Так они и стояли, глядя на скалу в этой величественной бухте, образованной отрогом и горной стеной, от которой он отходил. Ральф с Урсулой боялись вымолвить и слово, но Мудрец повернулся к ним и произнёс:
– Здесь наши пути расходятся. Вы уже знаете всё, что я мог вам поведать, мне больше нечего добавить. Я скажу только одно: отбросьте страх и идите к своей цели. Ещё несколько часов дневной свет, что здесь, в горах, больше напоминает сумерки, будет освещать ваш путь. Не теряйте времени.
Ральф и Урсула спешились. Они растроганно поцеловали и обняли старика, но Мудрец освободился от их объятий, развернулся и пошёл прочь, не сказав больше ни слова. Вскоре он скрылся из глаз в каменном лабиринте у подножья гор, а Ральф с Урсулой снова сели на коней и молча отправились в путь, как повелел им Мудрец.
Довольно скоро тропу обступили скалы. Проход сузился, и стемнело так, что на небе стали видны звёзды. Из-за отвесных скал по сторонам путники не могли видеть саму безграничную горную пустыню, но они живо рисовали её себе своим воображением. Дорога казалась бесконечным темным коридором, и когда опустилась настоящая ночная тьма, путники только обрадовались ей.
Ральф нашёл укрытие в расселине скалы, нависавшей над дорогой. Неподалёку росло немного травы для коней. Юноша с девушкой зашли внутрь и сели на камнях рядом друг с другом. И так долго они сидели там, не произнося ни слова, что Ральфа окутал мрак. Юноша уже не знал, спит ли он или нет, жив ли он или мёртв. Но посреди этого мрака вдруг раздался нежный голос – кто-то спрашивал Ральфа о полях Верхних Лугов, о цветах на них, о рыбе в их ручьях, о богатствах королевского дома, о братьях Ральфа и о матери, что родила его. Сначала юноше показалось, что это лишь сон, пробившийся сквозь пустоту тьмы, но затем мрак, ужас и онемелость покинули его, и он понял, что это голос его подруги, которая сидит близ него. Она склонилась над ним, и юноша уже ощущал её мягкий запах. Тогда Ральф вспомнил, кто он, но от развеявшегося ужаса, от нежности Урсулы и от всего пережитого заплакал. Урсула встала, вынула из своей сумы еду, а затем, снова сев рядом с ним, начала вытирать ему слёзы, смеяться и журить за то, что он испугался тьмы, словно был ребёнком. Они поели в этом сумеречном углу диких гор, и теперь Ральф был счастлив. Ему захотелось поговорить, и он начал рассказывать своей подруге о Верхних Лугах, о своих предках, о тех, кого он любил, и о тех, с кем дружил, пока жизнь и смерть не приобрели для него тот же смысл, что и на его родине, в светлой, счастливой стране. Наконец, усталость пересилила, и путники уснули. Их сон был крепким и спокойным.
Глава XI
Путники приходят в Каштановую долину
На следующее утро Ральф с Урсулой поехали дальше. Горная тропа оставалась прежней, никак не изменившись за день. Незадолго до наступления ночи путники, не найдя ничего лучше, остановились около ручья, бьющего из скалы. Ральф был в приподнятом настроении. Он очень любезно ухаживал за Урсулой: набрал из ручейка воды и постарался сделать место их отдыха как можно более приятным. После ужина и отдыха он обратился к ней с такими словами:
– Прошлой ночью ты спасла меня от уныния. Но потом, пока мы не заснули, в этой глуши раздавался всё больше мой голос. Теперь же пусть будет наоборот: я хочу спрашивать тебя и слышать твою нежную речь.
Урсула тихо и ласково засмеялась:
– На самом деле, дорогой друг, я заговорила с тобой тогда как раз для того, чтобы услышать твой голос. Он вернул меня к жизни.
Ральф немного помолчал, поражённый в самое сердце нежностью её голоса. Он охотно ответил бы ей так ласково, как только способен говорить мужчина, но неизвестный ему страх сдержал его порыв, и голос юноши остался довольно грубым:
– И всё же, мой друг, я прошу тебя рассказать мне о твоём старом доме, как прошлой ночью я рассказывал тебе о своём.
– Хорошо, – ответила Урсула, – охотно.
И она начала свой рассказ. Она вспоминала о том, как жила, когда была маленькой, о своём отце, матери, об умершей сестре и о брате, которого Ральф видел в Буртоне. Она рассказала и о парнях, что когда-то ухаживали за ней, по-доброму подшучивая над ними. И голос её был таким нежным, а говорила она так спокойно, что даже в этих суровых горах Ральф почувствовал себя так, словно был дома. В сумерках он взял Урсулу за руку и попросил:
– Друг мой, расскажи о том человеке, которого ты оплакивала, когда я впервые встретил тебя в Буртоне.
– Отвечу тебе просто, как другу. Не прошло и трёх часов с твоего отъезда, как до меня дошли вести о нём. Он не умер и не был ранен, а лошадь, что вернулась домой без седока, и седло в крови оказались лишь средством сбить нас с толку, чтобы слуги аббата не отправились на его поиски. Избавившись от погони таким простым способом, он вступил в войско Города Четырёх Рек, так как, на самом деле, устал и от меня, и от моих близких. И более того, – должна тебе признаться – я поняла теперь, что хотя и оплакивала его перед тобой, но делала это больше от злости – в сердце моём почти не было любви к нему, и я лишь старалась заставить себя врать.
– А когда же ты поняла это? – спросил Ральф.
– Друг мой, – сказала она, – возможно, позже я и отвечу тебе, но не сейчас.
Ральф радостно рассмеялся, и вскоре их разговор закончился.
Несмотря на пережитый в горах ужас и трудности глухой дороги, Ральф, засыпая на каменной постели, был счастлив. Он лишь очень осторожно решался поцеловать или приласкать девушку, считая, что она не согласится на большее, не решался он и спросить её разрешения на это. Но в то же время он знал, что когда-нибудь задаст этот вопрос.
Много дней они ехали по горному проходу. Теперь он был не таким мрачным и ужасным, как вначале. Иногда проход расширялся, и путники проезжали через маленькие долины, где росла густая трава, текли прозрачные ручьи и даже стояло несколько деревьев. Там Ральф с Урсулой задерживались, чтобы дать отдохнуть лошадям, да и себе тоже, и пополняли запасы еды – охотились, собирали дикие плоды и орехи. Это были счастливые часы.
Такие места встречались всё чаще и чаще, пока, наконец, путники не пришли в большую долину, разделённую горными хребтами на несколько частей. Кое-где она сужалась под натиском гор, но и там можно было свободно пройти. Путники радовались тому, что вышли из узкой горной темницы, и чувствовали себя так, словно вырвались на волю. То там, то тут встречались перечисленные Мудрецом признаки верного пути, и ни разу путникам не пришлось блуждать в долгих поисках.
С тех пор как они расстались с Мудрецом, прошёл уже месяц. Дни становились короче, а ночи длиннее. Наконец, с трудом преодолев очередной хребет, Ральф с Урсулой спустились в самую большую долину из тех, что встречались им на пути. Северная часть её была пересечена громадным горным кряжем, разделявшим долину надвое. Всюду зеленела трава, а впереди бежала речка с прозрачной водой. На её берегах стояли рощи высоких раскидистых каштанов и грецких орехов, чьи плоды уже созрели. Ральф с Урсулой радовались тому, что достигли этой долины. Они помнили рассказы Мудреца о ней. Здесь они отдохнут от тяжестей пути и переждут зиму. Но вначале им предстояло сделать запасы грецких орехов, дичи и хлеба из каштановой муки.
Путники перешли реку, отыскав брод, и направились к оконечности мыса, как им советовал сделать Мудрец. Там, в скале, они нашли вход в пещеру, а рядом со входом знак меча и лука. По этому знаку путники поняли, что нашли место, где проведут зиму, и сильно обрадовались. Без лишней суеты они спешились и вошли в пещеру. Вход был низким, поэтому им пришлось ползти, но вскоре они смогли подняться на ноги, потому что оказались в высоком и чистом горном зале. Воздух здесь был свежий.
Ральф с Урсулой принялись приводить в порядок своё жилище, стараясь успеть сделать как можно больше до начала зимы. На следующий день после прибытия в долину они занялись сбором созревших каштановых орехов, которые вначале сушили, а потом перемалывали в муку. Собирали они и грецкие орехи, а ещё охотились на взрослых и молодых оленей. Во время охоты Ральф, не подвергая себя опасности, убил двух огромных медведей, которых в долине было больше, чем достаточно, – они приходили туда полакомиться орехами и ягодами, – и вскоре у путников появился запас шкур для постелей и зимней одежды. Урсула принялась за шитьё – она владела этим искусством в совершенстве. И если говорить кратко, еды и одежды у них было достаточно, а может быть, даже в избытке.
Глава XII
Ральф с Урсулой проводят зиму в горах
У Ральфа и Урсулы было много работы, которую надо было выполнить, поэтому время для них проходило быстро. О поиске Источника они почти не думали, потому что знали – им нужно дождаться переменчивых весенних дней. Их работа не была им в тягость. Ральф, хоть и был сыном короля, мог стать неплохим земледельцем – он владел всеми искусствами и ремёслами, распространёнными в его стране, а Урсула выросла в деревне, её отец был крестьянином, и она знала всё, что требуется знать деревенской девушке.
