С одной стороны, хотелось не мешать наслаждаться, но с другой — пальцы сами тянулись к его руке. Оба желания боролись в Володе несколько минут, и в итоге победило второе.
Потревожив соседку справа, Володя снял пиджак и положил его на колени, накрыв им и свои, и Юрины. Под тканью просунул руку, нашёл его пальцы, сжал. Юра удивлённо посмотрел на него. Володя улыбнулся, а Юрина ответная улыбка получилась вымученной — в его глазах плескалась боль и тоска.
Обратно к машине Юра не шёл, а плыл — медленно, будто чуть пошатываясь. Не будь он весь вечер рядом, Володя подумал бы, что Юра пьян. Он просто шагал, уставившись в асфальт, и молчал. Пару раз Володе даже хотелось придержать его под руку — вдруг упадёт.
Остановившись у парковки, Володя развернул Юру к себе, положил ладони ему на плечи и чуть встряхнул. Тот посмотрел на него стеклянным взглядом. Спрашивать, всё ли в порядке, было бессмысленно, как и пытаться выяснить, что случилось.
— Давай поднимемся ко мне в кабинет?
— Зачем? — равнодушно спросил Юра.
— Чая попьём. — И Володя, не дожидаясь согласия, взял его под локоть и повёл внутрь.
Охранника на вахте почему-то не оказалось — может, в туалет отошёл? Володя пожал плечами — он всегда носил с собой запасные ключи от офиса.
Зайдя в кабинет, Юра сделал несколько шагов, зачем-то погладил пальцами столешницу, подошёл к окну, но даже не взглянул в него. Володя, наблюдая за этими бессмысленными действиями, лишь покачал головой. Юра развернулся лицом к Володе, опёрся на подоконник и, сложив руки на груди, уставился в пустоту. Володю напугал этот совершенно отрешённый взгляд.
Он быстро подошёл к стеллажу, открыл шкафчик, в котором хранил подарочный алкоголь, откупорил одну из пузатых бутылок — то ли коньяка, то ли виски, даже не разобрался. Налил прямо в чайную чашку, стоящую на столе, сунул её Юре в руки. Тот, видимо, даже не понял, что это не чай — отхлебнул и тут же закашлялся.
Володя мигом забрал у него чашку, поставил на стол. У Юры снова слезились глаза — наверное, всё же от неожиданности. Он смотрел недоумённо и несколько обиженно, но теперь — хотя бы осмысленно.
— Прости, — сказал Володя. — Мне показалось, ты совсем не в себе.
— Я… — Юра растерялся, обвёл взглядом кабинет.
— Юр, что случилось? Мне казалось, поход на симфонию должен тебя воодушевить, но вместо этого ты впал в… прострацию? Даже не знаю, как это назвать.
Юра закрыл лицо руками, надавил на глаза. Покачал головой, прерывисто выдохнул.
— Я не знаю…
Володя шагнул ближе, встал вплотную, положил одну ладонь на плечо, вторую — на затылок. Притянул Юру к себе, поцеловал в висок.
Юра прижался к нему так, будто только это ему и было нужно, упёрся лбом в плечо, потёрся щекой о пиджак.
— Что с тобой такое, Юрочка? — выдохнул ему в волосы. — Скажи, как тебе помочь?
Юра качнул головой — получилось, будто боднул Володю в плечо.
— Слышал, как она прекрасна? — сдавленно спросил он. — Симфония. Сколько всего Пётр Ильич вложил в неё, сколько рассказал, сколько и как передал… Слушаешь — и будто и правда всю жизнь за него проживаешь…
Володя погладил его по голове. В Юрином голосе звучало нечто необъяснимое — не жалость, не грусть. Но, казалось, его необходимо утешить. Но как? Володя просто не знал, что сказать, чтобы ненароком не сделать ещё хуже своими словами.
— Боже, Володь, я просто бездарность, — выдохнул Юра так тихо, что Володя сперва решил, будто ослышался.
— Что? — Он обхватил Юрино лицо ладонями и поднял его голову, заставив посмотреть себе в глаза. — Что ты такое мелешь?
Юра ничего не ответил, но его взгляд выражал так много и будто бы ничего одновременно, что Володя не на шутку за него испугался.
— Глупый. — Он поцеловал его в лоб. — Ты самый талантливый человек из всех, кого я знаю. — Володя коснулся губами его подбородка, поцеловал в щёку и висок. — Я, может, не так уж и много талантливых людей знаю, но разве правильно сравнивать себя с другими? — Он чередовал слова с поцелуями: то в нос, то в губы, то снова в щёки. Только бы отвлечь Юру от его ужасных мыслей. — Твоя музыка уникальна, ты вкладываешь в неё себя, и только… как минимум поэтому она бесценна. Слышишь меня?
Юра кивнул.
— Ты веришь мне? — спросил Володя.
Юра опять кивнул и тихо выдавил:
— Да.
Володя снова прижал его к себе и стал гладить по волосам. Юра послушно уткнулся носом ему в шею и прошептал:
— Спасибо, Володь.
Они ещё долго стояли так у окна. Юра не отпускал его, а Володя боялся разомкнуть объятия — вдруг, стоит только убрать руки, Юру снова охватит истерика?
Но через какое-то время — может, минут пятнадцать, Володя не засекал, — Юра подал голос:
— Поехали домой, уже почти десять…
Когда они выходили из офиса, их заметил охранник и, наверное, очень удивился. Но Володе было на него совершенно плевать. Важнее всего сейчас было отвезти Юру домой и уложить спать.
Глава 20. Белыми нитками
Следующим утром Володя проснулся первым. Часы показывали десять, но Юра ещё спал. Торопиться было некуда, поэтому Володя позволил себе понежиться в постели подольше. Лежал, разглядывая лицо Юры — тот даже во сне хмурился, — и думал. Вспоминал, каким подавленным и тихим Юра стал после концерта, его слёзы. Видимо, эмоции, которые он испытал во время прослушивания симфонии, оказались настолько сильными, что полностью вымотали его.
Когда стрелка часов подползла к одиннадцати, пришла пора будить Юру. Легонько касаясь его лба и щёк, Володя с удивлением обнаружил, что выражение лица Юры не меняется. Может быть, он и не спал? И действительно — стоило дотронулся до Юриных губ, как он поцеловал Володины пальцы.
— Доброе утро! — улыбнулся Володя. Приблизился к Юре, но тот отпрянул.
— Не надо. От меня воняет тухлыми яйцами! — проворчал он, пряча лицо
