этом нет срочной необходимости, а позже из-за опасений, что возвращение будет истолковано как победа демонстрантов. Руководству ООП также потребовалось 10 дней, чтобы понять, что происходившее на территориях было народным восстанием, набиравшим силу с каждым днем.
В те первые дни реакция армии была неуверенной. Во-первых, доступные ей силы на территориях были очень небольшими; до этого израильские власти не нуждались в демонстрации силы для контроля над территориями. Во-вторых, они столкнулись с новым и совершенно незнакомым явлением: демонстранты, преодолевшие психологический барьер страха перед войсками, не были остановлены солдатами, стрелявшими в воздух, рисковали получить телесные повреждения в ходе столкновений, а также уничтожили все сооружения, телефонные линии и любые признаки израильского правления. У армии не было реального опыта столкновений с мирным населением. Вначале солдатами интифады были женщины и дети, а камень и «коктейль Молотова» служили основным оружием. На складах ЦАХАЛа было очень мало дымовых гранат и слезоточивого газа, и пришлось срочно заказывать большие количества из Соединенных Штатов. Нерешительный ответ армии раздул пламя гнева и самоуверенности демонстрантов.
Преобладающей силой в секторе Газа, где вспыхнули беспорядки, была не ООП, а новый участник – ХАМАС. ХАМАС был палестинским крылом воинственного движения «Братья-мусульмане», зародившегося в Египте и стремившегося создать великое исламское государство. ХАМАС утверждал, что правление всех «неверных», как евреев, так и христиан, обречено на исчезновение. И настанет день, когда власть над всей Палестиной перейдет к мусульманам, а евреи будут изгнаны. Мировоззрение ХАМАСа не видит места Израилю на Ближнем Востоке, и его пропаганда изобилует антисемитскими посланиями. Тем не менее ХАМАС получил поддержку со стороны Израиля, который рассматривал его как игрока на палестинской арене. Предполагалось, что он ослабит возглавляемое ООП светское национальное движение, так как оно для израильских политиков выглядело гораздо более опасным.
ХАМАС, возглавляемый шейхом Ахмедом Ясином, избегал террористических актов и направил свои усилия на просвещение палестинского населения в духе ислама, возвращение молодых палестинцев, привлеченных вседозволенностью Израиля, в религиозное лоно и создание благотворительных и социальных учреждений для обеспечения образования и медицинских услуг. ХАМАС делал упор на честность и недопущение коррупции – модель, которой, безусловно, не следовала ООП, – а также на отказ от наркотиков и алкоголя. Ему удалось создать ряд социальных учреждений в секторе Газа (и в меньшей степени на Западном берегу), от которых стали зависеть его клиенты. Исламское послание аскетического, эгалитарного государства, обещавшего возрождение, нашло отклик в лагерях беженцев и бедных кварталах на окраинах городов, в жизни обитателей которых не было и проблеска надежды. Еще до начала интифады ХАМАС показал свою силу в секторе, захватив Исламский университет аль-Азхар, высшее учебное заведение Газы. Борьба за университет между ХАМАСом и ООП закончилась победой ХАМАСа, и хотя новая администрация не была признана Израилем, университет продолжал расширяться.
Таким образом, ХАМАС имел преимущество не только в массовой поддержке со стороны более бедных слоев населения, но и в виде исламской интеллигенции, хорошо послужившей ему в борьбе за палестинское общественное мнение. ХАМАС взял на себя управление вакфом в секторе Газа, который предоставил организации как финансовые рычаги, так и инструмент социального влияния. Когда вспыхнули беспорядки, флаги, поднятые в секторе Газа, были не флагами ООП, а зелеными флагами ислама. Активисты на местах убедили шейха Ясина в необходимости изменения политики ХАМАСа. Джихад (священную войну) с целью истребления Израиля не следует откладывать до тех пор, пока не будет полностью воспитана исламская нация, как того требовала доктрина ХАМАСа до интифады; вместо этого следует предпринять немедленные действия. В ходе интифады ХАМАС доказал, что его террористические и боевые возможности не уступают ООП, при этом он использовал смесь националистических и исламских лозунгов. ХАМАС стал серьезным соперником ООП в борьбе за лидерство в палестинском национальном движении.
Руководство интифады (Объединенное национальное руководство восстания – UNLU), созданное на Западном берегу, состояло из неизвестных молодых людей, которые взяли на себя командование после того, как традиционное руководство было либо арестовано, либо прекратило действовать. Это были образованные люди, выросшие в условиях израильской оккупации и знакомые с военными и гражданскими израильскими ограничениями. Эти молодые люди пытались пропагандировать гражданское неповиновение, отказываясь платить налоги, признавать разрешения, пользоваться услугами израильской гражданской администрации. Но такие действия оказались слишком сложными для палестинской общественности, и инициатива провалилась. Подъем данного местного руководства поставил под угрозу статус руководства ООП в Тунисе. ООП быстро взяла молодых людей под крыло, чтобы защитить свое положение исключительного лидера палестинского движения. Молодым людям была нужна и его легитимность, и средства, которые он предоставлял, и они приняли власть Арафата как символ палестинского национализма.
Интифада также была социальной борьбой, которую вел пролетариат, обитатели лагерей беженцев и кварталов жестяных лачуг против формирующегося палестинского среднего класса. Пролетариат объявил коммерсантам забастовку и запретил продавать товары в Израиль или покупать израильские товары. Палестинцы перестали работать в Израиле. Это усилило экономические трудности, но обеспечило интифаду большим количеством демонстрантов.
В первые месяцы интифады палестинцы избегали применения огнестрельного оружия против войск ЦАХАЛа. Хотя предпринимались многочисленные попытки отобрать оружие у солдат, палестинцы начали стрелять лишь на более позднем этапе. Интифада была в основном сражением с использованием камней и «коктейлей Молотова». Это сильно повлияло на мировое общественное мнение, видевшее, что молодые люди, бросающие камни, сталкиваются с хорошо вооруженными солдатами. Международные СМИ изображали Израиль как Голиафа, нападающего на палестинского Давида. За первые 18 месяцев интифады о палестинцах узнал весь западный мир. Они вызывали волну сочувствия, и освещение событий нанесло ущерб международному имиджу Израиля.
На более позднем этапе интифады возникли конфликты в палестинском обществе, и единый фронт пошатнулся. Насилие, совершаемое в палестинском обществе против пособников Израиля – что также давало возможность свести личные счеты, – подрывало национальное единство, как это было во время арабского восстания в период мандата. Начались террористические акты, нанесшие ущерб международному положению движения. Арафат не осуждал эти действия, даже несмотря на то, что обязался их прекратить в качестве условия для диалога с Соединенными Штатами, который вел начиная с 1988 года. В итоге это привело к разрыву диалога. Самая большая ошибка палестинцев заключалась в том, что они поддержали Саддама Хусейна, когда он вторгся в Кувейт. Более того, палестинская община в Кувейте также поддерживала Саддама и сотрудничала с ним. В результате около 350 000 палестинцев были изгнаны из стран Персидского залива, после чего там осталось лишь 20 000 человек. Эта катастрофа перечеркнула достижения интифады в мировом общественном мнении (о чем будет сказано позже).
Правые круги Израиля, в том числе некоторые министры из партии Likud, полагали, что народное
