ловко подставил? Ничего путного в голову не лезло. Практически все, кроме графини, с которой он покружился в танце, держали приличествующую этикету дистанцию и подложить предметы интимного аксессуара графини ему в карман не могли. Графиня? Зачем бы это ей? Разве что тот пьянчужка, которого на меня занесло… так–так–так… горячо. Что это был за хлыщ? Его ведь мне не представляли. Да в принципе как и добрую половину гостей. Это этикетом Британии не предусмотрено. Раз хозяин пригласил, значит, достойный человек. А список гостей рассылается всем приглашенным. Этого достаточно. Не хочешь с кем–то из приглашенных на приеме встречаться, можешь от посещения отказаться, и все дела. Так, надо взять на заметку и выяснить, что это за кадр.
— Батлер!
— Слушаю, сэ–э–эр.
— Дай мне список приглашенных на бал к графу.
— Не имею возможности, сэ–э–эр.
— В смысле как это? — опешил принц и от возмущения даже открыл глаза.
— Вчера вечером вы изволили использовать приглашение не по назначению, сэ–э–эр.
— Что значит «не по назначению»? — густо покраснел принц и невольно заерзал на сиденье кресла.
— Вы изволили пустить приглашение на странную имитацию курительной трубки под названием «самокрутка». В качестве табака, если припомните, вы использовали великолепную баванскую сигару, презентованную вам лично королем, предварительно варварски раскрошив ее, сэ–э–эр.
— Но–но! За базаром следи… — принц поперхнулся, — …в смысле не забывай, с кем разговариваешь!
— Прошу прощенья, сэ–э–эр, но хочу напомнить, что в нашем государстве за базаром следят специальные фискальные органы, а я всего лишь дворецкий, сэ–э–эр. Мне не положено.
— Да?
— Да, — с сожалением вздохнул Батлер, — а жаль. Говорят, место денежное, сэ–э–эр.
— Ну это понятно. — Принц решил свернуть дебаты и перекусить на сон грядущий. — Так, Батлер, а почему в мохито лаймы такие желтые? — нахмурился он, беря в руки бокал с коктейлем.
— При всем уважении к вам, сэ–э–эр, повар категорически отказался совать туда незрелые лимоны. Гномья водка вместо рома, о котором у нас никто ничего не знает, — это еще куда ни шло, с мятой он согласен, с кубиками льда тоже, но незрелые лимоны — это уж слишком! Если вы кончите свою жизнь от несварения желудка, то он свою закончит на виселице. Повар не согласен, сэ–э–эр.
— Как же с вами трудно, — удрученно вздохнул принц и приложился к соломинке, смакуя экзотический коктейль. Тут взгляд его упал на стол, и Флоризель опять возмутился: — Батлер, почему неполная сервировка? Где десертная ложечка?
— Что, опять?!! — завопил обычно невозмутимый дворецкий. — Я только что ее сам сюда клал! Глаз не спускал! Куда она могла деться? Безобразие!
— Согласен, Батлер. Безобразие. Я тоже хочу знать, куда пропадает мое столовое серебро.
— Вот и я это хочу знать, — заорал еще громче дворецкий. — Это же был подарок самого короля!
— Вам не кажется, Батлер, что кто–то из прислуги ворует? — задумался принц, отставляя в сторону бокал. Он отрезал серебряным ножичком кусочек жареной оленины, придерживая основной кус вилочкой в точном соответствии со всеми правилами этикета.
— Что?!! — Было ощущение, что дворецкого сейчас хватит удар. — До вашего появления здесь таких случаев не было!
Флоризель пронзил отрезанный кусочек вилкой, деликатно отправил его в рот, прожевал, проглотил.
— Батлер, я подозреваю, что до моего появления здесь в этом замке не водилось и вопящих в присутствии господ дворецких.
Батлер диким усилием воли сдержал эмоции, сделал каменное лицо и согласился с хозяином:
— Вы совершенно правы, сэ–э–эр, не было.
— Вот видишь, сам признаешь, что я прав. Значит, у нас кто–то ворует.
— Не могу не согласиться с вами, сэ–э–эр, — сквозь зубы процедил дворецкий, — кто–то ворует!
— Вот мы и пришли к консенсусу, Батлер. Надо с этим разобраться.
— Хорошо, сэ–э–эр. Я разберусь. Кстати, сэ–э–эр, слуги только что почистили ваш костюм.
— Ну и прекрасно.
— Они в нем обнаружили вот эти часы. Вы не скажете, чьи они, сэ–э–эр?
Дворецкий извлек из своего кармана инкрустированный драгоценными камнями золотой брегет и с поклоном протянул его принцу.
— А это не ваш, Батлер? — поинтересовался принц.
— Нет, сэ–э–эр. Чтобы купить такие часы, мне нужно заложить дом, жену, детей и отдать свое годовое жалованье за десять лет вперед.
— У тебя есть жена и дети? — удивился Флоризель.
— Нет. Но если б были, пришлось бы заложить.
— Я рад, что у тебя нет жены и детей. Они бы огорчились, — сказал принц, откидывая крышку часов, и с любопытством уставился на ее внутреннюю поверхность. На ней красовалась монограмма «СТО». — Любопытно, откуда тогда у меня эти часы?
— Не знаю, сэ–э–эр. Если позволите, я пойду разбираться насчет столового серебра, сэ–э–эр.
— Иди Батлер, иди.
Дворецкий направился к выходу, но около дверей затормозил.
— Что–нибудь еще? — вскинул на него глаза принц.
— Извините, сэ–э–эр, я бы хотел вам дать один совет.
— Давай, Батлер.
— Я бы на вашем месте проверил свои карманы, сэ–э–эр.
— Что? — выпучил глаза принц.
— А я на всякий случай пока проверю свои… Батлер успел скрыться за дверью, прежде чем о нее разбилась бутылка с элитным вином из королевских подвалов, присланных его величеством королем Британии Карлом III в дар принцу Флоризелю.
— Обнаглели плебеи! — Возмущенный принц на всякий случай сунул руку в карман брюк и замер, нащупав там посторонний предмет. Медленно, стараясь не дышать, он извлек на свет божий и освидетельствовал серебряную десертную ложку, виновато съежился и положил ее на стол. — Совсем обнаглели. Ложки мне в карманы подсовывают…
* * *
Если б не эта проклятая десертная ложка, принц лег бы спать со спокойной совестью. Исход предстоящей дуэли его совершенно не волновал. В искусстве фехтования граф уступал принцу по всем параметрам. Нет, разумеется, ему было жалко Джеймса, и он уже прикидывал, как бы умудриться уладить дело миром, не поступившись своей честью и не ущемив чести графа. Это была задача, а тут эта ложка! Опять же ожерелье, нижнее белье графини… он же только сегодня на балу увидел ее впервые! Подкинули! Стопудово подкинули. Всё подкинули — и ложку, и ожерелье, и трусы… и вообще всё, что у него лишнее оказалось в кармане. На этой сердитой ноте принц Флоризель соизволил заснуть, но даже во сне ему не было покоя, так как ему опять начали сниться кошмары.
Ему снились придворные лекари, пичкающие его дурно пахнущими снадобьями, и постоянный, один и тот же вопрос от серых личностей, в которых он всем нутром чувствовал представителей тайной канцелярии Бригании.
— Ну–с, ваше высочество, что удалось вспомнить? Любое, даже самое незначительное воспоминание, и мы ухватимся за него как за ниточку и распутаем весь клубок. Может, вы оказались здесь из–за происков врагов? Если
