Позже Софья Еремина безуспешно пыталась собрать хоть что-то из рукописей Л. Семенова, находившихся в доме: погромщики уничтожили все. Как сообщает директор музея П. П. Семенова-Тян-Шанского в Гремячке В. А. Мещеряков, расправой руководили близкие к семье Семеновых-Тян-Шанских крестьяне Андрей Гуськов, Александр Маркин, Михаил Антохин[452].
Семенов был похоронен на кладбище в Данкове (ныне г. Чаплыгин Липецкой обл.) около часовенки отшельника Романа (князя Темнова-Оболенского), современника Иоанна Грозного. Крест поставить на могиле новая власть не разрешила, и могила затерялась.
Гибель поэта вызвала ряд откликов в печати. Первый известный нам некролог, подписанный инициалом “А”., появился в газете “Наш век” в номере от 21 декабря 1917 г. В “Русских ведомостях”, N 33 от 10 марта 1918 г., под заглавием “Живая совесть” напечатана поминальная статья Г. Чулкова. 21 марта 1918 г. “Вечерние ведомости” поместили некролог В. Пяста “Поэт-мученик”. Некролог под заглавием “Бегун” опубликовал в газете “Понедельник власти народа” (1 апреля 1918 г.) С. Дурылин. В коломенской газете “Труд и свет” за 1918 г., N 2 (без даты), помещен некролог Пегешева (псевдоним П. Г. Шевцова). Главная его мысль: поэт-народолюбец защищал народ, а народ его убил, не ведая, что творит. “Новый Сатирикон”, N 4 за 1918 г. (без даты), посвятил покойному поэту небольшую анонимную заметку, написанную с горячей симпатией, но без знания его жизни и творчества[453].
Пронзительный рассказ содержится в неопубликованных воспоминаниях сестры Л. Семенова Веры. Она жила в Петрограде, в поисках заработка пошла в издательство “Всемирная литература”, чтобы получить какой-нибудь перевод, и неожиданно встретила там Блока. “Блок стоял, прислонясь к стене, скрестив руки на груди и смотря в пространство, со своим выражением “царски каменной улыбки не нарушу никогда”. Он был очень бледный, с темными тенями под глазами. Я подошла к нему и спросила: “Вы узнаете меня, я сестра Леонида Семенова”. — Он, не меняя позы, ответил: “Да, узнаю”. — Тогда я сказала: “Вы знаете, что он убит?” — “Да, слышал”, — и все та же поза и тон. Меня это смутило, и я не нашла слов, чтобы что-нибудь сказать ему еще. Он был в броне с опущенным забралом” (Записки. С. 135).
Слова о “царски каменной улыбке” — из Стихотворения Блока “Жду я смерти близ денницы...”, посвященного Семенову; (последнее слово заменено).
В эту пору Блок опубликовал статью “Интеллигенция и революция”, в которой оправдывал подавление демократии и весь кровавый ход событий. Судьба друга молодости и всех Семеновых, всего дворянства укладывалась в формулу: “Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? — Потому, что там насиловали и пороли девок не у того барина, так у соседа. Почему валят столетние парки? — Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть, тыкали в нос нищему — мошной, а дураку — образованностью”[454]. На мучившие Семеновых-Тян-Шанских вопросы у Блока в 1918 г. ответ был готов. В его справедливости Блок усомнился позже.
10. ПАМЯТЬ
Посмертная судьба Семенова оказалась по-своему не менее драматичной, чем прижизненная. Не все написано. Не все опубликовано. Многое утрачено. Многое не найдено.
Сразу же после его гибели его дядя Андрей Петрович задумал издать полное собрание его сочинений и начал готовить сборник, посвященный его памяти. В его фонде Архива РАН (СПб.) имеется письмо Н. Н. Шульговского от 29 января 1918 г. — отклик на приглашение участвовать в сборнике[455]. Прошло только полтора месяца со дня гибели Семенова, а уже готовился сборник его памяти. Его предполагалось открыть портретом поэта и биографическим очерком, написанным составителем. Далее намечен был следующий состав: статьи 3. Гиппиус, Ф. Сологуба, Д. С. Мережковского, Ф. Ф. Зелинского; стихи Ахматовой (1 стихотворение), Сологуба (6 стихотворений), Верховского (3 стихотворения), Гиппиус (без указания количества стихотворений), Шульговского (2 стихотворения), А. П. и М. Д. Семеновых-Тян-Шанских (без указания количества стихотворений). Намечалось участие и еще ряда поэтов. Проза (без обозначения авторов)[456].
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Готовность крупнейших поэтов участвовать в литературных поминках свидетельствует о важном месте, которое Семенов занимал в сознании современников. Однако по условиям времени оба замысла осуществить не удалось до самой смерти А. П. Семенова-Тян-Шанского. Весь текст составленного им биографического очерка написан каллиграфическим почерком остро отточенным карандашом. Заглавие: “Памяти Леонида Семенова”[457] “Душа Л. Семенова призвана к борьбе с тьмою и злом нашей жизни, — пишет Андрей Петрович. — Живя в течение целого десятилетия трудовою жизнью сельского люда, он являлся истинным другом и духовным пособником русского крестьянина” (л. 1 об.). Автор выделяет влияние на Леонида Семенова Пушкина, Лермонтова, Фета, отчасти А. К. Толстого, но больше всего В. Соловьева и М. Лохвицкой (л. 1).
В 1970-х годах публикацией текстов Семенова занялась в Тарту З. Г. Минц, но поступил запрет со стороны цензуры публиковать в провинциальных ученых записках архивные материалы. Чего только нам не запрещали! Когда началась перестройка и цензурные ограничения отпали, работу З. Г. Минц прервала смерть.
В Париже далеко продвинулся в подготовке собрания сочинений Семенова его самый младший брат, человек трудной и замечательной судьбы, епископ русской православной церкви Владыка Александр Зилонский. Он умер, не успев осуществить издание; перед смертью передал свое дело выдающемуся церковному и общественному деятелю русской эмиграции отцу Александру Шмеману, который также умер, не завершив его.
Теперь основной массив собранных Владыкой Александром материалов передан мне. Привожу важнейшую часть полученного мною письма доктора физико-математических наук, хранителя материалов и историка семьи Семеновых-Тян-Шанских Михаила Арсеньевича Семенова-Тян-Шанского.
“5 авг. 1992 г.
Глубокоуважаемый Вадим Соломонович,
Как я и рассчитывал, мне удалось получить из Парижа подготовительные материалы, собранные Вл<адыкой> Александром для публикации сочинений Леонида Семенова. Вот перечень этих материалов:
1. Оглавление предполагаемого издания
2. Предисловие и два дополнения к предисловию
3. Неизданное предисловие к “Истории одной жизни”
4. “Истории одной жизни”. Копии страниц с поправками или примечаниями автора
5. Начало II части воспоминаний (по машинописному экземпляру, использованному Вл. Александром) (стр. 86, 87, со слов “Будда, достигнув совершенства...”) Стихотворения Л. Семенова по следующим разделам:
— Стихотворения, написанные после сборника “Ожидания”
— Избранные стихи революционного периода, 1906
— Избранные стихи, написанные в тюрьме, 1907[458]
— “Песенки”, написанные после смерти М. М. Добролюбовой
7. Стихи, исключенные Вл. Александром из основного собрания
8. Библиография и поправки к тексту машинописного сборника 1967 г. (написанные В. Д. Семеновой-Тян-Шанской)
9. Копия статьи “Театр. Великий утешитель” (“Новый путь”)
10. Краткие генеалогические сведения и примечания
11. Иллюстративный материал (негативы)”.
С этим письмом по содержанию связано другое, от 15 декабря 1992 г., фрагмент из которого мы приводим ниже. Относительно материалов из архива Вл<адыки> Александра, которые я Вам переслал: разумеется, Вы можете располагать всеми этими материалами по Вашему усмотрению. Сослаться Вы можете не столько на меня, сколько на Петра Ник<олаевича> Семенова-Тян-Шанского, сохраняющего в Париже архив Вл. Александра <...>
О. Александр Шмеман умер в декабре 1983 г. В Париже я познакомился с его братом Андреем Шмеманом, который уже долгие годы староста прихода Церкви Знамения Божьей Матери в Париже, где служил Вл. Александр”.
