В общем, в реальной истории, вот к этому самому дню, Оранжевая республика и Трансвааль уже давно потеряли свою независимость. Но, случилось совсем не так. В первую компанию, генерал Кронье вывел войска из окружения подле Пардеберга, хотя и погиб при этом, потом была битва при Оксфонтейне, после которой застрелился британский генерал Таккер, а бритты потеряли около полутора тысяч человек. Дальше случилась виктория при Винтерс-Влей, когда пали уже около трех тысяч британцев, вместе с фельдмаршалом Робертсом и его начальником штаба генералом лордом Китченером. Ну а в завершение, буры взяли Кимберли. То есть, нахлобучили бриттов по самое не хочу. Все закончилось псевдомирным договором, который просуществовал очень недолго.
Вторая компания началась с того, что бритты угробили Сесиля Родса, обвинив в этом буров, в частности, лично меня. Но и в этот раз у них не сложилось. Сначала в Дурбане погибли почти все британские военачальники, вместе со старшими офицерами, потом взлетели на воздух арсеналы с боеприпасами, а далее последовало сокрушительное поражение англов при Гленко. Британскую армию быстро расчленили на несколько частей, которые затем окружили и разбили вдрызг. Бритты потеряли только убитыми три с половиной тысячи человек. Еще около двадцати тысяч, вместе с генералом Уайтом и всем его штабом, попали в плен. В итоге, британцы потеряли почти весь Наталь вместе с Дурбаном.
Представляете? Великая и могущественная Империя, получила по ушам от крохотных бурских республик! Словом, история пошла совсем иным путем. Можно даже сказать, полетела кувырком.
И да, скажу без ложной скромности, что вот это все безобразие, случилось при моем непосредственном участии.
А попутно, я встретил свою любовь — очаровательную голландку Пенелопу Бергкамп, верней уже Пенелопу Игл. А почти три года назад, я стал счастливым отцом — Пенни родила мне двух малышей-двойняшек: сына — Ивана и дочечку — Екатерину.
То есть, сами понимаете, сдавать назад уже поздно. Только вперед.
Вот же черт! Еще порезаться не хватало…
Решительно завершив экскурс в прошлое, я добрился, после чего принял душ и отправился в столовую завтракать, где меня уже ожидала Пенни.
По уже сложившейся традиции мы всегда завтракали сами, без присутствия слуг.
— Как спал, милый? — Пенелопа чмокнула меня в щеку и принялась разливать кофе.
— Прекрасно… — я сделал маленький глоток ароматной обжигающей жидкости и зажмурился от наслаждения. — А ты, солнце мое?
— Как всегда с тобой, милый, — Пенни резкими отточенными движениями намазывала джем на поджаренные хлебцы. — А теперь скажи, ты сегодня сможешь присутствовать на открытии новой школы под патронатом моего фонда? — Пенелопа состроила строгую требовательную гримассу. — Для меня это важно!
— Школа? — машинально переспросил я. — Присутствовать? Даже не знаю, лучше свяжись с моим секретарем. Возможно, он выберет время. Но не сегодня, это точно.
— Это возмутительно! — Пенни экспрессивно всплеснула руками. — Напоминаю, я все-таки твоя жена! А может мне на свидания в спальне с тобой тоже у секретаря записываться? Михаэль! Дети уже начали забывать, как ты выглядишь! А вдобавок ты послезавтра уезжаешь бог знает на сколько…
Пенелопа оскорбленно вздернула носик, всем своим видом показывая, что прошенье мне придется очень долго вымаливать.
В ответ осталось только виновато пожать плечами.
Пенни абсолютно права. Как правило, дома я появляюсь только поздним вечером.
Уже три года, то есть, с того самого момента, как мы заняли Наталь, я живу под знаком острой нехватки времени. Пришлось даже завести секретаря-референта, чтобы хоть как-то упорядочить свой распорядок дня. И ничего не поделаешь, тут банальный вопрос выживаемости — я стараюсь сделать все, чтобы мы были готовы к очередной войне, которая очень скоро случится.
Сделано уже очень много, к примеру, Трансвааль и Оранжевая республика, наконец стали одним государством — Южно-Африканским Союзом, а еще…
Впрочем, обо всем в процессе. Слишком многое изменилось с того времени, как обычного сундука Краснознаменного Тихоокеанского Флота зафитилило в самый конец девятнадцатого века.
Завтрак прошел в полной обструкции моей персоны со стороны Пенелопы.
Быстро доев, я сбежал к себе переодеваться.
Белая рубашка, черный муаровый шейный платок, удлиненный сюртук темно-синего сукна с прямого покроя черными же брюками и штиблеты. Погон нет, обшлаги отделаны серебряной тесьмой, а на правом вышита одинокая звезда — знак моего фельдгенеральского* чина. Форму сам изобретал и обошелся без излишеств. Пробовал унифицировать звания по типу советской армии, но не преуспел — гребанные старцы из фольксраада* уперлись как ослы. Мол, предки как-то обходились, и мы обойдемся. Как обходиться, мать вашу за ногу, если званий в бурской армии всего пять: капрал, фельдкорнет*, коммандант, фельдгенерал* и генерал-коммандант*? Да и то, последние вводятся только во время военного положения? Но обошелся, все-таки протолкнув звание унтера и приставки: младший и старший. Вот же ослы…
фольксраад (афр. Volksraad — народный совет) — представительный орган (парламент) в независимых республиках, образованных африканерами (бурами) в Южной Африке
фехтгенерал (гол.) — боевой генерал. Мог назначаться решением президентов бурских республик
фельдкорнет — в независимых бурских государствах южной Африки (Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль): изначально — именование командира (до сент. 1900 г. — выборного) бурского конного ополчения, которое временно созывалось в случае военной опасности или для набега на негритянские и кайсанские территории. Затем — воинское звание. В дальнейшем с сентября 1900 г. коммандантам было дано право назначать фельдкорнетов самим, а те, в свою очередь, получили право назначать корнетов, которые в условиях разросшейся армии выполняли функции субалтерн-офицеров в частях. С этого времени фельдкорнеты фактически уже командовали подразделениями, эквивалентными по численности батальонам в европейских армиях, а корнеты выполняли при них функции командиров рот
генерал-коммандант — командующий армией, высший военный чин бурских республик
Кобуру с тяжелым кольтом цеплять не хотелось, но пришлось — сам же ввел обязательное постоянное ношение пистолетов офицерами.
В завершение пристроил на голову шляпу с загнутым на одной стороне и прихваченным серебряной пряжкой полем, после чего убыл по месту службы, то бишь, в Военный департамент, главой которого я и состою — а точнее, директором оного. Увы, должности министра обороны у буров и в помине нет, да и сам департамент пришлось самому создавать с нуля.
Перед входом в кабинет, из-за столика с монструозной пишущей машинкой вскочила и вытянулась во фрунт миловидная статная девушка.
— Господин директор!
Я невольно залюбовался своей секретаршей. Смазливая мордашка преисполнена служебного рвения, форменная шляпка слегка сбита на бок, ровно на грани уставного предписания, удлиненный приталенный сюртук плотно обтягивает крепкую высокую грудь, начищенная фурнитура блестит, портупея, осиная талия затянута в рюмочку ремнем с кобурой… Ух, чудо как хороша младший капрал Алисия ван дер Грааф. Когда изобретал новую военную форму, хотел сдуру дамам наряду с мужчинами брюки ввести, но наткнулся на полное непонимание общественности. Пришлось заменить длинной, до пят, юбкой. Да и самих женщин протаскивал на службу через такие тернии, что трижды зарекся и довел дело до конца только из врожденного упрямства. Что было… Религиозные патриархи друг-дружку за бородищи таскали, а потом дружно объединившись, чуть меня самого анафеме не предали. Почтенного Натана ван Хоорна вообще кондратий хватил. Еле-еле Лизавета откачала. А преподобный ван дер Граф заявил мне, что я выпускаю заразу, коя, всем мужчинам еще не раз аукнется. Что, впрочем, не помешало ему первым пристроить на хлебное место свою правнучку Алисию. В общем, с грехом пополам все уладилось. Правда разрешили брать только бездетных и, только в том случае, если, родня не против. И даже создали специальную комиссию для пристального рассмотрения каждой кандидатки. Рассчитывали, что никто девиц из семей не отпустит, но сильно просчитались. Прижимистые буры, как узнали, сколько дамочкам будут платить, сами приводить стали. Теперь у меня почти все административные вакансии в военном департаменте закрыты женщинами. Есть телеграфистки, делопроизводители, секретарши, шифровальщицы, бухгалтеры и даже целый интендантский отдел во главе со старшим капралом Анной-Марией Бредервооде, женой моего соратника с первых дней Марко. Между прочим, первые в мире женщины-военные. А еще есть медики и учителя. Тоже у нас. Мировая пресса до сих пор перемывает косточки сумасшедшим бурам.
