Плотник. — Разве это относится не к адальирам?
— Да, в основном, но также экстриокреаратором именуют замкнутый объём для концентрации энергии в магическом оружии, взяв его, можно передать силу оружия другому, например, своему. Лишь у меча Гиртрона не было экстриокреаратора, ибо он весь являлся продолжателем силы демона сновидений. Меж тем Брелову удалось поработить не только силу Даосторга, но и завладеть энергией его оружия, — Силий указал пальцем на рокерский меч Брелова, болтающийся у пояса Волербуса, в фаре на рукояти которого кружил вихрь лимонного пламени. — Экстриокреаратором выступила лампочка в мотоциклетной фаре, где и оказался замкнут огненный вихрь меча Гиртрона. И у Низерельдера есть такое око, но в знаменитом сражении оно, видимо, было повреждено волшебством Эллмэороса. И, раз Низерельдер не восстановлен, значит, он представляет угрозу лишь как тёмный антиадальир, но не имеет той силы, которая способна разрушать связи миров.
