за пять минут.
— Надеюсь, карета подана? — поинтересовался принц.
— Уже ждет у ворот.
— Прекрасно. Веди меня, мой Санчо Панса, я готов перевернуть мир.
— Думаете, вам это удастся?
— Да, если найду точку опоры.
— А вы ее найдете?
— Она у тебя в руках, — кивнул принц на письмо в руках слуги, — и ты лично при свидетеле, которым будет кучер, мне ее дашь, мой верный Санчо Панса.
— А кто такой Санчо Панса?
— А я почем знаю?
— Но вы только что…
— Слушай, отвяжись от меня со своим Санчо Пан–сой, чего пристал?
Принц щелкнул по носу дворецкого, развернулся и упругой походкой тренированного бойца покинул замок. Он нашел выход из положения и был этому безмерно рад.
Около запряженной кареты кроме слуг и кучера принца поджидали два джентльмена, облаченные, как и Флоризель, в строгие дуэльные костюмы. При виде принца они встрепенулись и отвесили ему почтительные поклоны.
— Чем обязан, господа? — поинтересовался принц.
— Мы ваши секунданты, — коротко ответил джентльмен с длинными седыми бакенбардами.
— Однако я вижу вас впервые, — слегка растерялся Флоризель.
— Король узнал о дуэли, очень разгневался и приказал нам представлять ваши интересы и следить за соблюдением правил дуэльного кодекса Бригании.
— Очень любезно с его стороны.
— Позвольте представиться. Я лорд Жамельтон, а это мой друг маркиз Горнуолл.
— Принц Флоризель. Выражаю вам свою признательность, господа. Ну что ж, не будем заставлять ждать графа?
— Да, это было бы нежелательно.
Однако, как только секунданты запрыгнули в седла своих коней, а принц сел в карету, из замка выбежал запыхавшийся дворецкий:
— Ваше высочество! Ваше высочество! Вам письмо!
— Какое еще письмо? — высунул голову из кареты Флоризель. — От кого? Кто принес?
— Не знаю, ваше высочество, — пожал плечами дворецкий, — я только что обнаружил его на вашем секретере. Адресовано вам. Без подписи. И приписка: лично в руки.
Секунданты принца с любопытством прислушивались к диалогу.
— О господи! Как не вовремя. Некогда мне сейчас. Дуэль. Ладно, давай его сюда, — распорядился принц, — в дороге прочту. Кучер, ты что там, заснул? Трогай! Не приведи Трисветлый, опоздаем. Нас ведь не так поймут!
Кучер подхлестнул лошадей, и процессия двинулась в сторону распахнутых ворот замка, вплотную примыкавшего к Гургонскому лесу, который бриганская знать облюбовала для решения спорных вопросов с помощью шпаги.
* * *
Примерно через полчаса карета по лесной дорожке добралась до поляны с разлапистым дубом в самом ее центре. Это был Скорбящий Дуб. Его не зря звали скорбящим. Корни могучего дерева были обильно политы кровью бриганской знати. Под его ветвями нашли свою смерть немало дворян.
Граф со своими секундантами, в одном из которых принц признал лорда Саллендброка, уже ждал его, нетерпеливо вышагивая под дубом. Чуть в отдалении от дуба паслись стреноженные кони. Рядом с ними стояла графская карета, а возле нее застыли три скорбные фигуры. Это были обязательные члены любой дуэли: маг, задача которого была исключить любое магическое влияние на ход поединка, лекарь с саквояжем, внутри которого находились хирургические инструменты и перевязочные средства, и священник с требником и крестом в руках.
— Надеюсь, я не опоздал, господа? — издалека крикнул принц, вылезая из своей кареты.
Рядом с ним спешивались его секунданты.
— Нет, нет, ваше высочество, — наперебой загалдели секунданты графа, — вы прибыли вовремя.
Принц Флоризель стряхнул невидимую пылинку со своего костюма и неспешной походкой двинулся навстречу к графу Кентервилю.
— Рад видеть вас, граф, в добром здравии, — вежливо поприветствовал он графа.
— Звучит немного издевательски, — хмуро буркнул Джеймс — Беспокоиться о здравии противника перед дуэлью. Давайте побыстрее закончим с этим неприятным делом и разойдемся.
— Если мы будем его заканчивать так, как задумал какой–то мерзавец, то разойдемся мы не все. Я на тот свет не спешу и вам, граф, туда торопиться не советую, — хмыкнул принц, подойдя к своему противнику почти вплотную. — Господа, — Флоризель обвел взглядом всех присутствующих, — я в Бригании недавно, плохо знаком с местным дуэльным кодексом, а потому хочу знать, могу ли я переговорить с графом до начала дуэли. Это не противоречит правилам?
— Никоим образом, — успокоил его лорд Жамильтон. — Вы хотите побеседовать наедине?
— Нет. Желательно, чтобы разговор происходил при свидетелях, чтоб не было потом кривотолков.
— Если вы намерены передо мной извиняться, то это бесполезно, — на лице графа заиграли желваки, — такие оскорбления смываются только кровью!
— Полностью с вами согласен, граф, — кивнул принц Флоризель, — оскорбление страшное, но извиняться не придется ни мне перед вами, ни вам передо мной, если вы в присутствии этих господ спокойно, без эмоций выслушаете меня. Вы согласны?
— Говорите.
— Вернувшись вчера вечером домой, я начал размышлять. Это происшествие на вашем балу не давало мне покоя. То, что это подстава, я понял сразу. Кому, как не мне, знать, что я ни в чем не виновен. И тогда я применил метод дедукции.
— Простите, что? — заинтересовались секунданты. Принц заметил, что маг вытащил из кармашка блокнотик и торопливо записал в него непонятный термин.
— Вы уж извините, — обезоруживающе улыбнулся Флоризель, — память не до конца еще вернулась ко мне, но этот метод я в свое время, похоже, осваивал в Баккардии. Он основан на логике и умозаключениях, опирающихся на факты. Этот метод широко применяется баккардской полицией для раскрытия различного рода преступлений. Так вот, пустив в ход логику, я понял, что у вас, граф, есть очень серьезный недоброжелатель. Серьезный и очень наглый. Для вашего уничтожения он не постеснялся избрать в качестве своего оружия меня! Принца! Лицо королевской крови!
— Извиняюсь, ваше высочество, — маг, конспектировавший его речь, рискнул вмешаться, — а на чем основано это утверждение?
— На логике, уважаемый, на логике, — развел руками принц. — Ну посудите сами. Я, конечно, не умаляю ни храбрости графа, ни храбрости всех присутствующих здесь господ, но для победы в любом бою одной храбрости недостаточно. Нужно еще и умение. А в Бригании, как я заметил, искусство фехтования не на высоте. У нас в Баккардии этому учат чуть не с пеленок, и любой дворянин знает такие фехтовальные приемы, которые вам здесь и не снились. Я, например, с легкостью выстою против двух, трех десятков вооруженных шпагами бриганских дворян, и тот, кто подстроил этот скандал, наверняка об этом знает. Так что дуэль со мной практически превращается в убийство. А я не хочу проливать кровь друга. Вы уж простите, граф, но я по–прежнему считаю вас своим другом.
Граф заволновался, и принц Флоризель прочел в его глазах смятение.
— Теперь о том, что стало причиной ссоры. Граф, если вы помните, на балу я все время был на людях. Уединился лишь один раз
