Сыновья Антиллуса Рокуса встретили их сверкающей в их руках сталью.
Для Тави атака Макса и Крассуса была сверкающим, размытым пятном. Макс вырвался на шаг вперед и ударил первым, его клинок высоко наносил удары со всей скоростью, жестокостью и смертельным расчетом времени. Он ударил ближайшего канима и до кости рассек тому плечо руки, держащей оружие, затем развернулся, полоснув клинком по горлу второго канима.
Он замахнулся снова, нанося другой удар, отбивший в сторону приближающийся серповидный меч.
Рядом Крассус сражался с такой безупречной согласованностью с атакой Макса, что казался тенью своего брата.
Он прикончил безоружного канима выпадом, который пробил тому нёбо, отразил отчаянную, яростную атаку другого канима, из горла которого на мост стремительно изливалась его жизнь, и отрубил третьему кисть, сжимавшую оружие, когда Макс вскрыл защиту канима.
Братья разобрались с первыми из хлынувших канимов и достигли проема в стене, не замедлившись ни на мгновение. Из проема тут же послышались крики и вопли умирающих канимов, и Рыцари Земли бросились на внешнюю сторону стены.
Настал черед Тави и Эрена, и на них обрушился удушающий запах металла и разложения, узкий проход стеснял движения. Они выбрались из него на одном дыхании, хотя Тави показалось, что это заняло намного больше времени, и он вдруг понял, что смотрит, не отрываясь, на невероятной длины мост, ведущий к возведенным на вершине Элинарха стенам.
Нельзя было терять запал, и Макс и Крассус начали выкашивать путь через канимов, как если бы они были родезианцами, прокладывающими себе путь через джунгли у себя дома. Как только Рыцари Земли были готовы расположиться веером по обе стороны от них, они вступили в игру со своими огромными орудиями.
Тави видел, как меч с силой, увеличенной фуриями, разорвал одного из канимом надвое, оставив два обрубка истекать кровью на земле. Огромный молот взмыл вверх и опустился на другого канима, раздавив его с такой силой, что осколки переломанных ребер и позвоночника разорвали его шкуру.
Краем глаза Тави заметил резкое движение, повернулся и увидел, как один из канимов перескочил через рыцарей и приземлился на камни прямо перед ними. Над его головой была занесена огромная дубина.
Тави увернулся от нее, склонившись в сторону, и бросился на канима, пока тот не успел восстановить равновесие. Он с силой полоснул канима снизу вверх, вскрывая артерии на внутренней стороне его бедра, увернулся от падающего тела и с размаху ударил по шее канима.
Удар не был настолько сильным, чтобы перерубить защищенную густой шерстью мускулистую шею канима, но его было более чем достаточно, чтобы разбить шейный отдел его позвоночника, оставив его беспомощно истекать кровью на земле.
Следующий каним перепрыгнул через колонну, приземлился вне досягаемости меча Тави и нацелился на Эрена.
Маленький курсор взмахнул древком знамени с обугленным орлом, сейчас больше похожим на ворона, мелькнула мысль в голове у Тави, и, как кнутом, щелкнул им по носу канима.
Этот удар не более чем отвлек канима на долю секунды. Тави мог бы воспользоваться этим и ударить, но не стал. Инстинкт твердил ему не делать этого, а Тави привык доверять своему чутью.
Облаченная в доспехи фигурка Китаи спрыгнула со стены за ними и обрушила оба меча на канима, нанося ему страшные повреждения. Девушка-марат взбежала по ступенькам, пока они протискивались через туннель, и бросилась с бойниц секундой позже их появления.
Китаи кувырком метнулась вперед, сквозь неистовый водоворот ударов серповидного меча канима, встала на ноги за спиной рейдера и прикончила его быстрым, страшным ударом беспощадных клинков.
Китаи стряхнула кровь со своих мечей и двинулась вперед, занимая позицию справа от Тави, в то время как Эрен встал слева. Они двинулись вперед, через круговерть невероятного шума и насилия, а за ними Вороны Битвы начали возникать из проема в стене, ведомые исполняющим обязанности центуриона Шульцом, словно рукоять копья, следующая за смертоносным наконечником – Максом и Крассусом.
Тави осознал, что канимы не были готовы к защите от такой атаки. Враг, должно быть, считал, что силы алеранцев на исходе, что время и раны делали свое дело.
Канимы, Тави был уверен в этом, провели последний час в ожидании победоносного финала, падения алеранских защитников. И когда обороняющиеся отступили от проема в стене, канимы решили, что пришло время последнего смертоносного рывка. Они напирали, ведомые жаждой фатального удара, который уничтожит их врагов.
Вместо этого они встретили отчаянное сопротивление самого смертоносного мечника Легиона и сверхчеловеческую силу Рыцарей Земли в сопровождении почерневшего, окровавленного знамени капитана, который бросил вызов Сари и его шаманам, опозорил его перед его же войском и был жив, несмотря на всю мощь сил, направленных на него шаманами.
Тави понял, что сражения ведутся в грязных полях, горящих городах, в вероломных лесах, в неумолимых горах, на забрызганных кровью камнях стратегически важных мостов. Но выигрываются битвы в сердцах и умах сражающихся солдат. Ни одно войско не может быть побеждено, пока оно не поверит в свое поражение. Ни одно войско не может победить, пока оно не поверит в свою победу.
Первый Алеранский верил.
Рейдеры канимов не были уверены.
В это время, на мосту, перед ужасающими мечами сыновей Антиллуса, перед сокрушительной мощью Рыцарей Земли, перед почерневшим знаменем Первого Алеранского и безрассудным, бешеным порывом Воронов Битвы, эти два факта были определяющими.
Это было настолько просто, насколько было.
Сопротивление канимов не просто поколебалось, оно внезапно исчезло, когда паника поглотила их.
Макс и Крассус усилили штурм и Тави вел Воронов Битвы за ними. На стенах позади них зазвучали трубы. Валиар Маркус увидел, что канимы сломлены и остальные силы ослабленного Легиона бросились вперед, чтобы с помощью их сил и напора выполнить задачу.
Задача была пройти более пятисот ярдов "в гору" к защищающим наивысшую точку моста, которая, к тому же, не была построена, чтобы сдерживать атаки с алеранской стороны.
Без бойниц, единственной защитой, которая предоставлялась канимам, было простое замедление движения атакующих самими стенами и относительно небольшими проходами в них.
Эти проходы, однако, также замедляли канимов, теперь пытавшихся отступать. Легионеры были медленнее своих врагов, но перехватывали их у стены, проход в которой стал бутылочным горлышком, задерживавшим канимов на северной стороне.
Тави едва справлялся с задачей придерживать боевое построение с Рыцарями в его центре, когда перед горящими мщением алеранцами падали канимы. Канимы выли, Легион наступал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
