— Где он был лесником?
— В графстве Кент, — ответил Мартин, который этого не знал, но полагал, что лучше ответить сразу, чем задуматься и вызвать недовольство хозяина.
— Так я и думал! — воскликнул Уиттли.
Разумеется, лес Уиттли располагался именно в графстве Кент.
— Я попрошу, — сказал Уиттли Мартину, — чтобы перед ее отбытием домой девушку привели ко мне. Я намерен сделать ей подарок. А также подготовьте десять фунтов для передачи ее матери. Вы говорите, что она женщина примерного поведения?
— Безусловно, милорд.
— Двадцать фунтов. Мы должны делиться с теми, кто страдает ради нас и из-за нас.
Ничего невероятного в этом не было, так как сэр Джордж при всех своих отрицательных качествах до пожилых лет сохранил сентиментальность и в сегодняшнем событии усмотрел перст судьбы, указующий ему на необходимость более думать о Боге, нежели о суете земной.
Довольный Мартин склонил голову, а голубка спросила:
— Сколько ей лет?
— Если не ошибаюсь, семнадцать, мэм.
— Значит… она из приличной семьи?
— Вот именно.
— Умеет ли она шить?
— Без сомнения.
— Я навещу ее, — сказала Регина. — Как только ей станет получше. Я полагаю, что смогу дать ей подработать — мне перед отъездом надо привести в порядок гардероб.
Как разумная и не склонная к расточительности женщина, Регина не намеревалась удивлять Рангун или Калькутту модными лондонскими туалетами. И, если нужно, она сможет заказать себе новое платье и в Индии, где к этому есть все возможности. Но привести в порядок то, что намерена везти из Лондона, не мешало. Возможно, скромная и не избалованная заказчиками девушка окажется полезной.
Более за ленчем о девушке не вспоминали, потому что разговор перешел к предстоящему путешествию. Алекс был напряжен — он робел перед лордом и притом боялся, что миссис Уиттли-джуниор глубоко вздохнет, и тогда корсет разлетится в клочья и розовые шары ее бюста покажутся на свет, как головы выныривающих из морской глубины лысых пловцов.
Он боялся этого и надеялся на это…
Ему предстояло провести с этой женщиной на борту «Глории» несколько недель. И, как известно, каюты офицеров корабля расположены на корме, под каютами капитана, и мадам Уиттли может отказаться от плавания, сославшись на болезнь.
И тут же штурман отогнал эту мысль и попытался посмеяться над таким мальчишеством. И случилось чудо: как только Регина покинула их и оставила докуривать трубки, он сразу вырвался из-под ее влияния. Осталось лишь чувство тревоги.
Еще через полчаса штурман с некоторым облегчением откланялся, но получил приглашение на обед в будущий четверг, на котором будут капитан Фицпатрик и несколько посвященных в планы Уиттли членов совета директоров. Это означало высокую степень доверия к Алексу, и тот был польщен.
* * *
Утром следующего дня Дороти навестила молодая хозяйка дома. Она была любезна с девушкой, хотя сначала испугалась, увидев, как вспухла и посинела правая сторона ее лица, а глаз заплыл. Правда, Мэри-Энн, которая приходила рано, чтобы самой покормить дочку, причесала Дороти, умыла ее, и после первого отвращения, которое Регина испытывала к старости, уродству, боли, крови, она смогла пересилить себя, а когда Дороти заговорила, стараясь оборачивать к госпоже левую, здоровую половину лица, Регина отметила для себя, что речь девушки была вполне приличной для ее круга, без этого дикого простонародного умения сжевать половину букв, к тому же в ней Регина угадала не только миловидность, но и умение держать себя, что происходит обычно от строгого воспитания. Госпожа Уиттли присела на стул у кровати Дороти, благо у нее не было настроения с утра заниматься хозяйственными делами, и устроила Дороти мягкий, конечно, как будто вольный допрос и разузнала о ней все — от романа боцмана с «Энтерпрайза» и азиатской девицы, которую он, можно сказать, обольстил, правда, с ее согласия, когда болел лихорадкой в городе Амарапуре, куда был направлен сопровождать посольство майора Саймса. В этой истории было много неясного даже для самой Дороти, потому что получилось, что Мэри-Энн была как бы сиделкой при отце, а потом благородный майор Саймс, проведший со своим посольством много месяцев при дворе в Амарапуре, благословил брак боцмана с местной девицей, а король Авы дал на то согласие, также проявляя этим добрую волю.
Возможно, дама с иным воспитанием и жизненным опытом, нежели госпожа Уиттли, восприняла бы рассказ девушки как чистой воды вымысел и с гневом разоблачила бы рассказчицу. Но ничего подобного не произошло — Регина поверила всему, потому что прожила достаточно в Ост-Индии, чтобы понять, что наиболее маловероятным в этой истории было то, что боцман Форест обвенчался с ост-индской девицей, а не то, что привез ее на военном корабле домой. Корабль принадлежал Ост-Индской компании, дальнейшее зависело от благорасположения капитана или иного руководящего лица. Регину судьба сталкивала в Калькутте с майором Саймсом, и она знала, насколько этот образованный и бесстрашный джентльмен добр, внимателен и даже деликатен, когда дело касается окружающих. Любой большой корабль нес на своем борту не только команду, но и пассажиров, а также зачастую семьи офицеров, не говоря уж о всевозможной живности — от кур до коров, дабы обеспечить свежим мясом команду, слуг и челядь джентльменов, и даже оркестр, если капитан был меломаном. Так что ясно: от одной лишней женщины мир не перевернется.
Разумеется, Регину несколько огорчило, что такая воспитанная девушка оказалась полукровкой, как бы беспородной собачкой, но под божьим небом все имеют право на жизнь. Значительно большее впечатление на молодую госпожу произвело то, что Дороти умела читать и писать — сама она делала это с трудом, хотя восемь лет провела в школе для благородных девиц, но так получилось, что для собственного удовольствия госпожа Уиттли не прочла ни одной книжки.
Вечером, когда с кратким визитом в комнату к Дороти прибыл сам сэр Джордж, который, оказывается, не только был близко знаком с сэром Майклом Саймсом, но и посещал его в доме на Уелбек-стрит, где он как раз завершает большой иллюстрированный труд «Посольство в Аву», выхода которого с нетерпением ждут все любители путешествий и дальних стран, а также специалисты, размышляющие о дальнейших судьбах Британской империи.
При этих словах сэр Джордж снисходительно и устало усмехнулся, и Дороти поняла, что именно он относится к таким персонам и посещал Саймса с политическими, может быть, тайными целями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
