связаться с нами?
— У нас не было причин полагать, что боевой корабль, пусть и старый, прибыл с мирными целями, — ответил на это Эндрю.
— А у меня не было причин полагать, что нас начали обстреливать по ошибке, — вздохнул я. — И раз уж мы во всём разобрались, слушай мой ультиматум.
— Ультиматум? — напрягся переговорщик.
— Да, обычный ультиматум, — улыбнулся я. — Нам нужно, минимум, три тонны бензина, тонну провизии, а также сведения о текущих раскладах на местности. Кто тут плохой мальчик, кто хороший, а от кого вообще лучше держаться подальше.
— Но у нас не очень с топливом, — произнёс Эндрю.
— Наверное, возможно, — пожал я плечами. — Но когда это должно начать меня волновать? Мы держим путь на запад, есть у нас там кое-какие дела, поэтому мне плевать, что будет с вами дальше. Мы можем расстрелять ваше поселение из орудия и высадить десант, после чего лично удостовериться, как тут у вас с топливом, поэтому я называю это ультиматумом.
— Я тебя понял, — кивнул Эндрю.
— Десант мы точно высадим, но только после того, как вы дадите нам пятьдесят человек в заложники, — продолжил я. — Как только я получу то, что мне нужно, мы уйдём в закат, а вы продолжите влачить своё весёлое существование и надеяться, что в ближайшее время не нагрянет Белый Джо…
— Какой Белый Джо? — не понял англичанин.
— Неужели ты не слышал этот старинный анекдот? — недоуменно спросил я его и по глазам понял, что он не слышал. — Ладно, тогда слушай. На Диком Западе был широко известен жестокий грабитель и убийца по прозвищу Белый Джо. Говорили, что если у его жертв не оказывалось с собой денег, то он насиловал их и потом особо жестоко убивал. Итак. Салун. Все сидят, пьют, никого не трогают. Вдруг врывается взмыленный ковбой, кричит: «Сматывайтесь! Белый Джо идет!» И падает замертво. Народ на него посмотрел и продолжает заниматься своими делами. Через некоторое время врывается другой взмыленный ковбой, кричит: «Сматывайтесь! Белый Джо идет!» И тоже падает замертво. Народ в салуне насторожился. Тут заходит ковбой, весь в муке, с головы до пят, и говорит: «Все деньги на стол!» Испуганный народ быстро выкладывает деньги, ковбой их собирает, выходит из салуна, но затем вновь заглядывает в него и говорит: «А теперь сматывайтесь, Белый Джо идет…»
Эндрю лишь слабо улыбнулся.
— Я понял тебя, — кивнул он. — То есть вы — обычные грабители?
— Нет, — не согласился я. — Мы становимся грабителями только после того, как нас пытаются уничтожить сходу, не сказав «Привет!» и не разобравшись. Вами была допущена одна критическая ошибка, сама по себе стоившая жизней десяткам ваших людей, а теперь вы должны принять решение, чтобы избежать дальнейших последствий.
— Это убьёт нас, — произнёс Эндрю.
— Меня это не волнует, — покачал я головой.
— Французы придут и завершат то, что ты начал, — продолжил англичанин.
— Неужто они настолько храбрые вояки? — усмехнулся я.
— Ты их не встречал, — Эндрю медленно залез во внутренний карман и достал сигареты. — Иначе бы имел иное мнение на этот счёт.
— Так расскажи мне о них, — улыбнулся я и также достал сигареты. — Может, это изменит моё мнение?
По большому счёту, на этих ребят плевать, но насчёт французов непонятно, а я считаю своим долгом прояснять непонятные моменты. Неизвестность опасна — этому учат нас десятки тысяч лет каменного века, отпечатанные в подкорке каждого человека разумного.
— Изначально у нас было много кораблей, — начал свой рассказ Эндрю Кёртис. — Королевский флот эвакуировал на Гернси и Джерси тридцать шесть тысяч человек из Лондона и Кентербери. Мы устроились тут, у нас появилась надежда на то, что удастся пересидеть творящееся на островах, а затем вернуться домой. Но сразу же выяснилось, что французы претендуют на наши земли, так как у них происходило то же самое. Генеральный секретарь Стефан Бульон выдвинул нам ультиматум, с требованием освободить все Нормандские острова от британского военного присутствия.
— Естественно, он получил отказ, — произнёс я.
— Да, — подтвердил Кёртис. — Вместо того чтобы эвакуировать гражданских, два флота начали морскую войну. Эсминцы и авианосцы обеих сторон были потоплены в первые две недели, затем были утрачены все сторожевые корабли, но никто не достиг перевеса. Французы захватили остров Джерси, образовалось шаткое равновесие, без активных боевых действий, но затем полетели ракеты…
— Наши ракеты, — кивнул я.
— Я понимаю ваши резоны, — сказал на это Кёртис. — Но не принимаю их. Это был удар в спину. С вашей стороны и со стороны Штатов. Предательство, случившееся в самый трагичный момент человеческой истории. Вы знали, что вам никто не ответит.
— Знали, — согласился я. — Но мы могли снизить риск нашествия бесконечной орды зомби с запада — мы сделали это.
— Я же сказал, что понимаю ваши резоны, — повторил англичанин. — Британию вы не сжигали — и на том спасибо.
— Дальше, — потребовал я.
— После ядерных ударов в небеса поднялись тысячи тонн радиоактивной пыли, которая двигалась с ветром, что сгубило урожай и лишило нас надёжных источников продовольствия — все крупные запасы еды, как правило, хранились ближе к большим городам. Теперь они, большей частью, сожжены. И ты требуешь у нас еду.
— Я же сказал, что мне плевать, что будет с вами потом, — повторил я свой аргумент.
— Знаю, — вздохнул Эндрю. — После того, как все отошли от шока, остро встал вопрос продовольствия, а первое, о чём все подумали — это наличие безопасной пахотной земли. Нам нужен был Джерси, ведь эту прорву народа надо было как-то кормить. Война на море и на суше продолжилась, мы сражались отчаянно, потому что от этой войны зависело будущее народа.
— А вы не пробовали договориться? — усмехнулся я. — Хотя, я только что подумал о том, как вы встречаете гостей. Вопрос снят.
— Еды на всех всё равно не хватило бы, — покачал головой Эндрю. — Так что единственной опцией была война за выживание нации.
— И вы довели себя до нынешнего состояния, так? — спросил я. — Какое-то обшарпанное судёнышко с единственной пушкой — это всё, что у вас осталось?
— У французов три боевых
