Так далеко моя семья еще не удалялась в лес. Значит, это было не просто так. Я ощущала, что за этим что-то скрывалось, как и за тем, что ко мне впервые кого-то приставили, если конечно, это просто Мизери не оказалась плохим охранником, дающим мне себя увидеть. Возможно, остальные всегда держались более аккуратно.
Я видела, как во мраке леса проплывали большие тени, но уже по своему опыту знала, что это совы. Теперь серые, но уже должны были побелеть к зиме. Их мне было незачем бояться. У сов не было мыслей, которые вдруг могли бы открыться мне и поразить своей хладнокровностью.
И вот я вышла к склону и успела заметить, как Мизери легко и плавно поднимается вверх, словно не замечая его крутизны. Скользнув своим сознанием, я ощутила всю свою семью. Но я не стала пока что лезть в сознания своих друзей.
Я упрямо карабкалась за ней по крутому, неровному склону, который вел к началу леса, или, скорее всего, водопада. Я чувствовала запах сырости и чем выше поднималась, тем больше мне открывался шум воды, недоступный снизу.
Мне было тяжело, но спасало то, что всю осень капитан команды по волейболу нещадно нас тренировала, и гоняла по спортивному залу. Да и к тому же, сколько мне пришлось бегать, чтобы уставать настолько, что я даже преставала видеть кошмары, связанные с волками. Ноги все еще помнили нагрузку.
Выбравшись наверх, я остановилась перевести дыхание. Надо мной светили яркие звезды, и луна, шедшая на убыль, но было достаточно светло, чтобы рассмотреть пейзаж подо мной.
Шум воды, не слышный в лесу, здесь открывался с полной мощью, я бы хотела крикнуть вниз своей семье, стоявшей в группке, словно что-то обсуждая, но догадывалась, что даже они вряд ли расслышат что-либо за этим ноющим накатывающим звуком.
Ближе всех ко мне оказался Теренс. Он оцепенело стоял на месте, и судя по тому, что я уже знала из его сознания, он, скорее всего, прислушивался, вглядываясь в лесную чащу, а иногда его нос поводило в сторону воды, и при этом, он вовсе не напоминал оборотня. А хорошую, умную овчарку или же лайку, единственным, что его отличало от собак, так это хвост — тяжелый, и висящий как тяжелое полено.
Мне-то конечно не о чем не говорили запахи, звуки или окружающая обстановка. Но по его заинтересованному настроению, я поняла, что ему-то говорили точно. Но спустя мгновение и я вспомнила этот запах.
Почти неуловимый запах плыл в воздухе, рассказывая о том, как давно здесь прошли волки. Он висел словно невидимая пелена, уже едва различимая, но я чувствовала, что Теренс прочитал его, будто бы видимые буквы в воздухе.
Внезапно Теренс насторожился, и дело было не в застарелом запахе, нет, волк появился так близко, что даже я чувствовала его присутствие сквозь мысли Теренса.
Волк замер на отвесной скале, вовсе не заботясь, что его заметили. Он именно к этому и стремился. Хотел, чтобы мы знали и видели, как он за нами наблюдает. «Я слежу за вами» — говорила его поза. Но он не впечатлил настолько, как предполагал. И от верной гибели волка спасло одно — семья так еще и не получила никакого ответа от Главных Семей.
Грем и Терцо связались со своим человеком, чтобы рассказать о сообщении Изегрима, и узнать, осведомлен ли о нем кто-либо в Своре. Но они не ждали новостей быстро, а волки в это время решили снова напомнить о своем существовании. Можно подумать, мы могли бы о них забыть!
Я покинула сознание Теренса, чтобы слиться с разумом волка. Мы были с ним наравне, он и я, а моя семья где-то далеко, словно их и не было рядом.
Он почувствовал меня тотчас, стоило прикоснуться к его холодному расчетливому уму, словно ожидал подобного вторжения. Это был Изегрим — пришел лично, оставив своих волков немного далее.
«Решила не оставаться в стороне?». Я видела это удивление в глубине его холодного волчьего рассудка, не похожего на другие, потому что он был слишком высокомерен и расчетлив.
«Как и ты» — надменно ответила я. «Пришел посмотреть на утраченных тобой детей? Или же решил запугать?»
«Пришел еще раз напомнить, что ожидаю встречи. А еще напомнить тебе о себе».
Я рассмеялась его наглым, нахальным словам, понимая, что, в общем-то, и не злюсь им, и не удивляюсь.
«Не хочешь присоединиться к нам?» — предложил он, но я уже не ответила. Я почувствовала, как знакомые руки Калеба обвились вокруг меня, и оттого ощутила чувство вины, потому что почти флиртовала с этим волком. Он почти меня очаровал. Грем не говорил о таких возможностях волков, но я поняла, что так оно и было, — мне стало легче, лишь, когда присутствие Калеба подействовало на меня отрезвляюще.
Оборотень понял это.
«До встречи, проводник волков».
Его фигура быстро скрылась с вершины скалы, и при этом я почувствовала почти сожаление и тоску. Это был явно его прощальный жест, оставить мне такие не существующие чувства. Я безвольно прислонилась к Калебу, именно этот волк неожиданно вытянул из меня силы. Но мне было просто необходимо еще проверить Бет и Теренса — я не знала, повлиял ли он на них.
Теренс был обеспокоен, но в себе, а вот Бет, была уже на грани того, чтобы бежать за Изегримом. Я из последних сил вытянула ее сознание из темноты звериного инстинкта, и постаралась поскорее покинуть ее, пока не растворилась в мыслях Бет. После Изегрима я начала терять контроль.
— Забери меня, — попросила я Калеба, даже не смотря на него. — Он ушел. Это было всего лишь напоминание.
— Знаю, — глухо отозвался Калеб и от его голоса по моей шее побежали мурашки.
Снова пошел дождь, и я не хотела более скрываться под капюшоном. Мне было легко и тепло, руки Калеба держали меня достаточно крепко, чтобы я могла не бояться. Они успокаивали, а он держал меня в тепле своих мыслей, не давая мне проваливаться в чьи-то другие. Мир Калеба неожиданно обезопасил меня от самой же себя. А дождь, как всегда оставался самым верным спутником.
— Не спи, — нашептывал мне Калеб, проносясь мимо ночных деревьев. Но я не спала, я бы не смогла заснуть, даже если бы очень захотела. Моим глазам предстал волшебный мир неба, с которого словно звездопад сыпался дождь.
Постепенно напряжение начало спадать, но я все еще чувствовала бурлящий адреналин — в моих ноздрях тлел запах Изегрима, почерпнутый из воспоминаний Теренса. Он был прекрасен и опасен своим безумием, и бездушием, с которым не смог бы сравниться даже Прат.
Но пока Калеб держал меня в руках и нес сквозь неправильные ряды деревьев, похожие на строй солдат в черных шинелях, — все было в порядке. Наконец я спрятала лицо на шее Калеба, выдыхая теплое усталое дыхание, перемешенное с воспоминаниями.
Но зато я знала, что мне нужно теперь делать.
